Муравьи, кто они?
Шрифт:
Из-за дождей мы задержались в лесу в ожидании хорошей погоды. Пока сохли дороги, я ставил различные эксперименты над муравьями. Здесь мне вспомнился один опыт, проведенный около сотни лет тому назад известным специалистом по муравьям. Он сложил в мешок несколько муравейников разных видов, продержал их в плену некоторое время и, когда все запахи перепутались, высыпал их вместе. Освобожденные муравьи перестали узнавать друг друга, отнеслись к чужим, как к своим, и зажили смешанной, но мирной семьей так, как никогда не бывает в природе.
Один мешок нашелся из-под картошки, другой — от продуктов, еще пришлось воспользоваться брезентовым ведром. Небольшими порциями так, чтобы все равномерно
Подготовил хорошую площадку на пригорке для поселенцев. Но, кажется, поторопился. Двухчасового обитания в совместном мешке было недостаточно, и, как только пленников освободили, тот час же началось кровопролитное сражение. Черные, рыжие, тонкоголовые муравьи перемешались в поединках, Битва была очень жестокой. Скоро вся поверхность переселенного муравейника покрылась трупами.
Рыжий лесной муравей, самый сильный и организованный, брал верх в этой свалке. Прошло несколько часов, и битва была закончена. Тонкоголовые и черные муравьи побеждены. Среди трупов пробирались обвешанные прицепившимися отсеченными головами рыжие муравьи-победители...
Ночью пошел дождь. Муравейник опустел. Муравьи попрятались в свое вынужденное жилище. Наступило утро такое синее и радостное, что, казалось, ничего не говорило о произошедшей трагедии. Солнечные лучи пробились сквозь густые еловые лапы и бликами легли на муравейник. Все его население высыпало наружу, в золотых лучах солнца замелькали рыжие тела. С каждой минутой кучка муравьев двигалась все быстрее и быстрее. И тогда началось то, что приходилось видеть ранее редко и отрывками. Муравьи принялись угощать друг друга отрыжками с каким-то неуемным безумством. Желудок всех принадлежал всем. Муравей-проситель, быстро-быстро постукивая о голову другого муравья, тот час же получал капельку угощения и мчался дальше. В свою очередь он делился с другими, обращавшимися к нему с той же просьбой. Поколачивание усиками сыпались со всех сторон. Муравьи, делящиеся отрыжками, часто приподнимались на ногах и становились почти вертикально. Муравьи кормящие так же быстро постукивали усиками, только они располагали их снаружи усиков муравьев-просителей. Иногда муравей-проситель колотил муравья по брюшку и тот, кого постукали, поворачивался, угощая просящего. Были и такие, которые второпях, не разобравшись, как следует, колотили усиками своих давно распростившихся с жизнью собратьев, павших на поле брани.
Некоторые, видимо, обладали особенно вкусными отрыжками, и возле них скоплялась кучка желающих полакомиться. Тот же, кто опоздал к разбору, усиленно упрашивал свою порцию, поворачивая голову на 90 градусов и подставляя ее боком и поближе ко рту дающего.
Солнце все выше и ваше поднималось по небу, согревая землю, обильно орошенную ночным дождем. Когда оно спряталось от муравейника за вершину высокой ели, муравьи постепенно прекратили обмен отрыжками и принялись за наведение порядка в новом доме. Дел же было много: следовало сделать ходы и галереи, начать строительство подземных камер, разведать окружающую местность, убрать трупы и приняться за охоту.
Но почему среди муравьев произошло такое дружное взаимное кормление? По-видимому, муравьи обмениваются отрыжками каждое утро особенно после непогоды, но в темных ходах своего жилища. В только что переселенном муравейнике царил беспорядок. Вот и пришлось заниматься этим традиционным делом снаружи. Но это только одно предположение, их может быть много.
