Муассанитовая вдова

– И тебе не противно жениться на мне? Я, кстати, имела неоднократную интимную связь с этим «полуцваргом».

– Ну конечно! Он же на тебя воздействовал и заставлял. – Лацосте отмахнулся и приподнял бокал в игривом тосте.

Я сглотнула ставшую вязкой слюну. Льерт, конечно, предал меня, но если Аппарат Управления Планетой поверит в это, его казнят. Безотлагательно. Похищение, насилие, воздействие на ментальном уровне… Какие бы отношения нас с Кассэлем ни связывали, смерти я ему точно не желала. Слова вырвались сами собой:

– Да ты больной ублюдок…

– Фу, как ты одичала, Селеста. – Лацосте брезгливо поморщился. – Придется нанять репетитора по этикету и напомнить тебе, как надо вести себя на публике.

– Ты думаешь, это сойдет тебе с рук?

– Почему нет? В конце концов, это не вранье, а отображение правды. Это ничтожество не имело права прикасаться к тебе, будь он трижды чистокровным. Он тебе рассказывал, что не смог защитить собственную невесту? – презрительно фыркнул цварг.

Я непроизвольно сжала подлокотники, потому что знала историю с Фьенной и видела, как мучился Льерт, вспоминая о погибшей цваргине. Вывернутые наизнанку нормы морали Цварга клокотали кипящим ядом в горле и легких. Неудивительно, что Кассэль столько лет винил себя, если любому цваргу правильным в этой ситуации виделось как следует промыть мозги цваргине, чтобы она стала шелковой, а сверху нацепить ярлык «во благо расы».

– Население будет мне сочувствовать, рейтинги поползут вверх, и мои предложения в Аппарате Управления станут более весомыми, – тем временем продолжал Юдес, не замечая моей реакции. – Натерпевшаяся от жизни жена – очень неплохо для репутации. Ко всему, у нас восемьдесят два процента совместимости, а это означает, что рано или поздно ты родишь мне ребенка. Кстати, о детях…

Юдес отставил бокал и приблизился походкой хищника. Не сводя с меня взгляда, одним движением закинул конец галстука за плечо и оперся ладонями на подлокотники кресла. Расстояние между нашими лицами сократилось до десятка сантиметров. Я отстраненно отметила, что Лацосте олицетворял собой все, чего так хотят женщины – власть, деньги, ресурсы… А еще он был красив. По-настоящему красив, той утонченно-аристократической красотой, которая так высоко ценится на Цварге: правильный оттенок кожи, орлиный нос, черные как смоль волосы и такие же черные глаза. Вполне вероятно, что в какой-нибудь параллельной Вселенной я могла бы быть счастлива с Юдесом, насколько это в принципе возможно с цваргом. В очень далекой Вселенной.

– Селеста, ты не представляешь, насколько сексуальна… – тихий шепот коснулся моего уха. – Твои волосы, прическа. – Он чуть отодвинулся и еще раз осмотрел меня, как покупатель, собирающийся вложить все свои сбережения в понравившуюся модель флаера. – Я чуть не кончил, когда выяснил, что ты покинула планету по визе «беллеза»… – Хорошо, что я сидела. Все-таки Юдесу удалось вывести меня из равновесия. Шокированно замерла, подумав, что мне послышалось. Лацосте криво ухмыльнулся. – Как же мне надоели эти снулые цваргини! Сколько раз я выискивал тебя взглядом на светских мероприятиях… При всех кажущихся приличиях и выполнении норм этикета в твоих глазах всегда полыхал яростный огонь несогласия. Долгих двадцать лет я жалел, что Мартин встретил тебя раньше. Я желал тебя больше жизни все эти годы. Разве ты не чувствовала, что между нами натянулась невидимая нить? Ты всегда мне улыбалась и соблазнительно облизывала губы, когда я приходил к вам домой. Признайся, ты всегда думала об интиме со мной.

Во все глаза глядя на Юдеса, я заторможенно пыталась понять, о чем он, какая нить?! Какие улыбки?! Замутило. Затошнило. Нет, он не воздействовал на меня ментально, просто его подавляющая аура вкупе с резким цитрусовым одеколоном меня отталкивали.

– Какие еще мысли об интиме? – хрипло просипела я.

