Мушкетер поневоле

Глава 4. Приступаю к созданию империи, но «баба Яга» – против!

Встают здесь рано, даже если до поздней ночи пьянствовали. Крепкий утренний кофе был подан Рози прямо в постель. Она же гоняла Эмилию, чтобы та не ленилась, а помогла ей убраться в столовой. Той кофе в постель не подавали. Я несколько шокировал всех, так как расспросил Жана как пройти к речке, в одном халате спустился туда, и выкупался под водопадом. Растерся полотенцем и приступил к зарядке, будучи в одних купальных шортах и легкомысленной маечке с глубокими вырезами. Я даже заметил, что и Марго не пропустила такое зрелище, не только мальчишки. Скоро это место станет моим основным местоположением. Чуть ниже по реке небольшая плотина с водяным колесом, рядом два каменных строения, к которым мы с Жаном и его старшим сыном и подошли после второго завтрака. На мельнице мололось не только зерно, но и была пороховая мельница. Я обратил внимание, когда заряжал пистолеты, что порох уже не порошком, а гранулами, то есть, смесь из порошков селитры, серы и угля смачивают водой, раскатывают как тесто и сушат, затем превращают в гранулы, но еще не создают глянец. ОК, этот процесс мы пропускаем, они уже это знают. Во втором строении находилось что-то вроде мастерской и стоял горн с наковальней, большое точило, в третьем – что-то вроде склада, куда сваливали все нужное и не нужное. Там я немного поковырялся и нашел большую часть того, что мне требовалось: одну медную сварную трубку, кран, как от самовара, несколько бронзовых болванок и три тяжелых чугунных спинки из довольно толстого чугуна. Гуд! То, что нужно.

– Жан, мне нужна небольшая бутылка с отвалившимся донышком и банка из стекла цилиндрической формы.

– Какой-какой формы?

– Вот такой.

– Есть кастрюлька такая, вон там висит. Даниэль, слазай, достань, да не расколоти! У него все из рук валится, мсье Андре! Дождется у меня.

– Даниэль, вон ту вон круглую медяшку захвати.

– Да, господин Андре.

У Жана был коловорот и несколько перовых сверл по дереву, но, чтобы прорезать довольно мягкую медь этого хватило. Точилом обровнял бутылку без дна, вставил ее в отверстие будущей крышки, отлично, можно закрепить любой разрезной шайбой. Лучше делать эту крышку из стекла, но для этого требуется в город.

– Даниэль, коляска есть, чтобы в город съездить с мадам д’Этьен?

– Есть, конечно.

– Запрягай. – сказал я и, захватив с собой все сделанное, я пошел наверх к дому. Поцеловал руку и подставленную щечку.

– Дорогая Марго, вы выглядите просто великолепно! Вам потрясающе идет это платье. – Надо было видеть покрасневшее ее, но очень довольное, лицо, – Почти все, что необходимо, я нашел внизу. Там конечно, требуется навести порядок, и кое-что отремонтировать, но места достаточно. Вот что нашли, это заготовки для будущей зажигалки.

– Она будет такой большой?

– Других готовых частей не было. Мы сейчас с Вами съездим в город, вы в нем лучше ориентируетесь, мне требуется кое-что приобрести, а кое-что заказать, и договориться о том, чтобы нам делали заготовки.

– Так ведь они начнут их сразу делать сами!

– Марго, если бы это было так просто, во всех домах они бы уже стояли. Стоять будут, но сделаны они будут здесь. Остальные будут их приобретать. Это я обещаю.

