Мученицы монастыря Святой Магдалины

В голове моей звучал 136-й псалом. «Бони М» когда-то использовала часть его в своем хите. Но это было давно, тогда еще полиция была смыслом моего существования. В этом псалме поэт умоляет осчастливить его, разрешив убивать детей своих врагов. Музыка так и призывает к кровавому мщению.

Разумеется, если вы до сих пор еще слушаете «Бони М», вам уже никакое лекарство не поможет.

Было на редкость легко найти телохранителя Билла, того самого, кто привел меня к нему и смеялся над моим унижением.

Я уселся недалеко от паба «У Свини» и отмечал время, когда он уходил и приходил. У него был точный распорядок дня. Оставалось решить, когда достать его. На Нева придется потратить еще денек. Тут мне понадобится время.

Чтобы отпраздновать легкость данного мероприятия, я отправился в новый паб, новый для меня, во всяком случае. «У Максвиггана», недалеко от Вуд Кей. Даже по названию — приличное заведение.

В Бруклине растет дерево.

И «У Максвиггана» тоже.

Я не шучу. Прямо за баром большое, крепкое дерево. Такое можно увидеть только в Ирландии. Не рубите дерево, но постройте кабак Мне он сразу понравился. Огромное помещение. Я пристроился у дерева. Только успел сделать пару глотков «Гиннеса», как ко мне подошла женщина. Я подумал: «Ну и паб».

Тут я заметил маленькие жемчужные серьги. Она служит в полиции.

Конечно, такие серьги носят не только женщины-полицейские, но полицейские предпочитают их носить, как бы говоря: «Ладно, я служу в полиции, но я еще и женщина».

Лет ей было примерно за тридцать, когда скрыть возраст еще помогает макияж Симпатичное лицо, очень темные волосы и крепкая линия челюсти. Женщина посмотрела на меня:

— Джек Тейлор.

Учтите, не спрашивала — утверждала.

Я спросил:

— Могу я подать жалобу?

— Сесть позволите?

— Если будете себя хорошо вести.

Тень улыбки.

— О вашем языке я наслышана, — заметила незнакомка.

По-английски она говорила, как воспитанники Гэлтэчта. Там у них это второй язык. Они не говорят на нем свободно.

Я попытался угадать:

— Коннемара?

— Фарбо.

— И о моем языке вы слышали от… дайте подумать… старшего инспектора Кленси.

Женщина нахмурилась и покачала головой:

— Нет… от других… не от него.

Она была хорошо одета, но ничего выдающегося. Синий свитер с белым воротником, темно-синие джинсы и новенькие кроссовки. Ничего от модельеров, скорее от «Пенни», чем от «Гуччи». Одежда ношеная, но в отличном состоянии. «Наверное, как и ее жизнь», — подумал я. Она никогда не достигнет командных высот.

Незнакомка спросила:

— Как вы догадались, что я из полиции?

— Сам был полицейским.

Она широко улыбнулась, и эта открытая улыбка совершенно изменила ее лицо. Теперь оно выражало одновременно ехидство и радость в лучшем их варианте.

— Я в курсе, — заметила женщина.

Она пила что-то апельсиновое с большим количеством льда. Передо мной сидела умненькая девочка. Пить можно в выходные, да и то не перебирать. Я поинтересовался:

— Что желаете?

— Поговорить.

Пришла моя очередь улыбаться, но уже без ехидства и радости, зато так, как меня учили в Темплморе.

— О чем?

Она взглянула через плечо, и я подумал: «О чем? О кокаине, таблетках, выпивке?»

— О монастыре Святой Магдалины.

Я с удивлением произнес:

— Вот как.

— Вы тут многого не знаете. Я могу помочь.

Я основательно приложился к своей кружке, почувствовал, как пиво гладит мой желудок.

— И зачем вам это нужно? — Я посмотрел незнакомке прямо в глаза.

На мгновение по ее лицу пробежала тень, потом она ответила:

— Потому что это будет правильно.

Я допил пиво и спросил:

— Вам что-нибудь взять?

— Нет, спасибо.

— Как вас зовут?

— Брид… Брид Ник ен Иомаре.

Я не сразу это переварил, пришлось в уме заняться переводом.

— Ридж… правильно?

Женщина с отвращением взглянула на меня:

— Мы не употребляем английский вариант.

— Почему это меня не удивляет? — Я встал и добавил: — Терпеть не могу выпить и бежать.

— Вы уходите?

— Ничего странного в том, что вы работаете в полиции.

— Но разве вы знаете, что тетка старшего инспектора Кленси была монахиней в прачечной монастыря Святой Магдалины?

Я попытался скрыть изумление.

— Видите, вам полицейские не без пользы, — ухмыльнулась Брид Ник ен Иомаре.

— Милочка, мне давным-давно ничего уже не надо от полиции.

— Вы делаете ошибку.

— Поверьте мне, тут я большой специалист.

* * *

С ее точки зрения, подобные неприятности напрямую связаны с интеллектом пострадавшего. Насилию подвергаются те люди, у которых, в отличие от нее, не хватает здравого смысла, чтобы его избежать.

Луиза Даути. «Медовая роса»

~ ~ ~

Спустя два дня я был в стельку пьян, но наркотиков не принимал. Двойная доза таблеток уводила меня так далеко, что я даже не вспоминал про мантру. Весна разгулялась на всю катушку, и, несмотря на прохладный ветер, люди ходили в рубашках с коротким рукавом. На мне была полинявшая футболка. Она такая не специально, я просто ее неправильно постирал. Женщины много лет подряд объясняли мне, что нельзя смешивать при стирке белье разного цвета. Я послушно записывал указания. Затем эта бумажка попадала в стиральную машину.

В результате когда-то великолепная белая футболка пообщалась с чем-то синим и, да простят меня женщины, розовым.

Как и в жизни, белый цвет сражение проиграл.

Единственным плюсом было то, что почти исчезла надпись. Когда-то на футболке можно было прочесть:

Я БЫЛ ПОЛИЦЕЙСКИМ,

ТЕПЕРЬ Я МЕРЗАВЕЦ.

Я сидел на бортике у фонтана. Справа — памятник Пэдрегу О'Конору. Он снова обрел голову. Ну да, его обезглавили, и голову переправили в Северную Ирландию. В конце концов виновных поймали, голову вернули.

Алкаши были в полном сборе и распевали песни рядом с общественным туалетом. Что-то схожее с «Она шла по ярмарке» на мотив «Кто хочет стать миллионером». Задача не из трудных, просто звучит дико. После рева «Кельтского тигра» на Эйр-сквер дикие вещи случаются сплошь и рядом.

Прибавьте к этому смесь итальянского, испанского, ирландского, американского и, клянусь, сербохорватского языков — и вы получите полное впечатление.

От группы отделилась женщина и подошла ко мне:

— Доброе вам утро, сэр.