Муравей

– Тебя интересует, воевал ли я?

Берт начал искать глазами поддержку соратников.

– Хочешь, я тебе покажу шрамы от страшной схватки с осой? Когда погибли все парни и остался только я. Или хочешь поглядеть, что стало с моей лапой после борьбы с воробьем? А может, ты хочешь увидеть следы укуса паука? – большой муравей подошел вплотную к Берту, последний затрясся. Перед ним была изувеченная голова надзирателя. Издалека эти шрамы не были заметны, а вблизи просматривались хорошо.

– У тебя еще есть вопросы, малыш? – прошептал обладатель тела внушительных размеров. – Парни, жизнь – это не романтическая прогулка, жизнь – это испытание, и пройдите его с честью. – Тут он резко повернулся и покинул помещение.

– Машина, это машина для убийств, – кто-то сказал вполголоса.

– Мой кумир! – добавил другой.

– Ну что ж, будем продолжать драться за наш муравейник! – воскликнул Берт.

– Да! – в один голос завопили муравьи.

– Постойте-ка, – Берт остановил лапой ликование.

Он повернулся туда, где скрывался Стим, и потихоньку начал идти в его сторону.

– Парни, кажется, у нас тут кто-то прячется! – И Берт, схватив Стима, занес его в зал.

– Да это же какой-то рабочий! Отпусти его, – предложил один из солдат.

– Ты рабочий? – спросил Берт.

– Я сын Стеллы, я совсем недавно вылупился из кокона, и меня еще не распределили!

– Ты сын кого? – с некой подоплекой переспросил Берт.

– Он же сказал – Стеллы, той муравьихи, что возглавляет родильный корпус.

– Я знаю, кто это, – обернувшись, прошипел Берт. – Только почему ты называешь ее матерью? Если у нас одна мать, наша королева – Великая Матка.

– Потому, что она называет меня сыном.

– Сыном? Интересно.

– Что ты докопался до мальца? Видишь, он еще светлый, у него даже панцирь не затвердел. Отпусти его, Берт.

– Знаете, что меня больше всего бесит, парни? – обернувшись к муравьям, сказал Берт. – То, что я рискую жизнью каждую минуту, а этот малец легко прогуливается по муравейнику без работы.

– Это, наверное, ошибка какая-то.

– Ты думаешь, это ошибка? – обратился Берт к Стиму.

– Можно я пойду к себе? – испуганно ответил тот.

– Что у вас тут? – вбежала Стелла. – Отпусти его сейчас же!

Берт, посмотрев на парней, бросил молодого муравья.

– Стим, иди к себе, – не отрывая взгляда от Берта, скомандовала Стелла.

Стим послушно побежал в свою нору, а мать продолжала смотреть на солдат:

– Великая Матка, что с вами со всеми?

– Нас интересует, почему ты называешь этого мальца сыном? – Берт махнул головой вслед Стиму.

Стелла задумалась. Затем произнесла, обводя солдат взглядом:

– Вы мне все сыновья, почти каждому я помогла выбраться из кокона, а Стим, – Стелла остановила строгий взгляд на Берте, – еще не распределен, мне приказали присмотреть за ним. Или ты хочешь побыть мамкой для этого юнца, пока я повоюю за тебя?

Берт почувствовал, как к его горлу подступил ком. Сегодня явно был не его день. Все попытки получить хоть какие-то объяснения от окружающих рушились, как дом из листьев на ветру.

– Мы просто устали после схватки с жуком, – вступился за Берта один из солдат.

– Хорошо, отдыхайте, – по-матерински сказала Стелла. – И запомните, – сделав паузу, продолжила: – Стима никому не трогать. Понятно?

Солдаты переглянулись, а Стелла покинула их.

– Вот это муравей! – произнес кто-то.

– У вас что ни муравей, то кумир, сперва Айц, теперь Стелла, – проворчал Берт – Время самим становиться героями. А к черту, давайте отдыхать.

Уставившись в потолок, Стим лежал у себя в норе. Он думал об услышанном сегодня. Его интересовало, что такого есть наверху и почему солдаты так испуганно обсуждали это.

– Я сколько раз говорила, что твои опыты до добра не доведут? – с недовольством вбежала Стелла.

– Почему солдаты сказали, что ты не моя мать? – отреагировал Стим.

Этот вопрос выбил Стеллу из колеи. Она откашлялась и неуверенно начала:

– У всех муравьев одна мать – Великая Матка.

– Но почему тогда ты называешь меня сыном?

– Я всегда хотела почувствовать себя Великой Маткой, поэтому приютила тебя и защитила от распределения. А еще… – она запнулась. – Ты необычный муравей.

– Необычный? – переспросил Стим.

– Помнишь сегодняшний случай с крылатиком? Ты видел, что с ним сделали? – подойдя ближе к юному муравью, спросила Стелла.

– Его забрал надзиратель и уволок куда-то, я пытался проследить за ним, но наткнулся на солдат.

– Крылатика выкинули из муравейника! Все, кто рождается с прозрачными отростками на спине, оказываются наверху! Без возврата.

– И что это значит? – озадачился Стим.

– Ты тоже родился с крыльями…

– Я? С крыльями?! – вскочил на лапки Стим.

– Да, и я решила пойти наперекор системе, спасти хотя бы одно существо, я отгрызла твои крылья и быстро привела к себе, – оправдываясь, протараторила Стелла.

– Но если я крылатик, значит, мое место наверху? – недоумевал муравей.

– Ты же слышал, что говорили солдаты? Вне муравейника идет война. Наверху очень жесткие условия.

– А ты была хоть раз наверху? – с вызовом спросил Стим.

– Один раз, совершенно случайно, я выглянула из нашего гнезда и чуть не ослепла от яркого света. Мне в голову ударил свежий воздух, и голубое небо поманило к себе. Это было как в сказке, но меня тут же схватил за лапу охранник со словами, что рабочим муравьям здесь не место. – Стелла задумалась. – Это было самое яркое впечатление в моей жизни.

– Но, может, нас дурачат этой Великой Маткой, нас обманывают солдаты, надзиратель и охранники? Вдруг наверху не все так плохо?

– Шрамы на панцирях солдат и невернувшиеся друзья говорят об обратном, Стим, – не соглашалась Стелла.

– Мам, я хочу рискнуть! – воодушевленно заявил юнец.

– Даже не думай об этом, твое место здесь, рядом со мной.

– Мам, мое место не здесь. Здесь я лишний, здесь все не мое, я хочу наверх, – Стим от возбуждения стал ходить по норе.

– И тебя совсем не пугают рассказы солдат?