Мурочка, или Менелай и Елена Прекрасная

– Помоги мне, и Владу со Славой Вторым позови.

– Угу.

У Влады были светло-пшеничного цвета волосы, убранные в растрёпанные косички, и невысокий рост, она была точной копией своей мамы, а вот Слава Второй, когда-то бывший Вячеславом, был точной копией отца, и, несмотря на разницу со старшей сестрой в два года, был выше, и смотрел на блондинок снисходительно. Агате порой казалось, что он и на неё так же сморит, но это не мешало мальчику обниматься с мамочкой при первом удобном случае, благо их было очень много.

– Так, быстренько носим это на стол, только аккуратно.

Пока дети дружно переносили приборы, еду и салфетки в столовую, где был поставлен большой овальный стол, потому что за кухонным большая семья перестала помещаться, на кухню вошёл Людовик. К удивлению родителей, он подтянулся почти до среднего европейского роста, мамины гены немного сгладили ярко-выраженную «восточность», и парень вырос привлекательным, вызывающим интерес у противоположного пола, только вот сам он никакого интереса к нему не проявлял.

– Это же странно, что у него нет девочки.

– Хорошо, что у него нет мальчика, Мурочка.

– Шутник…

– Перестань волноваться, у меня в его возрасте тоже не было девочки… да и когда ему? То тренировки, то строчит ночами… всё у него будет, нормальный парень.

Лютик набрал стакан воды и выпил залпом.

– Где вы были?

– На велосипедах катались.

– Ого, завтра опять будешь вздыхать и требовать к себе усиленного внимания, как пострадавшая от спорт-терроризма мужа?

– Поуделяешь внимание, ничего страшного, полезно вспомнить, что мама есть. И я сегодня аккуратней, чем в прошлый раз.

– Уфу… – смотря в окно.

– Лютик, что случилось?

– Нууууууу…

– Лютик? – Агата села рядом, в уме перебирая всё горести, которые только могут произойти с её сыном, у Мурочки было очень богатое воображение, и через пару минут она почти плакала.

– Ты чего? Знал же, что с папой нужно говорить, ничего не случилось, просто тут такое дело… Рассказ мой, что я написал…

– Про драконов? Заразив Славу Второго драконоведением?

– Ну да… его напечатать хотят, и вроде им продолжение нужно, знаешь, как серия.

– Оооооооооо, - глаза Агаты широко открылись, и она с восхищением посмотрела на сына. – Ты отправил в издательство, как советовал папа?

– Давно, и уже забыл, а тут вот…

– И что тебя смущает, ты продолжение не можешь придумать.

– Не, продолжение у меня придумано и уже записано, мне вроде как юридический представитель нужен, мне же нет восемнадцати… Да и страшно самому-то, это же не сказки младшему брату выдумывать.

– Папа будет твоим представителем.

– А?

– Лютик, вы уже давно усыновлённые, целиком и полностью наши, со всеми вашими болячками, нервами и успехами – наши, а ты каждый раз удивляешься, как маленький, - она сокрушённо покачала головой и отвернулась к плите, чтобы выключить газовую конфорку. Улыбаясь.

Им пришлось ездить в Москву, чтобы усыновить всех троих, но даже поздний срок не мог остановить Агату, она во что бы то ни стало хотела, чтобы у всех детей была одна фамилия к рождению дочки. Ярослав бы предпочёл, чтобы Агата сначала родила, а уж потом занималась формальностями, но спорить с женщиной не стал. Видя же лица мальчишек, когда им торжественно вручили документы, он уже не сомневался и не жалел, что позволил Мурочке, хоть и с его помощью, но проходить инстанцию за инстанцией, преодолевая преграды бюрократов и дармоедов.

– Класс, - сказал Арни, - у нас теперь с Лютиком одна фамилия, а то никто не верит, что он мой брат.

– Я бы тоже не поверил, парень.

– Так-то да, - он раскатисто засмеялся, комплексы по поводу цвета кожи стали проходить, для окружающих он был просто мальчишка, такой же, как и все остальные. К нему присматривались, иногда оборачивались на улице, но маленькие города не богаты на новости, а те, что случаются, перетираются столь тщательно и так активно, что вскоре никому уже не было дела до чернокожего подростка.

Подростка, который сейчас превратился в высокого мужчину с белозубой улыбкой, и слушал разговор младшего брата с мамой.

– Молодец, - он лаконично поздравил брата, не будучи любителем высоких слов, он выражал свои мысли коротко, и то, если считал нужным ими делиться.

Оставшись один, Арни ёрзал на стуле и дёргал за нитки бамбуковую салфетку.

– Божечки мои, - Агата схватилась за сердце. – Что у тебя? Тебя побили? – она внимательно осмотрела его лицо на предмет повреждений. – Тут появились скинхеды? Ты заболел? Ты чего такой бледный?

– Маааа, я не могу быть бледным, я же чёрный, - он улыбался, позволяя женщине внимательно осмотреть себя, шею и даже руки, тщательней всего – костяшки рук.

– Не говори ерунды, матери виднее, какой ты можешь быть!

Арнольд ещё раз вздохнул и продолжил рвать салфетку, что было очень не похоже на него.

– Арни? – тихо-тихо.

– Тут такое дело…

«И у этого такое дело» - подумала Мурочка, но терпеливо сидела и ждала, когда же сын наконец-то расскажет, что его гложет.

– Тут… в общем, Катя беременна, и я думаю – нам надо пожениться.

– Раз беременна, значит, надо, - Ярослав.

– Раньше надо было жениться, - Агата, - это теперь девчонка с пузом в загс пойдёт? Вот олух-то!

– Я…

– Что «я»? О контрацепции не слышал?

На этих словах Ярослав громко засмеялся:

– О, даааааааааа, Мурочка, самый ненадёжный способ – это прерванный половой акт, его надо избегать всеми силами.

– Нееет, - Арни поморщился от намёка на интимную жизнь родителей.

– Ладно, если серьёзно, парень, ты её любишь?

– Да.

– Ну так женись… тем более, права мама, нехорошо, если живот будет виден, кому какое дело, конечно… только вот, боюсь, твои планы на этом рухнут, ты готов?

– Готов, конечно, не повезу же я беременную жену туда.

– А то, что столько сил и времени потратил, изучая теологию, сектоведение?..

– Так я юрист, буду этих уродов на юридическом поле душить, посмотри на меня – я ж вылитый правозащитник, - он улыбался, - всех угнетённых и потерянных. А если серьёзно – всех не спасёшь, кому-то мы уже помогли, кому-то ещё поможем, и знания мне пригодятся, но семья важнее.