Мученик Саббат

Крийд помогала старику найти уголок, где сесть. У старика была ручная повозка, нагруженная грубо разукрашенными глиняными бюстами Святой, несомненно, изготовленными дешевым фабричным репликатором, который он обязан был продать, чтобы были деньги на похлебку. Как только Крийд помогла ему расстелить его рваный матрас в углу фабрики, он запихнул один из бюстов в ее руку.

— Нет, ничего не надо.

— Пожалуйста.

— Если честно, то у меня нет денег.

— Нет, нет,— старик помотал головой. — Не надо денег. Это моя благодарность за вашу доброту.

— Ох,— Крийд посмотрела на глиняную фигурку. Она была ужасной. Она была покрашена так плохо и так неумело, что Святая Саббат выглядела, как клановая девочка-подросток из улья Вервун, которая только этим утром нашла косметику и с энтузиазмом использовала ее.

— Спасибо вам,— сказала Крийд, убирая глиняный бюст в карман куртки. Это была не форменная одежда, полевая куртка, подбитая мехом, армии Шадика, которую она позаимствовала на Айэкс Кардинале. Она срезала с нее инсигнии. Поэтому, никто не осуждал ее, за то, что она ее носит, и она была рада, что куртка теплая.

— Пусть Святая благословит тебя,— сказал старик.

— И вас тоже,— добавила она, но ее внимание было, вообще-то, приковано не к нему. Она могла слышать повышающиеся голоса, раздающиеся от входа на фабрику.

В дверном проеме, ДаФелбе и Лубба ссорились с высоким человеком, одетым в нарядную полу-броню местного ополчения.

— ... просто выгоните их отсюда, тогда,— она услышала, как сказал человек, пока она приближалась.

— Проблема? — спросила она.

Местный повернулся и посмотрел на нее. Он был одет в коричневую синтетическую кожу, и его туловище и левую руку покрывала сегментированная сталь. Позади него было больше дюжины солдат Херодианского города с карабинами.

— Вы командуете? — спросил он.

— Сержант Крийд, Танитский Первый,— спокойно ответила она. Резким кивком головы она подала знак ДаФелбе и Луббе отступить. Лубба казался необычно голым без своего отличительного огнеметного снаряжения.

Гаковы городские законы.

— Капитан Ламм, Цивитас Беати. Это неразрешенное использование гражданской собственности. Выкиньте отсюда этих подонков.

— Нет,— сказала Крийд.

Капитан ощетинился. — Нет? — сказал он.

— Этим людям,— акцентировала Крийд, — нужно убежище. Это здание было не занято.

Бесхозное фактически. Это не неразрешенное использование, потому что я разрешила.

— Использование собственности – забота городского совета. Вы взломали замок?

— Лично нет, но я беру ответственность на себя. Давайте будем тактичными, Капитан Ламм. Нет нужды ссориться. Мы на одной стороне.

По выражению лица Ламма было понятно, что он совершенно с этим не согласен.

— Выведите этих бродяг из здания,— сказал Ламм, медленно и нарочито.

Крийд собиралась ответить самым пошлым ответом в своей жизни, но звук вдалеке от фабрики помешал ей.

Это был звук стрельбы. Первые выстрелы за ночь. И за ними сразу же послышались крики.

— Занять позиции! — прокричал Обел. — Занять и удерживать позиции! — Призраки из одиннадцатого взвода стали продвигаться, как только услышали первые выстрелы, но они столкнулись с волной паникующих пилигримов. Два или три гвардейца были сбиты с ног наплывом.

Первоначальные выстрелы противника казались всего лишь вспышками на отдалении, позади напирающих тел, но теперь были видны лаз-заряды, яркие и суровые, интенсивно разлетающиеся над толпой. Горячие красные или еще более горячие белые линии выстрелов устремлялись вперед, как трассирующие пули сквозь мрак. Несколько выстрелов попали в стену склада позади местоположения взвода Обела, и выбили из нее большие куски замазки и кирпича. Два случайных выстрела попали в столпника, и сбили его колонны. Другие выстрелы безжалостно летели в перепуганную толпу.

— Ох, фес! — выругался Обел, пригнувшись за ручной тележкой со своим вокс-офицером. Связист орал, докладывая по связи о ситуации.

— Сколько их, приблизительно? — крикнул Обел.

— Я нихрена не могу разглядеть, сарж! — рявкнул в ответ Брехенден, пытаясь перекричать беспорядок вокруг.

Ларкин умудрился добежать до двери на другой стороне широкой дороги. Он сузил глаза, и несколько секунд смотрел на светопредставление.

— По меньшей мере, дюжина стрелков. Стреляют из стандартных лазганов,— крикнул он назад, как только рассмотрел выстрелы.

— Но у них есть еще и что-то тяжелое. Пушка, или даже что-то вроде плазменного зажаривателя. Это было тем, что наносило настоящий ущерб. Большая огневая мощь, автоматическая, беспорядочная. Множество пилигримов уже были мертвы.

Удары тяжелого оружия были такими сильными, что валили несчастных столпников, кроша в пыль колонны. Ларкин с изумлением смотрел на то, что другие обитатели столбов даже не пытаются спуститься и убежать. Они просто встали на колени на своих шатких насестах, и стали молиться.

— Можешь вырубить ее? — крикнул Обел.

Ларкин начал приглядываться к лаз-зарядам, выискивая большой, красный и тусклый. Около двухсот метров на северо-восток.

— Могу попробовать,— сказал он без энтузиазма.

Обел отправил Жажжо и Анкина на помощь Ларкину. Жажжо, темнокожий и суровый, был новым разведчиком одиннадцатого взвода, и первым жителем улья Вервун, который добился этой элитной специализации. Ларкин знал, что у Макколла большие надежды на способности Жажжо.

— Веди, Ларкс,— сказал Жажжо. В обычных обстоятельствах, их повел бы разведчик, но сейчас это было дело для снайпера.

— Налево, вон туда, вниз,— сказал Ларкин. Трио прорвалось сквозь волну орущей толпы и быстро спустилось по небольшой каменной лестнице в подземный переход, который находился позади фабрики. Несколько дюжин пилигримов выбрали это место, чтобы спрятаться, и прижимались к стене, когда мимо пробегали три гвардейца.

Переход разделялся, либо, уходя через каменный мостик в сторону прокатного цеха, либо спускаясь деревянной лестницей в нижний сервисный проход. Пилигримы запрудили сервисный проход внизу. Ларкин мгновение стоял на вершине лестницы, задрав голову. Звуки стрельбы слегка изменились, относительно их позиции.

— Вниз,— сказал он, и все трое спустились вниз по деревянным ступеням, и пошли по проходу, придерживаясь за стену, тогда как мирные жители бежали в другую сторону.

Они дошли до перекрестка. Поток пилигримов уменьшился. Везде валялись тела. На середине перекрестка лежала опрокинутая часовня.

Ларкин метнулся из прохода и занял укрытие позади часовни. Тотчас, улица осветилась; легким лазерным огнем, шипящим, как охлаждающаяся сталь, и тяжелым, заставляющим диафрагму вибрировать, рыганием пушки.