Муравейник3 -Тейя-2-Рой

Морпех рассказывал об увиденном товарищам эмоционально. Жестикулировал, показывал, что делал Варлам у моря.

– Понимаешь, - махал руками водитель, перед "кружком" однополчан, - Он море погладил, как разыгравшуюся кошку! Всей пятернёй! И - Ррраз! Ветер стих! По волнам, как утюгом прошлись! Пенные барашки исчезли! Посох в песок ткнул - Солнце выглянуло! Сам видел!
– Зубов рассказывал то же самое капитану "Неуязвимого" - каптри Василию Сергеевичу Панкину.

– Вася, я понимаю, что звучит как полный бред! И ты подозреваешь, что я чувствую себя обязанным ему! И поэтому обосновываю! Но ты спроси у команды, шторм прекратился вдруг! Ты ж сам был на причале? Видал? А ветер, как ни с того переменился?
– моряк и верил и дипломатически отвечал осторожно.

– Ну, всякое бывает! У нас как-то командир в душ пошёл на подлодке и коралловый оберег на шнурке снял с шеи, пока мылся. Да! А оберег подарила ведунья на Кубе. Сказала, что тот капитан у кого этот заговоренный коралл - никогда не потеряет ни корабль, ни экипаж, всегда с ним удача будет в океане, - задумался Панкин и интригующе замолк, как бы вспоминая и смакуя наперёд продолжение. Пауза удалась на славу! Олег не выдержал и спросил иронично, подстёгивая капитана.

– И что? Море высохло?
– Вася выдержал мгновение и пояснил, даже с грустной неизбежностью.

– Главная энергетическая установка пошла в разнос. Отказали насосы высокого давления на глубине триста метров. Ии мы потеряли ход. Хотели балласт продуть на аварийное всплытие - клапана заклинило. Соображаешь, погранец?
– Глубоко вздохнул и выдохнул Панкин, заново переживая прошлое. Зубов и половины не понял, но прищурился ожидая развязки, - А под нами все три тысячи метров до земли. Кувыркались. Пока замполит не сбегал к командиру и от имени команды не поинтересовался, мол, а де оберег?

– Ну?
– Олег замер , ожидая продолжения. Каптри снисходительно хмыкнул и закончил.

– Командир забыл шнурок с кораллом на вешалке перед душем.

– И что?

– Пока не одел на себя , так лодка чуть не свалилась в бездну, на глубину - откуда не всплывают. Так что, твой поп, или как его там?
– Вопросительно посмотрел на пограничника Панкин.

– Верховный ведун всех славов и танов. Ну , и наш теперь священник , что-ли.

– Как скажешь, Олег! Но очень даже вероятно, что не в тягость, а в благость. У нас у каждого подводника - святой Николай на иконке красуется где-нибудь. Так, что пока отчаливаем, передай ведуну, что все мероприятия будем на ходу проводить.

Шлюп выплывал из бухты в солнечной позолоте света и волшебном мерцании морской воды. Сказочное начало похода предвещало удачу и возвращение без потерь. Паруса, надутые попутным ветром, тянули судно вперёд , натягивая троса и паутину такелажа. Со стороны судно смотрелось как загадочный, чарующий и завораживающий мираж эпохи географических открытий. Мифическая картинка в слепящих лучах полуденного солнца тянула к себе взгляды провожающих с берега людей. Мелкие волны в бухте заблистали тысячами отражений, оправдывая данное моряками название - "Бриллиантовая". С берега грянулся марш "Прощание славянки". Салютуя новому кораблю на леерах берегового учебного комплекса затрепетали флажки: "В добрый путь!"

Подводную лодку закрыл корпус шлюпа. Попутный ветер позволил использовать почти всё парусное оснащение трёхмачтовой посудины. Надутые ветром паруса тянули судно вперёд, добавляя скорости и помогая обеим дизелям, что на всякий случай использовал капитан Панкин.

Для Пчёла приготовили три места: первое - на вершине грот-мачты специальная площадка для отдыха, наблюдения, взлёта и посадки. Этакое деревянное корыто с бортами и вырезами. Второе - на палубе между грот и бизань мачтами. Убежище представляло из себя большую конуру, собранную из толстого органического стекла с прямым выходом под палубу - в трюм. Место в трюме представляло из себя такую же лохань как на грот-мачте, только подвешенную на тросах, как гамак для матроса. Пчёл оказался чрезвычайно доволен местом на мачте, выразил удовлетворение "качелью" в трюме, а от стеклянной будки - пришёл в полный восторг. Долго щупал прозрачный материал, нюхал, трогал и пытался разбить, раздавить и даже укусить. Пробить жалом триплекс из оргстекла - конечно не получилось. Раззг залез на стеклянную "будку" сверху. Попрыгал - сооружение даже не скрипнуло под весом огромного насекомого. Далее разведчик полез смотреть крепления и разворачивающийся тент для защиты от прямых солнечных лучей, пыли и грязи. За манипуляциями главного пассажира экспедиции с интересом наблюдали и в рубке, и на палубе. Пчёл попробовал материал хоботком несколько раз. Прозрачный, клееный в три слоя пластик не имел запаха, оказался безвкусным, нерастворимым, крепким, принимал любую форму. И главное - был абсолютно прозрачен. Обычное стекло Пчёл видел в городке, но оно было хрупким, легко бьющимся и не гнулось. Интерес Раззга настолько вырос в процессе ознакомления, что он захотел разъяснений и подтверждений.