После недолгих сборов, мы тронулись втроем с Даниэлем в сторону города, но теперь в коляску было запряжено две лошади. На голове у Марго красовалась шляпка с букетиком искусственных цветов, и довольно большими полями, на глазах черная маска, украшенная вязью из бисера, под лифом – жесткий плотный корсет, поднявший ее грудь к уровню подмышек. Лиф спереди сплошной, а сзади застегивался на мелкие шарообразные пуговицы. Он имел довольно пышные оборки, закрывая пояса юбок, которых было не меньше четырех. Сверху разрезной модест, создававший над поясницей и ягодицами эдакий бантик, под ним сплошная нижняя юбка: фрипон, под ним еще пара сильно накрахмаленных легких юбок для создания объема и «линии». Выглядело это неплохо, но я сочувствую тем молодым и пылким людям, которые захотят добраться до «заветного»! Под оборками лифа юбки пристегивались к нему, нижние – к корсету. Благодаря такой конструкции весь час, что мы ехали в Байонет, бедная Маргарита напряженно сидела на самом кончике сиденья, вцепившись руками в два поручня, чтобы не помять это выдающееся произведение швейного искусства. Основной цвет платья был алый, верхняя юбка была сделана из более темного материала. Море различных кружев. В общем, пока я делал зажигалку, она одевалась и причесывалась. Терпела такие муки, что родить было бы проще, наверное. Но, после пяти лет ношения чуть ли не монашеской одежды ей хотелось «выглядеть». Она к этому готовилась. Еще я обратил внимание, что перед ней на стенке коляски была закреплена шпага почти без гарды, и небольшой пистолет. Но, штука это была почти бесполезная, его замок был фитильным, имелся небольшой очажок, с набором сухих щепок, которым можно было запалить фитиль. Колесцовые замки уже существовали, это изобретение Леонардо да Винчи, единственное из всех, имевшее практическое применение. Но стоимость такого механизма была «королевской», повышающей стоимость оружия в пять-семь раз. Испанец имел только один такой пистолет. Вот и приходилось нюхать запах тлеющего древесного угля всю дорогу. Тем не менее, поездка получилась спокойной, по меньшей мере по направлению к морю. Океан открылся после какого-то поворота, и более не исчезал до самого пикета на въезде. Стражники поприветствовали Марго и взглянули на меня.

– Мой компаньон: доктор Андре.

– Мы и глядим, как преобразилась наша скромница д'Этьен! Счастливого пути!

– Вот не могут не уколоть! А, пусть завидуют! – сказала она и положила мне на руку свою руку в тонкой кружевной перчатке. В первую очередь заехали в суконные ряды, где купили за несколько су целый мешок испанского пигмента для покраски шерсти в черный цвет. Затем посетили стеклодувов, которые через час грозились по медному образцу изготовить стеклянный и вварить туда ту самую бутылку. Брались и изготовить все это из более тонкого стекла с добавкой свинцовых солей. У провизора я приобрел несколько реторт, пробирок и притертых краников. Некоторые вопросы возникли с приобретением цинковой обманки, то, что предлагали несколько отличалось по качеству от необходимого, взяли чисто для пробы и двинулись к кузнецам, где пришлось чуть больше потратиться. На всякий случай я приобрел мягкое железо, болванку для вала будущего станка, несколько сверл по металлу, проверив их качество. Договорились о сотрудничестве, и сделали пару заказов. Затем к медникам, которым передали весь имеющийся запас цинковой обманки, и заказали там латунь с минимальным содержанием меди.

– Качество металла особого значения не имеет, я знаю, что будут трещины, Вы абсолютно правы, мастер, но мне нужно именно это. Договорились?

– Три экю, и по рукам.

– Но материал ведь полностью мой.

– Эх, ну хорошо, печь горячая, четыре ливра. Зайдите, как солнце к ратуше придет.

– И еще трубочки нужны, отожженные. Вот такие.

– Пятнадцать су.

– Это грабеж, там фунта нет по весу.

– Берите две.

– Договорились.

Оставалось найти самое сложное: мне требовалось то, что запрещено было ввозить в Старый свет. И я направился в порт, оставив Марго у магазинов с тканями. Нашел таможню, и пригласил их старшего выпить кофейку и закусить.

– Я взяток не беру, сразу предупреждаю. Если по поводу досмотра, то даже можете не начинать разговор.

– Нет, меня интересует металл поддельных серебряных монет, испанских. Тех, которые не плавятся.

– Из «серебришка»?

– Да, испанцы его платина называют, но не в монетах, а виде лома.

– Могу поинтересоваться: зачем?

– Хочу изучить этот материал, так как он ведет себя необычно. Ехал за этим в Испанию, но меня отговорили из-за недавней стрельбы на границе.

– Да, постреливают, опять не пускают суда ни туда, ни оттуда. Много надо? Мы их, действительно, ломаем, так как ценности они не представляют, а монет много и ущерб может быть значительным для королевства.

– Фунта три – четыре.

– Столько можете взять бесплатно, за эту чашку кофе и кебаб. Прошу Вас, доктор Андре. – завел в небольшую кладовку, где лежало целое состояние: несколько тонн рассеченных и разломанных монет из платины. Я скромно набил кожаный мешочек и сунул в каждый из карманов по паре пригоршней обломков.