Прошел год, как было закончено строительство здания Института Защиты растений на окраине города Алма-Ата,
и вокруг него проложен асфальт. В течение этого года несколько раз в день я проходил по асфальтовой дороге, ведущей от главного входа к площадке для стоянки машин, и только сейчас заметил на самой середине асфальта небольшое отверстие, из которого выскакивали крошечные муравьи Тетрамориум цеспитум. Каждый нес в челюстях комочек земли и, бросив его в сторону, мчался в свое подземелье за очередной порцией груза. Вокруг дырочки в асфальте уже был насыпан валик земли, слегка примятый и разбросанный ногами пешеходов.Неожиданная находка меня поразила. Крошечные муравьи были погребены под асфальтом еще с прошлой осени, пробыли в заточении ровно год, все лето трудились в темноте, не видя света, пытаясь пробиться из плена и — пробились. Может быть, они, бедняжки, пробовали проложить путь в стороны. Но откуда взять столько силы, чтобы провести спасительный тоннель в несколько метров до края дороги. Кроме того, инстинкт подсказывал им, что самый короткий путь — кверху.
Чем же они питались во время своего длительного заточения? Ели корешки растений, случайно напали на дождевого червя, личинку жука или гусеницу бабочки? Или, скорее всего, часть из них отдавала питательные отрыжки другим, обрекая себя на голод, погибель и съедение своими собратьями.
С лупой в руках я склонился над гнездом малышек. Среди вынесенных наружу комочков земли валялись чистые панцири растерзанных на части муравьев. Все содержимое тело их было аккуратно высосано, Те, кто был способен бороться за жизнь своей семьи, своего маленького государства, питались погибшими, ослабевшими, уставшими, стареющими.
С уважением я смотрел на маленьких энтузиастов. Сколько кипучей энергии заложено в каждом крошечном тельце. И теперь их ждала постоянная опасность погибнуть под ногами прохожих...
Но мои опасения оказались напрасными. Через несколько дней подземное гнездо опустело и дырочку, пробитую в асфальте, занесло мусором. Муравьи расстались со своей невольной тюрьмой и переселились на новое место.
Счастливой вам жизни муравьи-малышки!
Голод и бескормица
Разве могут муравьи-жнецы, питающиеся урожаем семян растений, заниматься грабежом? Прежде жизнь жнецов мне всегда казалась образцом миролюбия. Всегда спокойные, неторопливее они размеренным шагом бродили по тропинкам, занимаясь трудом земледельцев. Но я ошибался.
В эту поездку не повезло с погодой. Вчера ночью неожиданно засверкали молнии, осветили голые каменистые горы, потом пошел дождь. Пришлось выскакивать из пологов, в спешке свертывать постель, натягивать палатку. Не обошлось без курьезов: кто-то потерял ботинки, перепутал спальные мешки, надел рубаху на левую сторону. В палатке было душно, нудно гудели комары. Они залетели сюда с реки Или в сухие горы пустыни за десять километров.
Утром мы поехали дальше. Дорога с гор спустилась вниз к реке Или, прорезывавшей пустыню и оказались в тугаях. Здесь мы забуксовали в солончаках, раскисших от дождей, кое-как выкарабкались на сухое место, устроились среди пышных кустов тамариска, лоха и чингиля. Буйство зеленой растительности, пение птиц, шум тростника были так непохожи для пустыни. Она была рядом на пригорке. Тут среди голого щебня и редких кустиков солянок на самом ее краю, вблизи нашего бивака я увидал гнездо жнецов, от которого вниз к тугаю шла очень торная тропинка. По ней мчалось в обе стороны множество муравьев. Тропинка тянулась около ста метров и заканчивалась у другого гнезда.
Здесь происходило что-то необычное: на некоторых муравьях висели отсеченные головы, а у входа валялись корчившиеся в предсмертных судорогах муравьи. Вокруг же крутились приречные муравьи Формика субпилоза любители мертвечины. Пришлось заняться разбором происходящего события.
Отсеченные головы, оказывается, принадлежали другому, хотя и близкому вижу жнеца с матовой головой, пепельного цвета волосками, покрывавшими тело. Они — хозяева гнезда в тугае. Не на них ли напали жнецы из пустыни? Но ради чего?