Мудрый наставник при славных героях

Раен замолчала.

– Может спросить у него напрямую? – предложил Эр.

– А он ответит честно?

Эр посерьезнел и Раен сказала:

– То-то и оно. Эр, как бы ты оценил их группу?

– Изумруд. Сам старик спокойно тянет на рубин. Я тут подумал, может ему парный жетон сделать?

– Парный говоришь? – Раен задумалась.

– Думаешь, ему захотелось славы на старости лет?

– Да черт его разберет! Может да, а может, и нет. Хотя у него титулов больше чем у всей нашей гильдии. Лика, что там в архиве?

– Ну, он был охотником еще до основания гильдии.

– До?! – удивился Эр. – Я думал, ее основал Первый Император, а Д’Энуре ушел еще до этого.

– Имперская пропаганда, – пояснила Раен, – точнее полуправда. Команды охотников были задолго до Империи, но они не были объединены в одну структуру. По сути, они представляли собой, банды бродяг, кочующие от деревни до деревни и от города к городу. Первый Император собрал их под свое крыло и выстроил единую систему, которую мы и сейчас используем. К слову, старик Д’Энуре и сам приложил к этому руку.

– Ясно, – отозвался Эр.

– Из-за древности, записей о его подвигах почти что нет, – продолжила Лика, – лишь какие-то не подтвержденные слухи.

– Ну, многие его подвиги известны и без записей: зачистка Клыка, например. Потерянный край сейчас заброшен, но и тогда, когда его именовали Туманным, спокойным местом не был.

В кабинете повисла тишина. Ларисса заговорила следующей:

– Я думаю, что все-таки в этом замешан мэр.

– С чего, это ты так решила?

– Методом исключения. Наврятли в храме надоумили его стать охотником. Банкирам вообще до гильдии нет дела. А в Гильдии магии предпочли бы вцепиться в старика и ни куда его не отпускать.

– Ну, может быть ты и права… – Тарисса опять задумалась.

– Все равно, без разговора с Д’Энуре, понять хоть что-то, не представляется возможным.

– Ты же и сам с ним разговаривал, разве не так, Эр?

– Не более, чем нужно, да и переговорщик я, еще тот. Так, что хочешь, не хочешь, а говорить тебе с ним придется.

– Да, это точно. Лика, завтра он придет?

– Да. Сказал, что с утра заглянет.

– Хорошо, как придет, веди его ко мне. А по жетону… Хмм… Даже не знаю, что делать.

– Скажи, что не успели, извинись, а за день спокойно сделают, тот, что нужен.

– Да, так и поступлю. Блин еще бы к мэру зайти, – Раен скривилась.

– Думаешь его к стенке припереть?

– Да. Если это он старика подначил, выкину этого кабана прямо из окна.

– Хо-хо-хо! Только предупреди, когда пойдешь – хочу сам на это посмотреть!

***

– Гильдия охотников? Умно, умно… – сенатор Альпин был доволен докладом Црума. – Возможно, я недооценил мэра и Гвурия-младшего. Не плохой план!

– Что дальше?

– Скажи им, что южная фракция Сената точно с нами, западных «окучивает» Гвурий. Я подключусь чуть позже, но можно сказать, что и западные, тоже с нами.

– Северные?

– С этими сложнее. Они контролируются дворянами. Так что и заходить к ним нужно с другой стороны.

– По дворянам есть подвижки?

– И да, и нет. Нашелся человек близкий к легату, готовый нам помочь. Большая часть мелких дворян недолюбливают Сувора. С частью из них я переговорил, и они нас поддержат. Но не они являются главными фигурами в политической жизни страны. А для больших рыб и наживка большая нужна. Кстати, а старик успеет до начала войны приехать? Если нет, то это все впустую.

– Я поговорю об этом с мэром.

– Отлично, – зеркало опять помутнело и прекратило передавать изображение.

***

– Подожди, не уходи.

– Что такое?

– Есть разговор, – Правящая Мать, Леди Апполония Де’Грист, оделась и села в свое кресло.

Анций не решился заставлять ее ждать, быстро оделся и сел в кресло напротив нее:

– Что случилось?

– Не думай, что раз не выхожу из Императорского дворца, то ничего не знаю.

– Душа моя, где я провинился?

– Пока нигде, но можешь. Твоя затея с провокацией изначально выглядела поспешной. А теперь, о ней не знают только отшельники. Все, кто хотел об этом узнать, узнали.

Сердце Сувора сжалось:

– Я виноват и признаю свою вину полностью. Дай мне один день и я…

– Я не просила тебя все сворачивать, – она замолчала и отпила вина из золотого кубка, подогревая его интерес.

– Тогда, что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Пока, продолжай.

– Не понял…

– Что тут не понятного? Я сказала, пока продолжай, а пока будешь продолжать, подумай над моим предложением.

– Я весь во внимании.

– Я предлагаю тебе величайшее сокровище Империи, проще говоря, себя.

– Эм… я не понял…

– Хватит придуриваться, Анций! – она нахмурилась. – Нас с тобой связывают не только чувства, но и тонкий расчет. Я получаю надежного человека, что не предаст, ты мое благоволение, и влияние, что не снилось другим. Честная сделка. Теперь, я всего лишь предлагаю ее узаконить.

– Ты… простите, Вы готовы выйти за меня замуж?!

– Да. Ты же к этому стремишься? Получить [Фельдмаршальский Жезл] и стать моим мужем. Сила и власть. Ну, а если случиться несчастье и мой сын скоропостижно умрет, то возможно и будущим Императором…

В ее глазах вспыхнул огонек. Правда, Сувору от него стало лишь холоднее. Намек был понятен и прост.

– А взамен, я должен…

– …принести мне победу и увеличение влияния моей Империи.

Она продолжила попивать вино.

Расклад был ясен. Он побеждает, завоевывает земли, и она становится его женой. Потом, он, Сувор, помогает юному Императору, оправится к своим праотцам, и все, они новая Императорская чета. Вроде, именно такой план он и думал привести в исполнение, и любой другой ее предложению был бы рад и прыгал бы от счастья, но Сувор понимал, что именно сейчас ситуация повернулась к нему спиной. Если по его плану, он всегда мог, пусть и с потерями, но выйти из такой щекотливой ситуации, то предложение Правящей Матери, перечеркивало ему все.

Раньше, он мог прикинуться туповатым карьеристом: не понимал, не осознал. То сейчас, она, свяжет его по рукам и ногам. Даже если он станет Императором, то будет вынужден плясать под ее дудку. Про убийство собственно сына она напрямую не говорит, а то, что женой стать хочет, так это не преступление. Если он попытается перехватить власть или убить ее саму, то она к этому уже будет вполне готова. И даже если у него все выйдет, рычаги давления на него ей будут подготовлены ей заранее.

Предложи она это раньше, он бы наотрез отказался; позже – не обратил бы на предложение внимания. Но сейчас был идеальный момент. Кинжальный удар по его плану. Все-таки она не была дурой, как бы не считали дворяне. Она хотела власти, но не хотела становиться чей-либо игрушкой. Сувор был идеален, как ее супруг: нейтрален по отношению к другим фракциям, голоден до власти и будет абсолютно ей верен, иначе она его вышвырнет, как дворового пса, а желающие его крови дворяне будут гнать его пинками до края мира и дальше. Сувор проклял себя и Правящую Мать несколько раз. Тишина между ними стояла уже достаточно долгое время, и она заговорила