Мудрость воина. Сборник медитативных притч

68

Даосы в Поднебесной любили порою выпить. А неуязвимый мастер Цзи Ши не любил злоупотреблять вином. Хотя в состоянии даосизма порой пребывал. Пришел к нему однажды мастер Ли Цзы и говорит:

– Слышал я, что люди говорят, что ты, неуязвимый мастер Цзи Ши, даосизму целую неделю предаешься? Может, школу пьяного мастера открыть решил?

– А что ж тут такого, мастер Ли Цзы? Если дао не против, то почему бы и нет? Может, и ты дао попробуешь?

Maстер Ли Цзы оглянулся и, удостоверившись, что никакой любопытный ученик из-за забора не подглядывает, согласился:

– Почему ж не испробовать, коли дао само дао наполняет, да и выдержка у него немалая.

Люди через пару веков, вспоминая мастера Ли Цзы, говорили:

– Да, хорошим мастером был Ли Цзы, да и даосом был знатным.

А о неуязвимом мастере Цзи Ши говорили:

– Да, хорошим мастером был неуязвимый мастер Цзи Ши и, хотя знатным даосом не был, но в даосских штучках хорошо разбирался.

А Великий Будда на небе в такие минуты был в недоумении. Потому что думал: «Все, что ни есть, все дао. А я кто?»

Тут к нему какой-нибудь ассур бестелесный с полным рогом небесного вина подлетел. Великий Будда отхлебнет пару глотков и хлоп себя рукой по лбу: «Вот я забываю (если можно так выразиться). Я ведь тоже в дао. Значит, тоже даос знатный. А люди все как бы по моему образу сотворены. Значит, тоже даосы. Их много, а я тут один». И зовет духов мастера Ли Цзы и неуязвимого мастера Цзи Ши, чтобы не скучно было. Мастер Ли Цзы нальет себе небесного вина и говорит:

– Знаешь что, Великий Будда, вино у тебя что-то некрепкое.

А неуязвимый мастер Цзи Ши на землю с облаков посматривает. Понимает тут Великий Будда, что мастера по земле соскучились, и говорит:

– Что, вам в раю у меня плохо, что ли? Самые комфортабельные места для вас.

– Ну что тебе ответить, чтобы не обидеть? – отвечает на это обычно неуязвимый мастер Цзи Ши Великому Будде.

– Даосизм, он ведь, как ты знаешь, на земле только даосизм. А на небе он как сон даоса.

Жалко Великому Будде друзей-даосов на землю отпускать, да делать нечего. Потому в тот раз, когда мастер Ли Цзы к неуязвимому мастеру Цзи Ши зашел, они и Будде Великому чашку вина земного налили. Великий Будда в тот раз так надаосился, что наутро луну забыл загасить, так она целый день и прогорела на небосводе.

69

Однажды мастер Ли Цзы встретился с неуязвимым мастером Цзи Ши.

У мастера Ли Цзы рука перевязанная.

– Ты принимал участие в поединках? – поинтересовался неуязвимый мастер Цзи Ши.

– Нет, – говорит мастер Ли Цзы. – Я играл с прирученным тигром.

– Он, что же, тебя укусил?

– Нет, просто с ним происходит что-то неладное.

– Что, болеет?

– Нет, он просто начинает забывать, что я с ним играю.

– А как ты с ним играешь?

– Хлопаю палкой по голове для дрессировки.

– Наверное, он все же у тебя болеет, что забывает, когда надо играть, а когда кусаться.

Через неделю мастер Ли Цзы продавал на базаре шкуру тигра.

Неуязвимый мастер Цзи Ши тоже на рынок за покупками пришел. Увидел он мастера Ли Цзы и спрашивает:

– Ну, как дела у тигра? Не болеет?

– Нет, нет. Правда, он убежал куда-то, – ответил мастер Ли Цзы, несколько смущенно.

– А это что за шкура?

– А это просто так, бутафория.

