Мстители: Столкновение времён

А Танос пристально всмотрелся в лицо Старка и улыбнулся приветливо. Тони выдохнул - сердце отпустило; и тогда его босс с таким же добрым лицом сказал:

– Карл, взять их!

…И Старк не выдержал - резко развернулся и открыл стрельбу по тому, что первое попалось на глаза: по тупому и толстому лицу охранника. У того на лбу зарделось красное око, и кровавые полоски потекли по щекам. Мертвец тяжело рухнул на мягкий пушистый ковёр.

– Ни с места, мальчик мой.

Старк обернулся и увидел Таноса; дуло его пистолета смотрело Тони в грудь. Второй раз за сутки ему целились в сердце.

А потом руку, в которой Железный человек держал “беретту”, обожгло болью. Оружие с мягким шумом приземлилось на ковёр, а Старк согнулся пополам, баюкая простреленную руку.

– Посмотри на меня, мой мальчик, - ласково сказал Танос, и Тони против воли поднял голову.
– Посмотри на меня, посмотри… А теперь - умри.

Предчувствие выстрела отдалось в ушах Старка болезненно-громким щелчком. Железный человек не мог опустить голову, не мог перестать смотреть на своего убийцу… Но раненная рука повторно взорвалась болью, а сердце на секунду замерло и застучало, потому что тяжёлая фигура оттолкнула Тони в сторону.

Роковой выстрел не задел его.

Едва опомнившись, Старк поднял пистолет левой - не пострадавшей - рукой и выпустил в опешившего Таноса целую обойму. И только убедившись, что по груди врага растекаются багровые цветы, Тони огляделся.

На ковре всхлипывал и давился кровью Стив Роджерс. Он оттолкнул Старка в сторону, спас его от рокового выстрела, но сам был сражён этой пулей. Тони не учился на врача и не мог сказать, смертельна рана или нет, но у него в любом случае не было времени на этого голубоглазого американца.

– Старк… - прошептал Стив, - мы победили…

– Верно, - рассеянно отозвался Тони.

– Я умираю. Побудь рядом со мной, пожалуйста… у меня в глазах темнеет.

– Прости, - Старк с неподдельной жалостью посмотрел на своего спасителя, - ты мне больше не нужен.

– Пожалуйста… не оставляй меня…

Тони легко поднялся на ноги. Боль в пострадавшей руке почти исчезла - видимо, наступил шок, притупивший чувствительность. Победитель наклонился к стонущему на полу Роджерсу и погладил его по голове:

– Стив, я не любил своего босса, но кое-чему он меня всё-таки научил. Я на всю жизнь запомнил его слова: любовь - это смерть. Я полюбил тебя, и поэтому мне придётся вырвать тебя из сердца. К сожалению, прежде ты мне был полезен живым, а сейчас полезнее мёртвым… Завтра, когда приедет полиция, она обнаружит американского шпиона, застрелившего доблестного офицера СС. А я буду не причём, но вот должность Таноса достанется мне. Этот противный старикашка всё равно никому не нравился, да?

– Старк… бомба…

– Аааа, бомба!
– рассмеялся Тони.
– Нет никакой бомбы, дружище. То есть, её, может быть, и разрабатывают… но война сто раз закончится, пока её доделают.

На глазах Стива заблестели слёзы: только непонятно, были это слёзы боли или досады.

– Ну, ну, не надо плакать, - мягко сказал Старк.
– Ты разве не рад, что советские детишки не сгорят в огне?

Американский дурак с глупым позывным “Капитан Америка” ещё всхлипывал и вздрагивал какое-то время, а потом затих. Мёртв, не вынес ран и предательства, понял Старк.

На какое-то краткое мгновение его пронзила искра сожаления. Чувство к Стиву было… не просто глубже - оно просто было, и никуда не делось. К счастью, чувства Тони редко влияли не его поступки.

Он бросил прощальный взгляд на тело Роджерса и оставил его труп в темноте.

========== Властелин ничего ==========

Старк пнул ногой камод, роняя его на пол. Затем натянул рубашку ниже, чтобы закрыть пальцы: когда копаешься в чужих бумагах, не стоит оставлять отпечатки пальчиков.

Надо было создать иллюзию погрома для полиции. Допустим, американский шпион сбежал из гестапо, ворвался в дом Таноса, убил охранника и начал искать секретные документы, но вернулся хозяин дома… Произошла перестрелка, и противники убили друг друга. Какая трагичная история.

Машинально перебирая какие-то важные бумаги здоровой рукой, Старк взглянул на чьи-то наручные часы, ненароком оставленные в глубине массивного кресла. Они показались Тони смутно знакомыми - легкое дуновение иной жизни. Железный человек не остановился и не стал их рассматривать, но в душе поселилось едва ощутимое беспокойство.

…Лишь выходя из домашнего кабинета Таноса Тони мельком посмотрел на часы. Они показывали без пяти минут шесть. Заторопившись, Старк ещё раз протёр дверную ручку, осмотрел комнату, чтобы проверить, не оставил ли он улик вроде пятен крови из простреленной руки, и поспешил к выходу.

Три трупа лежали там же, где Тони их оставил. Охранник с тупым и удивлённым лицом валялся на спине, навеки ослепшие глаза буравили потолок. Танос полупривалился к стене, глаза прикрыты. А Стив… Старк заставил себя снова посмотреть на тело Роджерса. Наивный дурак не понял, что любовь есть смерть, и поплатился за это. Так зачем сожалеть?

…Но Старку почему-то было больно. Крокодильи слёзы, быть может, но он действительно скорбел по убитому разведчику. Однако, если бы был шанс переиграть партию, он сделал бы точно такой же ход. Любовь - это смерть, и ничего больше. Он обязан вырвать эту любовь из сердца, пока не стало слишком поздно.

Танос застонал и пошевелился. Тони выбросил вперёд здоровую руку с пистолетом, на этот раз целясь в голову. Вот ведь гадина недобитая…

– Старк… - прошелестел Танос.

– Да, босс…?
– вежливо отозвался Старк.

– Почему… Роджерс… с тобой?

Эсесовцу было трудно говорить, да и крови он потерял многовато. Жить ему оставалось каких-нибудь пару минут, поэтому Тони решил скрасить его последние мгновения и поболтать немного.

– Помнишь, мы разговаривали про ядерную программу?
– спросил Старк.
– Как её… “Перчатка Бесконечности”? Я-то знаю, что это непонятная и малоизученная хрень, чтобы создать её, уйдут десятилетия. Но я сказал Стиву, что ты уже создал бомбу, и вот-вот прикажешь сбросить её на Москву или Лондон. И этот дурак повёлся…