Муассанитовая вдова

Глава 15. Глиняный рынок

Селеста Гю-Эль

Я позорно проспала все, что только можно, – проснулась ближе к вечеру следующего дня. Внезапный визит Одена, тяжелый разговор с Льертом, который не давал мне покоя и держал в странном состоянии полуяви-полудремы, когда вроде можешь думать, но разлепить веки или подвигать пальцами – тот еще подвиг…

Было что-то в истории полуконтрактника, что не позволяло уставшему организму провалиться в глубокий сон. Я списала все на тоскливую зависть к неизвестной девушке. Если бы Мартин относился ко мне хотя бы наполовину так, как Льерт к Фьенне, если бы не давил, не внушал, не требовал, не запрещал… Кто знает, вероятно, я сейчас счастливо жила бы в нашем особняке на берегу Ясного моря.

Когда заспанная и немного помятая вышла из спальни, даже засомневалась, а не приснилась ли мне эта ночь. Льерт сидел в гостиной в чистой одежде, бодрый, с влажными после душа волосами. Он собрал их в хвост, а его пропустил еще раз через резинку, чтобы волосы не мешались и капли не падали на плечи. Я поймала себя на том, что принюхиваюсь к приятному травянистому аромату, исходящему от мужчины. Неужели это я купила такой гель для душа?

Льерт широко улыбнулся и сообщил, что, пока я спала, он починил калитку.

– Как? – Хлопнула ресницами, пытаясь сообразить, как он смог это провернуть. – Там же проводка повреждена.

– Установил новый аккумулятор. Теперь запорный механизм работает автономно, – заявил мужчина так, будто каждый день подрабатывал электриком.

– Эм-м-м… – промычала, не зная, что сказать. – А где ты взял аккумулятор?

– Купил на базаре, пока ты спала. Ты говорила, что будешь не против, чтобы я выходил на улицу, когда полностью выздоровею.

В последней фразе я почувствовала нотку укора. Щеки потеплели. Шварх! Наверное, еще вчера должна была сообщить, что снимаю запрет на перемещение. И надо разобраться с его контрактом. Мысли о нем заставили застонать.

– Шва-а-а-арх, я же должна была приготовить завтрак и обед…

Светлые брови мужчины взлетели на лоб.

– Что? «Должна»?

– В договоре, сказано, что хозяин обязуется предоставлять еду трижды в сутки и спальное место.

Внезапно Льерт запрокинул голову и громко рассмеялся. Впервые за все наше знакомство я услышала его заразительный смех. Мне тоже захотелось улыбнуться.

– Погоди, Селеста, как ты можешь серьезно относиться к контракту, если первое же, что ты сделала, когда купила меня, – это сняла наручники?

– Как-как, – развела руками. – Это же документ, который действителен на Оентале. Разве нет?

– Действителен. Даже во всем секторе космоса, как я думаю. Но он в первую очередь защищает интересы хозяина, чтобы к нему не было претензий как к рабовладельцу. С точки зрения развитых Миров, где нет рабства, это разновидность договора, которая предлагает услуги одного гуманоида другому за какие-то блага. Стандартные «контрактники» предлагают услуги за строго определенное вознаграждение в денежном эквиваленте с ограниченным сроком оказания этих самых услуг. «Полуконтрактники» работают за еду. Для Федерации Объединенных Миров, если хозяин вдруг окажется ее гражданином, этот договор будет отмазкой или чем-то вроде бумажки: «Смотрите, какой я молодец, кормил гуманоида из отсталого мира». Повторюсь, все это придумано так, чтобы юридически утрясти неблаговидные нюансы. Оенталь позиционирует себя как радушная планета без виз на влет и вылет, к тому же она соседка Федерации. Ввиду многообразия проживающих здесь рас и традиций местным властям необходимо было придумать что-то, чтобы Федерация смотрела сквозь пальцы на периодически встречающееся рабство в соседнем секторе космоса. – Льерт говорил, и искры веселья плясали в его серых с тонкими зелеными прожилками глазах. – Уверяю, ты вообще ничего мне не должна. Ни завтраков, ни обедов, ни ужинов, хотя они безумно вкусные, и я бы не отказался от твоей готовки, даже если бы это угрожало мне ожирением. Эта бумага вообще не касается наших с тобой отношений.

– Отношений? – эхом отозвалась, напрягшись.

– Я имел в виду, что живу в твоем доме до тех пор, пока ты не найдешь себе достойного защитника. – Каким-то чудом уловив, что мне не понравилось последнее слово, Льерт мгновенно стал серьезным. – Жениха, мужа или профессионального телохранителя – неважно. Или ты переедешь на планету Федерации с низкой преступностью. Не пойми меня превратно.

«Никогда, что ли?» – мелькнула шальная мысль, но я машинально пробормотала:

– Поняла. – Льерт удовлетворенно кивнул и неожиданно высыпал на стол горсть монет. – Что это? – Так удивилась, что у него есть деньги, что не сразу осознала, как глупо прозвучал мой вопрос.