Дождавшись, сидя под зонтиком в коляске, когда медник вынесет заказанное, выехали в сторону дома Маргариты. Стражники на выезде поинтересовались что везем, но увиденное их не вдохновило. Скорость передвижения заметно упала, так как дорога вела в основном в горку, возвращались почти два часа, кстати, здесь одни часы на город, остальные – солнечные, и слово час практически не употребляется. Что это такое минута – знают исключительно моряки, причем из комсостава, для остальных бьются склянки, четверть часа. Затем был длительный обед, даже в современной Франции он занимает очень значительную часть времени, поэтому до темноты я успел совсем немногое, только соединил воедино закупленные сосуды и пришлось заканчивать. Скорость здесь развить не удастся, это точно, хорошо еще, что на Марго его пока тратить особо не приходится. Вниз к речке она пока не спускается, и этим не мешает. Я с ними на всякие вечери не хожу, так как признался, что исповедую другую религию, православную. Честно говоря, я и этого не делаю, но за столом веду себя прилично, «осеняю» себя двумя пальцами, на Руси Никон еще не пришел, там пока нет ни старого, ни нового обряда. Все крестятся так, двумя перстами. С утра, после зарядки и специальных упражнений, в том числе со шпагой, приступил получению соляной кислоты, нагрев закупленный «пигмент», предварительно просушив его, с поваренной солью, и пропуская это, довольно вонючее, дело через воду. Пигмент – железный купорос, FeSO₄, ну, а формулу соли вы, наверное, и так знаете. Повторив этот опыт несколько раз, получил около 10 литров водного раствора HCl. Пока все это «химичилось», я подготовил и закрепил на стеклянных палочках два образца: один из латуни, где 92 % составлял цинк и его соединения, а 8 % – медь, как связующее. Второй образец был выполнен из железных гвоздей. Теперь требовалось удалить из системы воздух. Тут пришлось малость поизвращаться, вначале заполнив полностью систему слабым раствором кислоты через отверстие поглотителя паров, затем откачать с помощью сделанного эжектора и мехов, большую часть этой кислой водички, и добавить туда крепкого раствора. Умудрился даже не обжечься, и реакция пошла уже с большей скоростью. Естественно, что никакого огня и рядом не было. Убедившись, что реакция идет, прикрепил «палочку» из платины, появилось пламя. Закрыл кран, поднявшееся давление оттеснило кислоту, реакция прекратилась. Успел с этим до обеда и перенес сооружение на кухню. Поставил всё, закрепил и полчаса объяснял Рози: как безопасно пользоваться этим устройством. Из-за этого чуть задержали обед, и сюда заглянула Марго. Мы как раз зажигали и тушили огонь. Марго захлопала в ладоши, чмокнула меня в щеку и выбежала из кухни. Вернулась, дура, с отцом Эмилем.

– Это – колдовство! Огонь добывается трудом, так сказано в писании! – заявил он за обедом.

– Ну, иди и сделай такую зажигалку. Я что: против? Потрать свой труд, чтобы развести огонь.

– Там что-то булькает, это – дьявольщина.

– Не хотите это видеть, могу поставить туда темную бутылку. Этот суп, я сам видел, недавно булькал, но вы его наворачиваете, аж за ушами трещит. И это не дьявольщина?

– Господь посылает нам пищу.

– А мне кажется, что это Рози её приготовила. Разве нет?

– Не богохульствуй, сын мой! Анафеме предам.

– Хорошо, доедайте супчик, пройдем к устройству.

Я вошел первым и снял катализатор, освободил сосуд и подвинул его ближе к краю стола. Попросил Марго принести зеркало. После ее прихода нажал на рычаг клапана, кислота вошла в бутылку и началась реакция.

– Нюхайте, святой отец. Чем-нибудь пахнет? Ну, там, серой, чертом, горелым рогом, черт знает, что вы там с дьяволом ассоциируете.

– Нет, не пахнет.

Я щелкнул зажигалкой, появилось пламя. Сверху под углом я поставил зеркало, на котором сразу появились капли воды.

– Видите? Пальцем проведите и попробуйте. Не бойтесь, не отравитесь. – я сам снял каплю и лизнул ее. Капеллан с опаской провел по зеркалу и лизнул палец.

– Вкус есть?

– Нет, вода, похоже.

– Вот именно, вода. Самая, что ни на есть святая. Она только-только родилась, и еще не успела согрешить. В вашей «святой» воде полным-полно микробов, хотите покажу? Вы кропильницу не моете.

– У нас нет кропильниц, мы не католики.

– Я – тоже. Все поняли? Выключаю, и возвращаемся за стол. – я установил на место катализатор.