– Орлег, ты где?
– мысленно позвал Пчёл Зубова, открывая и закрывая навес для тени над прозрачным домиком: туда-сюда. Зубов подошёл сзади и добавил неизведанного.

– Там ещё цветные светофильтры есть, - Пчёл замер, соображая и бесцеремонно копаясь на складе образов в голове Олега. Потом понял о чем речь и если бы был человеком , то про него сказали бы, что он - замер с открытым ртом. Одним движением правой передней ноги-руки Раззг по очереди менял семь цветов внешнего стекла, на какой ему хотелось.

– Орлег, а это вообще, что за прелесть? У вас такого много? Чудо, а не материал! Как вы это делаете? Воду останавливаете? Что-то добавляете? Это паучий клей?
– Пчёла несло в предположениях. Пограничник ответил коротко.

– Оргстекло в триплексе.
– Если бы Пчёл мог, он бы нахмурился. Зато мысленно Раззг послал Олегу такую телепатическую волну неудовольствия, что Зубов понял - пришёл его час удивлять насекомого.

– А можно не так, лаконично?
– с мрачной издевкой запросил по мысленной связи тигропчёл.

– Можно, зебра летающая, - притворно быстро согласился капитан, - Ну, мы, червяки на ножках - как-то игрались с песком, нефтью и пластиком и придумали более практичный заменитель стекла. Технологию в общих чертах осветить?
– улыбка на довольной роже Зубова пыталась заскочить на затылок через уши.

– Ладно, вы умные, - согласился с идей пограничника Раззг.
– Нам очень нужен такой материал. Много. И быстрее. Это возможно?
– теперь Олег проявил здоровое любопытство и хитрость.

– Вообще-то, моряки строили. Но я думаю, что для них плексиглас, триплекс и оргстекло - не проблема. Трудность пчёл в другом.
– издевательски взял паузу Зубов.

– Орлег, а у тебя были трудности с побегом из плена? Не тяни ты кота за помидоры - говори толком. За этот материал можно уговорить совет маток - стать союзником в войне против большого Зонги.
– информация становилась всё интересней.

– Погоди, тигроос, ты же мне пел, что вы будете воевать за кусок территории на материке амазонок? И ты легко уговоришь совет маток вступить в конфликт на нашей стороне? Врал? Разведчик?
– умозаключения не улучшили настроение пограничника. Зубов осознал, что даже Раззг имеет личный интерес, тайны и не делится целиком имеющейся информацией. Пчёлу настолько понравился материал домика, что он готов раскрыть секреты, лишь бы заполучить в обмен полное описание о прозрачном пластике. Врать тигроос никак не мог, а вот говорить не всю информацию - вполне. Но Пчёл всегда готов отвечать на любой вопрос. Иначе, какой он разведчик?

– Я всего лишь наблюдатель. Совет принимает доставленную наблюдателями информацию и рекомендации к сведению. Но решать не мне. Я могу не знать тонкости, общие направления и скрытые цели содружества маток материковых роев. А этот материал может послужить дополнительным стимулом, для положительного решения вопроса на Совете Маток...

Первой, как и ожидалось, напоролась на препятствие АПЛ 'Лира' под личным именем 'Анчар'. Командир тут же послал сообщение по глубоководной связи. Наша подводная лодка шла впереди ордера на глубине трехсот метров, когда заявились американцы с континента великанов. 'Сиавульф' не захотел обращать внимание на шуструю русскую субмарину, пропустил АПЛ и направился прямо к 'Неуязвимому'. Вираж янки не остался без внимания. Но мы не знали ничего, пока обе лодки не всплыли на дальности не более пяти кабельтовых по правому борту шлюпа. Причем 'Лира-Анчар' вспорола воду носом и рубкой в направлении перпендикулярно борту американки. Американец чуть не вдвое превышал размеры русской субмарины. С пятнадцати кабельтовых 'Сиавульф' сошелся бы курсом взяв чуть в право и расстрелял бы шлюп из ПТУР 'ТОУ-2' на расстоянии полторы мили. А наши пулемёты бы только смогли бы поцарапать прочный корпус лодки, и пробить резину антизвукового обтекателя. Обе лодки остановились на дистанции девяти кабельтовых друг от друга и легли в вынужденный дрейф. Из рубок начали выползать наружу моряки и махать друг другу руками. Кричали. Нам не до них. Васе коротко и ясно изложили по 'моторолле' от ограждения рубки 'Лиры'.