Мулан

Но не успела Мулан ответить, как Хан, испугавшийся за свою хозяйку, ринулся вперед и начал бешено топтать Мушу копытами. Мулан с трудом оттащила его — он принял Мушу за змею. Мушу, кряхтя и кашляя, с трудом приподнялся с земли. Мулан присела и взяла его за спинку двумя пальцами:

— Мои предки послали ящерицу помочь мне? — презрительно вымолвила она, приподнимая дракончика.

— Эй, не ящерицу, а дракона! Дра-ко-на! — назидательно повторил Мушу, отпрыгивая и угрожающе поднимая лапы. — Я не телепаю языком! — и он показал свой длинный раздвоенный язычок.

— Но ты… — начала Мулан.

Дракончик моментально взобрался на росший рядом бамбук, оказавшись напротив Мулан:

— Ужасный… кошмарный?

— Крохотный…

— Конечно! Я уменьшился нарочно. Не сделай я этого, твоя корова, — тут он покровительственно похлопал Хана по морде, — околела бы от страха.

Хан презрительно фыркнул и попытался схватить Мушу зубами.

— Стоять, Зорька! — воскликнул Мушу, увернувшись. — Мне по силам то, что и не снилось вам, смертным. Например, мой взгляд способен проникнуть сквозь твое одеяние!

Но не успел Мушу вымолвить эту фразу, как Мулан, оскорбившись, влепила ему звонкую пощечину, и дракончик кубарем полетел на землю:

— Ой! Ну ладно, хватит. Позор всему вашему семейству, так и запиши! — сказал он Сверчку. Тот схватил листочек и острой былинкой стал царапать на нем. — Ты опозоришься, твоя корова опозорится, и…

— Стой! — воскликнула Мулан, зажимая ему рот ладошкой. — Я просто нервничаю, ведь я никогда так не делала.

— Ты должна доверять мне. И больше никаких пощечин, тебе ясно? — Мулан энергично кивала головой. — Ну, ладно. Нам пора пуститься в путь. Собирай свои вещи. Пошла, телка! — последние слова были обращены к Хану.

И они направились вниз, к мостику через реку.

* * *

Подойдя к ограде лагеря, Мулан осторожно заглянула в ворота. Лагерь жил своей обычной утренней жизнью — кто-то тащил на плечах жерди для укрепления палаток, кто-то колотил молотом по наковальне, подправляя меч, кто-то нес мешок с рисом к котлу, в котором готовился завтрак.

Мушу, выглянув из-за воротника куртки Мулан, заявил:

— Так, мы на месте! Где мужская осанка? Разведи плечи, грудь колесом, ноги врозь, и пошла, пошла! Ать-два, ать-два!

Мулан двинулась через лагерь, качаясь из стороны в сторону и немилосердно косолапя. Все, попадавшиеся по дороге, бросали свои дела и с удивлением смотрели на этого небольшого, но стройного и, судя по всему, сильного воина. Мулан только и успевала крутить головой по сторонам. А вокруг чего только не было!

Какой-то парень ковырял в носу, засунув туда чуть ли не весь палец. А другой рядом с ним, задрав босые ноги выше головы, колупал палочкой между пальцами, выковыривая попавшие туда песчинки.

— Красота, верно? — насмешливо спросил Мушу.

— Они отвратительны! — пробормотала Мулан, отворачиваясь.

— О, они мужчины! Ты должна им подражать, так что наблюдай. — И Мушу своими лапками повернул голову Мулан, направляя ее взгляд вперед. Ей предстало новое зрелище.

Молодой солдат, распахнув на груди куртку, хвастливо демонстрировал цветную татуировку, изображавшую дракона — она покрывала весь его живот и грудь:

— Гляди, эта татуировка убережет меня от беды!

Стоящий перед ним низенький, но кряжистый и плотно сбитый мужчина средних лет, с одним глазом, внимательно рассматривал рисунок дракона, с хитрой усмешкой потирая подбородок, и вдруг неожиданно нанес по татуировке удар кулаком. Хвастун с драконом согнулся пополам и рухнул, как подкошенный, а приятель одноглазого, похлопав его по плечу, расхохотался и сказал поверженному:

— Надеюсь, Ди, тебе вернут деньги!