– Лукавишь, я вижу, ты со мной, мастер Ли Цзы. Тигр-то ведь у тебя ручной был?

– Это ты лукавишь, неуязвимый мастер Цзи Ши. Тигр, oн ведь просто тигр, а то ручной тигр, не ручной тигр. Есть только опасный тигр или неопасный тигр, в смысле – шкура тигра.

70

Как известно, неуязвимый мастер Цзи Ши был знатным даосом. Кроме того, он был с Великим Буддой на короткой ноге. Поэтому он все очень хорошо понимал. Ну, то есть, конфуцианцев и прочих умных мужей. Конфуцианцы, правда, неуязвимого мастера Цзи Ши не миловали, как всех даосов, и тех мастеров, которые с Буддой Великим были действительно на короткой ноге. Ну потому что почтенные мужи-конфуцианцы воспитывались вдали от природы, в душных помещениях, они были бледны, начитаны и суровы. Да еще вдобавок они любили еду по распорядку и говорили обычно:

– Гм, гм, как-то непристойно сказал тот даос или тот даос.

Но конфуцианцы конфуцианцами. А неуязвимый мастер Цзи Ши в силу своей любви к миру конфуцианцев тоже по-своему любил. И мастер Ли Цзы их тоже любил. А конфуцианцы далеко не все неуязвимого мастера Цзи Ши любили. Поэтому порой неуязвимый мастер Цзи Ши говорил мастеру Ли Цзы:

– Что-то конфуцианцев в округе много развелось. Пора бы сократить их поголовье.

Грубовато, конечно, сказано, но так ведь в шутку. И отправлялись мастера на охоту. У каждого свои методы, свои приемы. Неуязвимый мастер Цзи Ши арбалет берет, пыль с него сдувает, как женщину любимую, арбалет нежно гладит. Стрелы берет. Но, правда, не больше девяти. Конфуцианцы ведь тоже не желуди на дороге осенней порой. И, одним словом, в путь.

А мастер Ли Цзы ничего с собой не брал. У него просто хитроумный метод был пo отлову живых конфуцианцев. Ну, то есть, идет себе мастер Ли Цзы по дороге, песенки насвистывает, вроде как повеса.

А впереди конфуцианец на проповедь или собрание ученое спешит. Весь такой с иголочки, манерный. Ну мастер Ли Цзы его догоняет и говорит вежливо:

А не могли бы вы, уважаемый, на руках на свое собрание поспешить?

Конфуцианец удивляется:

– Зачем же на руках? Конфуций-то ведь не велел на руках. В такой-то строке, на такой-то странице конфуцианского закона. Да и вообще почтенному мужу это не к лицу.

– Ах, извините, – говорит тогда мастер Ли Цзы лукаво, – я и не знал, что вы конфуцианец. А, вообще, когда-то ваша конфуцианская, гм, гм, извините. И Конфуций тоже, гм, гм, извините.

Конфуцианца после таких слов сразу удар срубает. Бери его и засовывай в авоську, только бы влез. Да только мастеру Ли Цзы неживые конфуцианцы к чему? Не мариновать же их, в самом деле.

71

Когда Конфуций был жив, конфуцианцы смотрели на него с радостью. Но вот он умер, и сразу конфуцианцы разделились. Ну, то есть, народились левые конфуцианцы, правые конфуцианцы, средние конфуцианцы и прочие конфуцианцы.

Левые конфуцианцы говорили: «Вот в этой строфе Конфуций сказал, что левая сторона – слева, поэтому мы левые конфуцианцы».

А правые конфуцианцы говорили: «Нет, он ведь сказал, что правая сторона – справа, поэтому настоящие конфуцианцы – только правые конфуцианцы».

А средние говорили: «Нет, он сказал, что середина посредине, поэтому есть только средние конфуцианцы».

А прочие конфуцианцы говорили: «Левые, правые и средние заблуждаются, поэтому правы прочие конфуцианцы».