Муха в самолете

– Жена Марка Матвеевича, моего папеньки-подлеца. Эх, мало им всем, всем, всем не покажется! Придется мошной потрясти, пришел час расплаты, – азартно заявила Ася и замолчала.

– Так тебе денег и дадут! – не поверила Катя.

– Еще умолять станут, чтобы взяла и молчала.

– Асенька, ну расскажи хоть немножко, – взмолилась умиравшая от любопытства Катя.

– Не сейчас!

– Хоть капельку.

– И не проси!

– Ася!!!

– Ладно, – сдалась подруга, – папенька мой навалял делов, а Луиза совершила одну штуку, отвратительную, и теперь его семейка икать начнет, потому что я условие выдвину: либо покупаете мне квартиру и даете денег на бизнес, либо раструблю на весь свет о вашем дерьме. У меня все сведения есть, крохотной детальки не хватает, но она, точно знаю, в Веревкине хранится. Вот так. Денег у Луизы Иосифовны – на трех грузовиках не вывезти! У богатого взять немножко – это не грабеж, а дележка!

– Ты решила заняться шантажом! – догадалась Катя.

Ася нахмурилась:

– Надоело в нищете жить, хватит!

– Однако…

– Потом полялякаем, – отрезала Ася, – в ночь на Новый год я тебе интересную историю расскажу! Чумовую! А пока в постельку! Баиньки.

Больше Кате не удалось поболтать с Асей, не получилось у них и справить вместе Новый год.

– Понимаешь теперь, – тихо говорила сейчас Катя, – что случилось? Аська решила потребовать от Марка Матвеевича деньги, а тот избавился от жадной дочери. Небось тайна слишком позорная, если он на убийство пошел. Вот только никак не соображу, при чем же тут моя бабушка? Может, она что-то знала, а? Может, догадалась, кто Аську жизни лишил? Бабулька у меня шебутная… была.

Слезы покатились по щекам Кати. Я быстро обняла ее за плечи.

– Что мне делать? – глухо спросила она.

– Лучше всего закрыть квартиру и поехать куда-нибудь, пока я не найду убийцу!

Катя вскочила.

– Да, да, да! У меня в соседнем доме подруга живет, пустит к себе.

– Вот и хорошо, – кивнула я, – давай провожу тебя.

Катя заметалась по квартире.

– Послушай, – окликнула я ее, – молока не найдется?

– В холодильнике пакет стоит.

– Свежий?

– Утром открыла.

Я взяла картонную упаковку и придирчиво понюхала содержимое, вроде не кислое.

– А где взять блюдце?

– Чашки на столе, помой себе.

– Мне тарелочку или розетку!

Катя всунула голову в кухню.

– Вон блюдце, на окне. Ты лакаешь молоко, как собака?

– Нет, конечно, Бакса покормить хочу, наверное, проголодался, – ответила я.

– Кого?

Я наклонилась, расстегнула сумку и вытащила апатично сопящего кота.

– Вот.

– Ой, что это с ним? – испугалась Катя.

– Не бойся, он не заразный.

– Весь трясется.

– Это от холода, велели ему одежду купить, да не понимаю где, – объяснила я, поднося к морде несчастного кота тарелочку с молоком. Баксик осторожно понюхал еду и отвернулся.

– Похоже, ему жратва не по вкусу, – констатировала Катя, – знаешь, у меня сайра есть, в масле.

– Только не это! – быстро возразила я.

– А еще я знаю, где его приодеть можно! – вдруг воскликнула Катя. – Тут в двух шагах круглосуточный торговый центр, а в нем отдел белья для новорожденных.

– Действительно, – обрадовалась я, – Бакс по размеру как младенец.

– Там недорого, – зачастила Катя, – вполне умеренные цены, бабушка в центре покупает… бабушка… бабушка… Господи, совсем забыла, что она погибла!

Слезы снова потекли по ее лицу, она схватила грязное кухонное полотенце и ушла в коридор, я осталась сидеть с Баксом на кухне. Кот все же слопал молоко и сам юркнул в сумку, наверное, ему было уютно в замкнутом, закрытом от посторонних взглядов пространстве.

Доведя Катю до дверей квартиры ее подруги, я подождала, пока она войдет внутрь, и напомнила:

– Будет лучше, если несколько дней не станешь бегать по улицам.

– Попробую, – тихо ответила Катя, – но надо бабушку хоронить.

– Во всяком случае, прояви осторожность.

– Конечно, – пообещала она и захлопнула створку.

Обдумывая полученную информацию, я добралась до ярко освещенного здания, нашла вывеску «Всем малышам» и вошла в торговый зал.

Хорошенькая продавщица мигом встала с кресла и, отложив книгу, проворковала:

– Чем могу помочь?

Я машинально взглянула на обложку и ощутила укол в сердце, торговка читала новый роман Смоляковой.

– Хотите купить кроватку, коляску? – щебетала девчонка.

Я с трудом подавила в душе черную зависть.

– Мне нужна одежда маленького размера.

– У вас девочка?

– Мальчик.

– Тогда сюда, – снова принялась фонтанировать радостью продавщица.

Очаровательно улыбаясь, она подвела меня к вешалкам с крохотными вещичками голубого цвета.

– Размер скажите.

– Не знаю.

– В подарок берете?

– Ну… можно и так считать.

– Ладно, рост какой?

– Сейчас, минуточку, – сказала я, расстегнула сумку, обозрела мирно спящего Бакса и ответила: – Ну, думаю, сантиметров пятьдесят, может, пятьдесят пять!

– Совсем маленький, – умилилась девушка.

– Мне он, наоборот, показался большим.

– Только что родился, да?

Я призадумалась:

– Не похоже! Думаю, ему года три.

Продавщица икнула.

– Сколько?

– Могу ошибаться, возраст так, с налету, определить трудно, – вздохнула я, – но по виду вполне взрослая особь.

– Пятьдесят сантиметров?

– Да. А что тут такого?

– Ничего, – залепетала девчонка, – но будет лучше, если вы еще и вес назовете!

Я снова приоткрыла сумку.

– Ну… э… килограммов пять, не меньше.

Продавщица ухватилась за стену, потом попыталась вернуть на личико сползшую улыбку.

– Очаровательное дитя! Вот этот костюмчик посмотрите!

Я оглядела голубое болеро и крохотные шортики.

– Очень красиво, но я хотела иной вариант. Ползунки и кофточку с капюшоном.

– Вот, пожалуйста, – выдернула девушка одну вешалочку, – именно то самое.

– Можно примерить?

– Извините, нет.

– Я не буду надевать, просто приложу.

– Тогда пожалуйста, где ваш сыночек?

Я взялась за саквояж, продавщица уронила костюмчик.

– Вы носите младенца в спортивной сумке? – потрясенно спросила она. – Таскаете, словно грязное белье в прачечную?

Ничего не отвечая, я принялась выпутывать Бакса из халата.

– Боже, – зашептала девушка, – вас следует лишить материнских прав! О-о-о! Кто это?!