Муассанитовая вдова

«Надо сказать ей правду. Пока еще не поздно…»

К сожалению, «поздно» наступило слишком рано.

Селеста Гю-Эль

После моего признания я чувствовала, что Льерт стал относиться ко мне по-другому и, если честно, сожалела. Я долго думала, в чем дело, и на ум не шло ничего иного, кроме как «он за меня переживает». Каждый день Льерт желал мне доброго утра, томительно-нежно и бессовестно долго ласкал меня в своих объятиях, целовал так упоительно, что исчезало время, а затем неловко взлохмачивал свои длинные разноцветные волосы и приносил завтрак в постель. Каждое утро мы совместно принимали душ, и наполненные прикосновениями и запахом горных трав минуты напрочь стирали из головы любые тревоги. Но с того вечера, как я во всем призналась, где-то в глубине души вдруг включился таймер – какое-то неприятное тянущее чувство, будто что-то изменилось раз и навсегда. Будто я сама все разрушила… Неотвратимо тикали часы, отсчитывая секунду за секундой, час за часом, день за днем. Иногда, когда я смотрела на Льерта, начинало резко колоть под ребрами. Будто сама Вселенная напоминала: «У вас времени меньше, чем вы думаете».

– Ты передашь мне пену для бритья?

Мужские губы коснулись моего плеча и собрали капли воды, по руке побежали мурашки. Льерт часто целовал открытые участки моей кожи, а я не могла привыкнуть к этим фантастическим ощущениям.

– Не-а.

Брови Льерта удивленно взмыли вверх.

– Почему?

– Мне безумно нравится твоя щетина. Она такая мягкая и светлая…

Я поднялась на цыпочки и потерлась о колючую мужскую скулу.

– Селеста, отдай пену. – Крупные ладони сомкнулись на моей талии. В душе было тесно, но я изловчилась и подкинула баллончик, чтобы Льерт не достал.

– Мне кажется, она смотрится очень брутально. У цваргов щетина обычно не растет, считай, мне это в новинку.

– Вообще-то у меня она раньше тоже не росла, – произнес Льерт неожиданно серьезно. Наши обнаженные тела практически соприкасались, но мужчина смотрел исключительно мне в глаза. – Селеста, я никогда тебе этого не говорил, но из-за того, что я долгое время был заключен на радиоактивном астероиде, внешность изменилась…

Трынь-тронь-трунь.

Трель входной калитки прервала Льерта. Мы оба замерли.

– Ты ждешь кого-то? – уточнил мужчина, нахмурившись. – Доставку с фермы на дом заказывала?

Я отрицательно покачала головой.

– Нет, у нас все есть… Может, снова Гутрун со своими сыновьями? У них вечно то забор упадет, то фундамент размоет, то крыша протечет. Может, ночная гроза в электропроводку ударила?

Трынь-тронь-трунь. Звук повторился.

– Ладно, домывайся, а я пойду открою.

Льерт вышел из кабины, надел спортивные штаны прямо на влажное тело. Я поймала себя на том, что не могу оторвать взгляда от мужской спины. Опомнилась и бросила вдогонку:

– Зонт-сферу не забудь, там же наверняка кислотник льет как из ведра.

– Да, мой ангел-хранитель. – Смех пришел уже из-за двери.

Я фыркнула и тщательно намылила волосы шампунем, затем кондиционером… Почему-то казалось, что Льерт вот-вот вернется, но его все не было. Я тщательно сполоснулась и закрутила кран. Как только шум воды стих, уловила мужские голоса, какие-то крики, грохот мебели…

– Что происходит? Неужели Оден вновь решил, что у нас открыта калитка? – пробормотала я, пытаясь задавить из ниоткуда взявшийся страх.

Натянула спортивные штаны и футболку любимого мужчины, открыла дверь и…

– Вы не имеете права врываться! Это частная собственность…

– …которая принадлежит гражданке Цварга!

– Тем более! Отойдите с дороги и скажите «спасибо», что вам не вменяют похищение и удержание чистокровной цваргини!

Семеро высоченных мужчин в черных мундирах, высоких сапогах, в плащах из специализированной облегченной мембранной ткани возвышались посреди гостиной. Двое из них перегородили путь Льерту. Внушительные блестящие рога, насыщенный фиолетовый цвет кожи и мощные хвосты со смертоносными наконечниками – все буквально кричало, что это цварги. Расческа выпала из моих ослабевших пальцев.

«Откуда они узнали?..»

– Селеста, скройся! – крикнул Льерт и сделал порывистый шаг ко мне, но его жестко перехватили за предплечья.

Все мужчины синхронно обернулись и рентген-зрением прошлись по мне: от босых стоп, растянутых штанов и мятой мужской футболки до светлых волос и челки, с которых вода стекала на одежду и капала на пол.

– Селеста Гю-Эль? Вдова Мартина Гю-Эля? – с сомнением спросил, видимо, старший из эмиссаров.

Я перевела растерянный взгляд на Льерта, которого удерживали двое цваргов. Он не лез в драку, но было понятно, что еще чуть-чуть, и она начнется. Желваки ходили на скулах любимого мужчины, мышцы рук вздулись под кожей, кулаки крепко сжались – признак того, что Льерт в бешенстве.

– Да-да, это она! – воскликнул самый молодой цварг и поспешно засуетился, доставая из-за пазухи планшет. – У меня есть портрет со светлой кожей и короткими волосами у лица… минуту… это точно она.

Он сунул планшет под нос старшему, тот бросил мимолетный косой взгляд, хмыкнул, шагнул ко мне и внезапно протянул руку в типично цваргском жесте для поцелуя.

– Рад видеть вас, госпожа Гю-Эль, в здравии. Эмиссар высшего звена Фабрис Робер, Служба Безопасности Цварга. Мы прилетели за вами.

Я испуганно дернулась и инстинктивно спрятала руки за спину. Видимо, мое движение было слишком резким, потому что Льерт зарычал:

– Не смейте ее трогать!

– Держите его, – мгновенно среагировал Фабрис, не оборачиваясь, и сухо сказал мне: – Госпожа Гю-Эль, пройдемте в комнату. До Цварга две недели полета. Сомневаюсь, что все это время вы хотите быть… в этом.

– Я не хочу никуда лететь… – пробормотала, не в силах поверить, что у них откуда-то есть мой портрет захухри.

– Вас об этом не спрашивают. Согласно законам Цварга женщины не имеют права покидать родину без разрешения супруга или отца. Нахождение чистокровной цваргини вне пределов Федерации Объединенных Миров – и вовсе немыслимо и безрассудно. Оенталь – опасная планета, не имеющая собственных регулярных защитных войск, с отвратительными климатическими условиями и низким уровнем жизни, недостойным наших граждан. Каждая секунда пребывания здесь грозит вам опасностью. Я даю вам десять минут, чтобы собрать необходимые вещи, и мы улетаем.

«Опасная планета, не имеющая собственных регулярных защитных войск…» – эхом раздалось в голове, и я вдруг вспомнила слова Льерта. Он говорил точно так же! Точь-в-точь! И он знал, что я цваргиня… Мысль поразила как молния. Пальцы предательски задрожали, в груди похолодело, в горле образовался ком. Я перевела взгляд на любимого мужчину, которого удерживали уже трое цваргов.

– Льерт? – голос прозвучал непривычно низко и хрипло.

Задать вопрос целиком я не смогла физически, но он понял и так. Даже с моего места было видно, как резко побледнело его лицо.