Муравьи, кто они?

Поспешное бегство

В общем, каждый вид насекомого придерживается установленного испокон веков ритма жизни, деятелен в определенное время суток, руководствуясь степенью освещения, температурой, чувством времени и т. п. Муравьи это правило не всегда соблюдают, и хотя среди них есть деятельные только ночью или только днем, многие активны в любое время суток, лишь бы не было слишком холодно или нестерпимо жарко и сухо.

Суточный ритм жизни на поверхности жилища меняется в различные сезоны года. Летом с наступлением жары в пустыне многие деятельны только вечером и утром, устраивая дневной перерыв.

Наш бивак у подножия гор Богуты. Перед нами обширная панорама, далекие горы Джунгарского Алатау, долина реки Или, бесконечные пустыни. И небо в облаках, темных, слоистых, кучевых и грозовых, с кривыми полосами дождя, протянувшимися на землю. Кое-где видны маленькие голубые окошки и далеко от них на земле — светлые пятнышки.

Поеживаясь от прохлады, мы с надеждой смотрим на эти далекие проблески солнца, несущие тепло. Вчера же было жарко, синее небо, иссушающий зной. Переменчива погода в пустыне!

От прохлады замерли все насекомые. Никого не видать. Лишь одни муравьи-жнецы рады непогоде, растекаются ручейками из своих жилищ во все стороны в поисках семян.

Но к полудню голубых окошек больше, далекий Джунгарский Алатау светлеет, потом неожиданно разрываются облака, выглядывает солнце и так старательно греет, будто вовсе и не было похолодания.

Моментально пробудились пчелы, и звеня крыльями, помчались от цветка к цветку собирать пыльцу да нектар. Тонко зажужжали мухи-бомбиллиды, закричали хором цикады, кобылки наладили свои скрипки. Все ожило и заторопилось в быстром темпе жизни знойной пустыни.

Что же стало с муравьями-жнецами. Как им, бедняжкам, не по себе от жарких лучей солнца, как невыносим зной, которым заполыхала земля. В панике, обгоняя друг друга, они помчались все сразу дружным скопищем по узким тропиночкам в свои спасительные убежища. Необычное это бегство было таким поспешным, что, казалось, будто в каждом тельце, поблескивавшем черными латами, кипела неугомонная жажда к темноте и прохладе.

Обманчивые сумерки

Над горами светит солнце, бурная речка переливается голубыми, зелеными, синими тонами. Пышные травы разукрашены цветами. Пахнет дикой земляникой, полынью эстрагоном. Слышен звон крыльев насекомых. Жарко...

Но вот из-за склона ущелья, покрытого еловыми лесами, показывается краешек белой тучи. Она растет с каждой минутой, быстро темнеет и закрывает собою синее небо. Сразу становится сумрачно, прохладно. Речка темнеет, затихает звон крыльев насекомых. Налетает порыв ветра. Он пригибает ветви ивы, серебрит листья тополей, прокатывается волнами по траве. Раздаются далекие раскаты грома, на землю падают редкие капли дождя.

Домашние пчелы, недовольно гудя крыльями, мчатся на пасеку. Большая белая бабочка с красными глазчатыми пятнами — красавиц аполлон, легла на теплый камень и раскрыла свои чудесные крылья, наверное, для того, чтобы согреться. Бабочка белянки, пеструшки, перламутровки, голубянки попрятались в траву.

В это время на дорогу, вьющуюся узкой лентой среди валунов, с обеих сторон навстречу друг другу, выползают маленькие блестящие черные муравьи Лазиусы нигер. Они тянутся вереницей нерешительно, робко, кое-кто возвращается обратно. Расстояние между муравьями сокращается. Вот они встретились по средине дороги и потекли в обе стороны живым ручейком. Здесь, оказывается, по сторонам дороги находятся родственные муравейнички. Из одного ходят охотиться от дороги в гору, из другого — к речке.

Сижу на большом камне, занят своими делами, краешком глаза слежу за муравьями. Скоро светлую дорогу пересекает оживленная процессия муравьев. Они не торопливы, эти крошки, деловиты и без лишней суеты движутся в обоих направлениях, сталкиваясь на пути друг с другом, задерживаются на долю секунды, чтобы обменяться мимолетным сигналом дружелюбия и принадлежности к своему клану.

Мне пора продолжать путь, иду дальше, вниз, поглядывая на речку, на скалы, на дорогу, думая о том, что некстати задержался в походе, что давно пора быть на биваке. И, вот удивительно, вижу вторую такую же полоску муравьев черных лазиусов, третью, четвертую... Что стало с муравьями? Когда светило солнце на узкой дороге их не было. Наверное, лазиусов обманула тучка, обманули ложными сумерками. Неужели муравьи наведываются друг к другу только когда гаснет день, вечером, ночью. И еще, не потому ли, что в темноте никто не ездит по горной дороге, и она становится безопасной для этих маленьких жителей горного леса?

В горах трудно предугадать погоду, не видно все ли небо затянуло тучами или только одна повисла над головой. Кажется, солнце исчезло надолго. Но вскоре серая туча светлеет, появляется ее ослепительно белый край, потом проглядывает голубое окошко неба и опять горячее солнце, сверкают цветами травы, пахнет земляникой и воздух гудит от крыльев насекомых.

Муравьи на дороге зашевелились быстрее, все тоньше их черная полоска, все спешат с дороги в свои темницы, где будут сидеть до вечера или до следующей темной тучки.

Дружный выход

Чем больше наблюдаешь жизнь рыжего лесного муравья, тем чаще убеждаешься что семья-семье — рознь и в каждой обязательно имеются свои особенные правила жизни. Вот и сегодня... Впрочем, сегодня зависело от того, что было вчера. Очень холодная была вчера погода. Все небо закрылось свинцовыми тучами, дул холодный северный ветер, на землю падала крупка и хлестала лепестки цветущей черемухи. В Западной Сибири нередко цветение этого дерева совпадает с значительным похолоданием. Ночью из-за холода спалось в палатке плохо. Потом утром потеплело и так хотелось еще подремать. Тепло шло от солнца, показавшегося из-за бугра, поросшего березовым лесом, в тени же было только шесть градусов.

Стало тепло и муравьям. Большой плоский муравейник, рыжего лесного муравья, обросший со всех сторон травой, проснулся. Но повел себя не так, как все. С центральной части, с главных входов во все стороны потек необыкновенно дружный поток муравьев. Это не был тревожный бег в поисках неприятеля, нарушившего мирное течение жизни, а спокойный и деловое и необыкновенно массовое мероприятие. Чтобы так дружно ринуться на выход, надо было обладать каким-то телепатически сигналом, воздействующим сразу на всех обитателей многочисленных ходов и галерей жилища.

Те, кто достигал зарослей травы, исчезал, скрываясь в ней, из входов же беспрерывно выходили другие муравьи, и мощный поток не прерывался.

Рядом с муравейником росла береза. Часть муравьев карабкалась по ее стволу по теневой ближней к муравейнику стороне. Ползли они вяло, едва передвигая ногами: здесь в тени было холодно, перейти же на южную сторону не полагалось, для этого надо было сойти с проложенного ранее пути. Колонна на березе была многочисленная, плотная. В десяти сантиметрах ее я насчитал около 70 муравьев, во всей же получалось — тысячи полторы. Сколько же всего отправлялось муравьев на охоту? Наверное, не менее ста тысяч! Впрочем, эта цифра не так уж и велика. В большом муравейнике не менее половины миллиона, жителей.