– Не знаю, тебе виднее. – Юдес прищурился, внимательно меня рассматривая. – Но я точно знаю, что ты хотела меня, а не своего мужа. Как иначе объяснить, что всякий раз после того, как я приходил к Мартину по работе, у вас с ним был секс? Я проверял. Несколько раз возвращался через час или два, якобы забыл бумаги. Поверь мне, остаточные эманации после секса ни с чем не спутаешь, и они достаточно долго рассеиваются. – Юдес сделал секундную паузу и добавил почти обвиняющим тоном: – У вас с Мартином всегда был секс после моих визитов!

Во рту пересохло. Я не знала, что сказать. Вероятно, был, а может, не был… Я никогда об этом не задумывалась. Супруг был ревнив и запрещал мне видеться даже с Мишелем. В то время я воспринимала это как должное… Неожиданная страшная догадка поразила вспышкой молнии. А может, Гю-Эль чувствовал внимание коллеги по работе к его жене? Все цварги – страшные собственники, это заложено в наших мужчин природой. Вероятно, он таким образом утверждал свои права на меня?

Лацосте, несколько секунд помолчав, продолжил с внезапной экспрессией:

– Мне нужна именно такая женщина, как ты, – сильная, яркая, страстная, находчивая, неповторимая во всем! Признайся, ты переоделась в шлюху, нацепила муассаниты и покинула Цварг, чтобы меня позлить?! – Он прикрыл веки и шумно вдохнул ноздрями, а я сглотнула слюну. Стая мурашек прошлась по шее именно там, где только что был нос мужчины. – Ты ведьма, Селеста, просто ведьма… Ни одна не унижала меня так, как это сделала ты в Центральном Дворце! Ни одна женщина не выводила меня на такие эмоции… Я снимал ночных бабочек на Тур-Рине пачками и ни с одной не мог достигнуть пика, пока не представлял твое лицо! Я на тебя подсел, как на наркотик!

На скулах Юдеса проступил румянец, его зрачки расширились, дыхание буквально ошпаривало кожу.

«Гравитационная аномалия, да он действительно болен…»

– Тебе не подходил слюнтяй Гю-Эль, а это ничтожество Кассэль вообще не считается. Селеста, неужели ты не понимаешь? Ты – совершенство, которое уготовано мне судьбой! Я уверен, что ты забеременеешь сразу же, как только…

– Фабрис! – закричала я так громко, как только могла.

Рука Юдеса, скользнувшая на мое бедро под платье, мгновенно исчезла. Губы мужчины сложились в жесткую линию, и, прежде чем выпрямиться, он тихо шепнул:

– Зря, дорогая. Очень зря. Знаешь, что случается с дичью, которая слишком долго дразнит тигра?

Когда эмиссар быстрым шагом появился из-за перегородки с растительностью, Юдес уже отошел к окну. Кроме моего зашкаливающего пульса и стука молоточков в ушах ничто не выдавало того, что только что могло произойти.

– Господин Лацосте, вы уже закончили? Я могу отвезти госпожу Гю-Эль к ней домой? – вежливо уточнил эмиссар, кинув на меня беглый взгляд.

– Да, конечно, – скучающе бросил Юдес, рассматривая что-то сверхинтересное за стеклом.

На подрагивающих ногах я встала с кресла и инстинктивно оперлась на руку Фабриса, чтобы не упасть. Брови эмиссара высшего звена на миг удивленно взмыли на лоб, но он тут же расслабил лицевые мышцы и сделал вид, что так и надо.

Мы уже двигались к выходу, когда в спину кинжалом вонзились слова:

– Ах да, Селеста, совсем забыл сообщить: свадьба назначена на завтра. Мой секретарь все организовал. Будь готова к восьми утра.

Льерт Кассэль

Я мерил каюту шагами и тщетно пытался успокоиться. Гнев клокотал где-то за ребрами – то ли в сердце, то ли в легких, тугой пульсирующей болью отдавался в копчик, откуда когда-то рос хвост, и включал фантомные рецепторы. Будь у меня сейчас пятая конечность, я уже посшибал и покрошил бы в щепки всю каюту…

Нет, меня не связали, не били и не морили голодом – просто изолировали, но как же это бесило! Стоило вспомнить бледное лицо Селесты и ее испуг, когда старший эмиссар потянул к ней свои лапищи, как хотелось выломать дверь, найти любимую женщину, успокоить, крепко сжав в объятиях, и… набить морду этому недоумку!