Мумия из семейного шкафа

Закончив рисовать прямоугольники, Степа стала кое-какие из них соединять стрелками.

— Это что у нас? — спросила Алина.

— Это связи. Смотрите, — начала объяснять свою схему Степа, — эта стрелочка показывает, что Долины знали Васильевых. Эта, что Наташа Зацепина дружила когда-то с Александром Васильевым. А эта пунктирная стрелочка — Людмила Попова могла быть знакома с Зацепиной.

— Почему могла? — встряла я в ход Степиных рассуждений. — Не забывайте, что о существовании Зацепиной мы узнали из записной книжки Поповой. Мы же не собираем телефоны незнакомых нам людей? Наташа и Людмила были знакомы. Вспомни, Маргарита Александровна нам рассказывала, как Людмила заходила к ней и спрашивала о людях, которые жили в этой квартире до того, как в ней поселились Сальские. Маргарита Александровна дала Людмиле номер телефона Наташи Зацепиной, то есть Долиной.

— Марина, не перебивай. Хорошо, допустим, они как-то связаны. — Степа навела стрелочку сплошной линией. — Но вот какие у них были отношения, мы можем только предполагать.

— Я думаю, Людмила разыскала Наташу, чтобы спросить о той сумасшедшей.

— Чушь, — перебила меня Алина. — Если бы ко мне кто-то ломился, я бы вызвала полицию или психиатрическую бригаду. Я думаю, Людмила была напугана тем же, что и я, поэтому и разыскивала прежних владельцев квартиры, чтобы у них спросить, не слышали ли и они нечто подобное. Вспомни, Марина, разве не с этим вопросом мы побежали к Людмиле?

— Нет, не подходит, — забраковала Алинину версию Степа. — Не подходит. Не забывайте, Людмиле квартира досталась от дяди. Это раз. А два — Людмила сама раньше жила в этой квартире не один год, прежде чем ее выгнала тетка. Так?

— Так, — подтвердила я. — Возможно, ни я, ни Алина не правы. Здесь что-то иное. Степа, а почему ты нарисовала пунктирную стрелку от Людмилы к Васильеву?

— Не знаю, их могла познакомить Наташа. Но это так, предположение, — призналась Степа. — И лишь потому, что на сегодняшний день из всех этих людей наиболее подозрительным мне кажется Васильев. У него был мотив сживать со свету жильцов, он хотел вернуть себе родительскую квартиру. Наверняка ему мать все детство в голову вдалбливала: «Во всем виноваты Долины».

— Долины, — повторила я вслед за Степой. — Но после Долиных в этой квартире еще куча людей проживала.

— Ну, какие люди? Шустовы прожили совсем мало. Сальские? Тут все понятно. Нет, только Васильев! Как же вам объяснить? В голове, что ли, у парня перемкнуло. Зациклился он на этой квартире, ведь воспоминания детства самые живучие, о них человек всю жизнь помнит. Помнит, как он был счастлив в этой квартире. Отца помнит.

— Зачем гадать? Надо разыскать Васильева! — воскликнула Алина, которой надоело молчать. — Разыщем и предъявим ему неопровержимые доказательства причастности к убийству Наташи Зацепиной.

— А они у тебя есть? — спросила я. Алина, как обычно, бежала впереди паровоза.

— Нет, но, может, к тому времени будут. Я предлагаю не тратить время на ваши логические рассуждения. Мог, не мог. Знакомы, не знакомы. А сразу ехать в медицинский институт. Васильев заканчивал его вместе с Долиным и Зацепиной?

— Мы не знаем, где на самом деле училась Наташа. Возможно, и вместе с ними, но это только предположение.

— Не знаем и не знаем — Зацепина нам сейчас не нужна. Вы меня перебили. У меня в канцелярии мединститута работает знакомая. Васильев заканчивал институт в то время, когда молодых специалистов отправляли по распределению, какие-то сведения о нем должны были остаться в архиве. Хотя бы протокол комиссии по распределению.

— Алина, даже если такие сведения сохранились в архиве, сколько воды с тех пор утекло?

— Ну и что? А вдруг…

— Девочки, нас трое. Давайте разделимся. Ты, Алина, поедешь к своей знакомой в мединститут. Марина займется поисками Васильева. Если через интернет не получится его найти, надо идти в горсправку. А я останусь дома. Олег прав, дети предоставлены сами себе. Их надо встретить, покормить. Значит, я обед приготовлю, детей встречу и без вас над своей схемой поработаю. Может, какие свежие мысли мою голову и посетят.

— Хорошо бы. Через неделю Вадим прилетит, а мы все еще топчемся на месте, — вспомнила о муже Алина. — Кстати, Степа, если успеешь, полы помой, хотя бы в прихожей, а то твоя мука местами в клейстер превратилась.

— Я еще вчера хотела второй раз полы помыть, но вы пришли… а потом Олег… Забыла, каюсь, о полах не вспомнила.

Алина поехала к своей приятельнице. Я села за компьютер, но в какие только программы не входила, а нужного Александра Васильева найти не смогла. Пришлось мне ехать в горсправку.

Через час я уже держала в руках бумагу с официальным ответом: «Гражданин Васильев Александр Геннадьевич такого-то года рождения в городе прописан временно в общежитии медицинского института».

— Сведения явно устаревшие. Он уже не в том возрасте, чтобы жить со студентами.

— Не расстраивайтесь, — решила успокоить меня работница горсправки. — Бывает, люди всю жизнь прописаны в общежитии, а сами или квартиры снимают, или у друзей живут, или с кем-то сожительствуют.

— Согласна, только именно это мне и не нравится. Это значит, что найти человека практически невозможно.

— Ну, почему? Вы знаете, где он работает?

— Нет.

— Общие знакомые имеются?

— Тоже нет.

— Тогда человека действительно найти трудно, если только он не продолжает жить по адресу, указанному в прописке.

Разочарованная, я вышла на улицу. Трудно было поверить в то, что человек спустя пятнадцать лет после окончания института продолжает жить в студенческом общежитии. Если только он не работает в самом институте. Скажем, в память о папе-профессоре парня оставили на кафедре. Или он был отличником, и руководство разглядело в студенте будущего светилу в области медицины.

«Ага, и это светило до сих пор обитает в общаге? Не вяжется. Но в любом случае стоит позвонить Алине. Раз она там, пусть заодно узнает, проживает ли в общежитии Васильев. Если его там нет, может, кто-то знает, куда он съехал. Хотя на это рассчитывать не приходится, поскольку пятнадцать лет — это не две недели. Народ давным-давно сменился. И те, кто там жил, и те, кто там работал, могут даже не вспомнить о Васильеве», — подумала я и набрала номер Алининого мобильного телефона.

— Ты где?

— На месте. Общаюсь со старой подругой, — бодро ответила Алина.

— Новости есть?

— Да вот, роемся в секретных файлах, — пошутила она. — А что у тебя? Нашли адрес Васильева?

— И да, и нет. Похоже, сведения устарелые.

— Что значит устарелые? Они там, в горсправке, не обновляют данные? Ладно, говори, какие данные вообще есть?

— Временная прописка в общежитии медицинского института.

— Ух ты! Парень пятнадцать лет назад закончил институт, а все еще прописан в общежитии. Хотя чем черт не шутит. Сейчас люди детские сады под жилье перестраивают.