– Деньги, – спокойно ответил собеседник. – Здесь десять секкеров. Я говорил тебе, что все верну. Возвращаю.

Откуда они у него? Вселенная, я точно проспала всего лишь полдня, а не полмесяца?!

– Но… тут больше, чем мы оговаривали.

– Так я еще и ем тут, и живу. – Льерт пожал плечами, словно эта оплата сама собой разумелась, и вышел из гостиной.

Льерт Кассэль

После того как наглый орш влез в спальню к Селесте, я дал себе слово, что буду рядом, пока это возможно. Неважно, зачем она купила полудохлого раба и на какую помощь рассчитывала. Как бы рьяно Леста ни отрицала это, ей нужна была чья-то защита. Оенталь совершенно не то место, где хорошенькой девушке с Захрана можно жить в одиночку и надеяться, что ничего не случится. Просто чудо какое-то, что до сих пор у нее ни с кем не возникло проблем. Стоило вспомнить тех подозрительных личностей, которые вечно отирались у Аюра, и не хотелось никуда отпускать Селесту одну. А еще настойчивое желание не связываться с властями Оенталя… Она что-то скрывала от меня и точно нуждалась в помощи. Селеста уже клевала носом, когда принялась расспрашивать, как я оказался в рабстве. Пересказывать свои скитания не хотелось, но не потому, что не доверял. Маленькая храбрая девушка с Захрана отреагировала на историю о Фьенне загадочным образом, совсем не так, как мои сородичи. Не накричала, не выставила за дверь, обняла. Воспоминания об объятиях вызывали волну приятных мурашек по телу, горячее дыхание на груди и еле уловимые эманации, теплом и свежестью растекающиеся по телу. «Льерт, ты конченый извращенец, если надеешься, что в объятиях был какой-то подтекст. У большинства рас Федерации они считаются выражением поддержки. Для нее это ничего особенного», – строго осадил себя, заставляя отвлечься от воспоминаний о прошедшей ночи.

И все же реакция девушки одновременно грела душу и немного пугала. Слишком искренняя. Слишком доверчивая. Слишком… другая. Даже имя свое настоящее сообщила. Селеста. Я медленно покатал на языке три слога, удивляясь, как идеально оно подходит девушке.

Се-лес-та.

Мягкое, но звонкое, как хрусталь или муассанит. Прозрачное и чистое. До сих пор думал, что такие имена встречаются лишь на Цварге и Эльтоне, ан нет, и у людей такое имя есть.

Вчера вечером я поднял сонную девушку на руки и отнес в постель. Заплетающимся языком она требовала рассказать, как оказался в рабстве, но я сосредоточился на ее колебаниях и забрал всю тревогу себе, чтобы она поскорее уснула. Не воздействовал ментально, не пытался навеять сон, просто вобрал лишнее беспокойство, причиной которого стал сам.

Зачем Селесте знать, что несколько десятков лет я провел в тюрьме на радиоактивном астероиде? В качестве наказания за смерть Фьенны меня обязали шестьдесят лет добывать золото в шахтах. То ли короткая стремительная война вычеркнула массу имен из списка живых, то ли никому не было до меня дела, но не освободили меня ни на шестьдесят первый год, ни на шестьдесят второй… А умников, заявляющих, что их сослали на астероид незаконно, – каждый второй. На шестьдесят третий год заключения звездопроходцы напали на наш участок, решив, что золото и несопротивляющиеся заключенные будут легкой добычей. Завязалась перестрелка, большинство охраны и каторжников убили.

Меня взяли на корабль пиратов просто потому, что повезло. Или не повезло, тут как посмотреть. Рептилоиды, организовавшие налет на шахты, прихватили выживших, рассчитывая на послушных рабов. К тому моменту из-за радиации моя кожа потеряла привычный фиолетовый цвет, глаза и волосы выцвели. Только хвост с шипом и остался. Пираты подумали, что я легко внушаемый смесок с малой долей цваргской крови, но их ожидал неприятный сюрприз. Кто-то из бывших заключенных поверил, что их освободили, и стал помогать рептилоидам грабить корабли и поселения мирных гуманоидов по доброй воле. Кого-то заставили, но были и такие, как я, кто до последнего отказывался служить им в этом грязном деле.

За неповиновение мне ампутировали хвост, но даже это не заставило меня пересмотреть основополагающие ценности. Многочисленные шрамы и гематомы на теле раз за разом зарастали, и это бесило жирного капитана звездопроходцев еще сильнее. В какой-то момент он не выдержал и приказал команде избавиться от меня. Но хитрющий рептилоид по имени Рокри предложил идею расплатиться мной и еще парочкой захваченных каторжников за услуги маэстро душ и желаний, и я оказался у Аюра.

Стоило ли рассказывать всю эту грязь Селесте? Мне не хотелось, чтобы она лишний раз нервничала. И жалости не хотелось. Достаточно, что я рассказал о Фьенне.