Мученик Саббат

— Перестарался? — Сорик откинулся назад.

— У меня была уловка что-то знать. И вот поэтому они все думали, что я счастливый талисман. Если во мне были бы какие-то странности, то все бы заметили. Поверьте мне, шеф, это была детская игра.

— Так ты притворялся? Гак!

Майло замотал головой. — Нет, нет... ничего подобного. Иногда я что-то ощущал. Предчувствие. Но посмотрите это вот с какой стороны. Я был ребенком, следующим за людьми в горячие точки. Дерьмо должно было произойти в любую секунду. Бомбардировка. Налеты. Внезапные атаки. Я имею ввиду, для меня срабатывал закон вероятности большинство времени. Я был напуган и весь на нервах. Когда я вздрагивал, люди прислушивались. Когда я вздрагивал, и они прислушивались, и что-то происходило... бинго. Как они себе все это представляли, я был талисманом, у которого шестое чувство на опасность. Вы же знаете солдат, шеф.

Они очень суеверны.

— Гак меня,— разочарованно сказал Сорик. — И всего-то. Маленький мальчик Бринни, делающий так, чтобы солдаты любили его.

— Не совсем,— сказал Майло. — Вы будете доедать? — спросил он, кивая на полусъеденный рулет в руке Сорика.

Сорик помотал головой и отдал его Майло.

— Было время,— сказал, с набитым ртом, Майло, — было время, когда все казалось по-настоящему. Я знал, что Гаунт беспокоился. Он не знал, что делать. Если меня коснулся варп, он что, что у него нет выбора, кроме как застрелить. Но он не отважился.

— Потому что?

— Да ладно, шеф! Я был ребенком, счастливым талисманом, последним выжившим гражданским с Танита. Какой бы это произвело фесов эффект на боевой дух Призраков, если бы он меня застрелил?

— Вижу, к чему ты клонишь...

— Тем не менее, это привлекло инквизитора. Варл сыграл на моей репутации, чтобы организовать несколько «увеселительных мероприятий» на транспортнике, и несколько других полков занервничали. Обо мне доложили.

И после этого, насколько мне известно, я оказался перед инквизитором.

— Я не имел удовольствия. Он был ублюдком? Я слышал, что они ублюдки.

— Это была она. Лилит. Но да, она была ублюдком. Протащила меня через отжим. Гаунт был там. Делал все, чтобы я не вляпался в дерьмо.

— И?

— И... она делала свою работу. Она получила правду. Она обнаружила, что я был фальшивкой, и вывела меня на чистую воду. И вот, поэтому, я все еще жив.

Сорик тяжело выдохнул и потер руки. — Ты был фальшивкой...

— Не умышленно. Я даже начал сам в себя верить. Но она вытащила правду. И я понял, что играл с огнем. Если это то же самое, шеф, остановитесь.

— Не то же самое,— сказал Сорик. Он залез в карман штанов и выудил мятую пачку сигарет с лхо.

— Я думал, что вы завязали.

— Я тоже так думал,— сказал Сорик, закуривая. — Они помогают мне с головными болями. У меня весь череп болит, и мой отсутствующий глаз. Он поднял руку и провел пальцами по своей, со шрамами, голове. — Очень сильно болит.

— Вы должны рассказать Гаунту,— сказал Майло.

— О головных болях?

— Обо всем. Расскажите ему. Если я что-то и знаю о Гаунте, то он не ублюдок. Он защитит вас. Он сделает все необходимое, чтобы вы остались живы, не нарушая Имперский Закон.

— Черные корабли... — прошептал Сорик.

— Может быть. Я не знаю. Все что я знаю, я не затронут варпом. И никогда не был. Я, вообще, не особенный.

Но я знаю, как все усложнится, если они начнут подозревать вас. Так что, скажите Гаунту. Может быть, поэтому, сообщение сказало вам поговорить со мной. Выслушать совет.

Сорик выдохнул ароматный дым. — Мне нужно кое-что сделать. Сообщения становятся...

— Что?

— Более настойчивыми. Я получил предупреждение. Я не знаю, что оно означает, но будет что-то плохое. Мне нужно кому-нибудь рассказать... Гаунту, можем быть? Но если я расскажу, то на этом для меня все кончится. Прощай, Агун, рад был знать тебя. Я не знаю, Бринни. Стоит ли мне беспокоиться о себе или о высшем благе? — Майло поднялся, стряхивая крошки с коленей. — Думаю, вы знаете ответ на это, шеф. Майло пошел прочь по галерее.

Сорик мгновение сидел в тишине. — Ну ладно! — прошипел он, залезая в кармашек штанов. Латунная гильза извивалась, как крыса.

Он открыл ее, как обычно, вытряхнул записку: — Девять приближаются. Хватит гаковать, будь мужиком. Майло можно доверять, но он лжет. Он особенный. Не говори ему. Не пугай его. Часы дошли до полуночи.

— Я полагаю, что у тебя есть пропуск, солдат?

Майло остановился на пути к входу в схолу.

— Сэр?

Харк вышел из теней. — Пропуск, разрешающий тебе покидать помещение.

— У меня его нет, сэр.

Харк кивнул. — С кем ты был?

— Ни с кем, сэр. Я просто прогуливался.

— С Сержантом Сориком. Я видел вас.

— Это ничего не значит, сэр.

Харк поднял руку в перчатке и подозвал Майло пальцем.

— Я буду судить, что что-то значит, и что ничего не значит. Я слежу за Сориком.

— Почему, сэр?

Глаза Харка были прикрыты. — Доклады. И у меня никакого желания разглашать свои источники обычному солдату.

— Конечно, нет, сэр.

— Ты ведешь очаровательную жизнь, Брин Майло. Танитцы обожают тебя. Гаунт обожает тебя. Все, о чем я беспокоюсь, так это о состоянии этого полка. Его здоровье... душевном состоянии, физическом... психологическом. Я верю, что ты, как и любой Призрак, расскажет мне, если что-то – неправильное – происходит. Это твой долг.

— Так точно, сэр.

— Расскажи мне о Сорике.

— Шеф расстроен, сэр.

— Расстроен?

— У него головные боли.

— И?

Майло помотал головой. — И ничего. Головные боли.

Майло застыл, когда Харк вытащил мятый клочок голубой бумаги из кармана плаща, и развернул его, держа так, чтобы мог видеть Майло.

Там было написано: — От Гахина останется мокрое место, если он продолжит идти туда. Танк позади мастерской.

— У меня никаких идей, что это значит, сэр,— сказал Майло.

— Сорика коснулся варп, не так ли?

— Я этого не знаю, сэр.

— Если я обнаружу, что это так, и что ты покрываешь его, я получу твою голову так же, как и его. Ясно, рядовой?

— Кристально, сэр.

— Вернуться в расположение! — резко бросил Харк.

Майло поспешил прочь, и Харк повернулся и уставился на огромное пятно света из окна, бегущее вдоль галереи. Далеко в синеве, мерцали звезды.

Некоторые звезды были кораблями.

На широком мостике фрегата «Наварра», Помощник Командира Офицер Крефф подался вперед в своем мягком кресле и сказал, — Допуск разрешен.

Команда на мостике кивнула, прикасаясь к переключателям на консоли. Начался низкий гул, когда гравитационное оборудование в нижней части корабля закрутилось, и стало излучать плоские магнитные волны, чтобы скомпенсировать орбитальный дрейф корабля.