Глядя на эту сцену, Мулан нахмурилась и озадаченно пробормотала:

— У меня так не получится!

— А ты попробуй вести себя, как вот тот парень, — и Мушу указал на одноглазого, который как раз смачно харкнул на землю и обратил мрачный взгляд на Мулан:

— Чего уставился?

Мулан не ответила, и он равнодушно отвернулся.

— Толкни его! — подсказал Мушу. — Мужчины это любят!

Мулан сделала шаг вперед, сжала кулак и изо всех сил нанесла одноглазому удар в спину, да такой, что тот, пролетев два шага вперед, влепился в живот огромному мужчине, вдвое выше его ростом и втрое шире, с добрым и улыбающимся лицом.

— О, Яо, у тебя есть друг? — спросил гигант, глядя на Мулан и приподнимая еще не опомнившегося от удара Яо над землей.

— Отлично! — одобрил Мушу. — Теперь шлепни его по заднице.

Мулан послушалась — шлепок получился не слабый, так что Яо даже подскочил. Обернувшись, он схватил Мулан, собрав ее куртку на груди в кулак, который размерами был не меньше ее головы, и прорычал:

— Я тебя сейчас так отделаю — у твоих предков голова пойдет кругом! — и неизвестно, чем бы все это кончилось, но великан, стоящий позади Яо, обхватил его руками, снова поднял над землей и мягко сказал:

— Яо, уймись и пой со мной… Нан-гу-ан-гу-ами-то-фо-дан!

Яо, вначале вырывавшийся у него из рук, смирился и покорно повторил мантру:

— Нан-гу-ан-гу-ами-то-фо-дан… — лицо его, багровое от злости, побледнело и приняло умиротворенное выражение.

— Полегчало? — спросил богатырь-буддист, ставя его на землю.

— Да. Эй, а ну-ка, проваливай отсюда, цыпленок! — проворчал он, обращаясь к Мулан.

Мулан повернулась и собиралась было уйти, радуясь, что так легко отделалась, но Мушу, услыхав последнее слово одноглазого Яо, возмутился:

— Цыпленок?! А ну-ка, повтори, толстая пельменина!

Яо, разъярившись, прыгнул вслед, схватил Мулан за плечо и, резко повернув к себе, занес кулак. Та быстро пригнулась, и сокрушительный удар пришелся по лицу приятеля Яо, который хохотал над татуировкой.

— О, прости, Линг! — но тот уже рухнул на землю.

Мулан между тем пыталась на четвереньках проползти между дерущимися мужчинами, но Яо, нагнувшись, схватил ее за ногу. В этот миг опомнившийся Ди, лежа на спине, изо всей силы дал ему такого пинка, что Яо налетел на гиганта-буддиста и свалил его, а сам оказался у него на животе, лежа как на пригорке. Не успел Яо спуститься на землю, как на него набросился разъяренный Линг, кулаки которого замелькали, словно крылья ветряной мельницы. Буддист только кряхтел, пытаясь стряхнуть их и встать.

Между тем Мулан потихоньку отступала за ближайшую палатку, но скрыться с глаз драчунов не успела. Линг, между двумя ударами по лицу Яо, увидел ее и закричал:

— Вот он!

Все трое, разгоряченные дракой, вскочили и бросились в погоню. Мулан забежала в палатку, преследователи — за ней. Проскочив через палатку, они бросились дальше, а преследуемая, которая спряталась в темном углу, выглянула и смотрела им вслед. Яо, первым сообразив, что они гонятся непонятно за кем, резко остановился, при этом он как раз оказался в самом конце очереди новобранцев, ожидающих, с мисками в руках, пока им нальют из большого котла рисовую кашу. Мчавшийся следом Линг тоже сумел затормозить, но масса огромного буддиста оказалась слишком велика, и он налетел сзади на Линга. От легкого, как могло показаться со стороны, толчка тот врезался в спину Яо, Яо — в спину впереди стоящего воина, и вся очередь в несколько секунд оказалась на земле. Котел опрокинулся, а пытавшийся подхватить его повар шлепнулся в лужу каши.