Мусорщик на Лорее

– Порядочек, профессор, - сказал Фред.
– Надо сматываться.

Они прошли мимо молчаливых селян, направляясь к звездолету. Вдруг мелькнуло что-то яркое, блеснув на солнце.

Фред взвыл от боли и выронил револьвер. Профессор Карвер поспешно подобрал его.

– Какой-то недоносок зацепил меня, - сказал Фред.
– Дайте револьвер!

Описав крутую дугу, у их ног зарылось в землю копье.

– Их слишком много, - рассудительно заметил Карвер. Прибавим шагу!

Они пустились к звездолету и, хотя вокруг свистели копья и ножи, добрались благополучно и задраили за собой люк.

– Дешево отделались, - сказал Карвер, переводя дыхание, и прислонился спиной к люку.
– Ты не потерял сыворотку?

– Вот она, - ответил Фред, потирая руку.
– Черт!

– Что случилось?

– Рука онемела.

Карвер осмотрел рану, глубокомысленно поджал губы, но ничего не сказал.

– Онемела, - повторил Фред.
– Уж не отравлены ли у них копья?

– Вполне возможно, - допустил профессор Карвер.

– Отравлены!
– завопил Фред.
– Глядите, рана уже меняет цвет!

Действительно, по краям рана почернела и приобрела гангренозный вид.

– Сульфидин, - порекомендовал Карвер.
– И пенициллин. Не о чем беспокоиться, Фред. Современная фармакология Земли...

– ...может вовсе не подействовать на этот яд. Откройте одну трубочку!

– Но, Фред, - возразил Карвер, - наши запасы сока крайне ограничены. Кроме того...

– К чертовой матери!
– разъярился Фред. Здоровой рукой он взял одну трубочку и вытащил пробку зубами.

– Погоди, Фред!

– Еще чего!

Фред осушил трубочку и бросил ее на пол. Карвер с раздражением произнес:

– Я хотел только подчеркнуть, что следовало бы подвергнуть сыворотку испытаниям, прежде чем пробовать ее на землянах. Мы ведь не знаем, как реагирует человеческий организм на это вещество. Я желал тебе добра.

– Как же, желали, - насмешливо ответил Фред.
– Поглядите лучше, как действует это лекарство.

Почерневшая рана снова приобрела цвет здоровой плоти и теперь затягивалась. Вскоре осталась лишь белая полоска шрама. Потом и она исчезла, а на ее месте виднелась упругая розовая кожа.

– Хорошая штука, а?
– шумно радовался Фред, и в голосе его чуть заметно проскальзывали истеричные нотки.
– Действует, профессор, действует! Выпей и ты, друг, живи еще пятьдесят лет! Как ты думаешь, удастся нам синтезировать эту штуку? Ей цена - миллион, десять миллионов, миллиард! А если не удастся, то всегда есть добрый старый Лорей! Можно наведываться каждые полсотни годков или около того для заправки! Она и на вкус приятна, профессор. Точь-в-точь как... что случилось?

Профессор Карвер уставился на Фреда широко раскрытыми от изумления глазами.

– В чем дело?
– с усмешкой спросил Фред.
– Швы, что ли, перекосились? На что вы тут глазеете?

Карвер не отвечал. У него дрожали губы. Он медленно попятился.

– Какого черта, что случилось?

Фред метнул на профессора яростный взгляд, затем бросился в носовую часть звездолета и посмотрелся в зеркало.

– Что со мной стряслось?

Карвер пытался заговорить, но слова застряли в горле. Не отрываясь следил он, как черты Фреда медленно изменяются, сглаживаются, смазываются, словно природа делает черновой набросок разумной жизни. На голове у Фреда проступали причудливые шишки. Цвет кожи медленно превращался из розового в серый.

– Я же советовал тебе выждать, - вздохнул Карвер.

– Что происходит?
– испуганно прошептал Фред.

– Видишь ли, - ответил Карвер, - должно быть, тут налицо остаточный эффект серей. Рождаемость на Лорее, сам знаешь, практически отсутствует. Даже при всех целебных свойствах серей эта раса должна была давным-давно вымереть. Так и случилось бы, не обладай серей и иными свойствами способностью превращать низшие формы животной жизни в высшую - в разумных лореян.

– Бредовая идея!

– Рабочая гипотеза, основанная на утверждении Дега, что серей - мать всех лореян. Боюсь, что в этом кроется истинное значение культа зверей и причина наложенных на них табу. Различные животные, наверное, были родоначальниками определенных групп лореян, а может быть, и всех лореян. Даже разговоры на эту тему объявлены табу; в туземцах явно укоренилось ощущение глубокой неполноценности, оттого что они слишком недавно вышли из животного состояния.

Карвер устало потер лоб.

– Можно предполагать, - продолжал он, - что соку серей принадлежит немалая роль в жизни всей расы. Рассуждая теоретически...

– К черту теории, - буркнул Фред, с ужасом обнаруживая, что голос его стал хриплым и гортанным, как у лореян.
– Профессор, сделайте что-нибудь!

– Не в моих силах что-либо сделать.

– Может, наука Земли...

– Нет, Фред, - тихо сказал Карвер.

– Что?

– Фред, прошу тебя, постарайся понять. Я не могу взять тебя на Землю.

– Что вы имеете в виду? Вы, должно быть, спятили!

– Отнюдь нет. Как я могу привезти тебя с таким фантастическим объяснением? Все будут считать, что твоя история - не что иное, как грандиозная мистификация.

– Но...

– Не перебивай! Никто мне не поверит. Скорее поверят, что ты необычайно смышленый лореянин. Одним лишь своим присутствием, Фред, ты опровергнешь отправной тезис моей книги!

– Не может того быть, чтоб вы меня бросили, - пролепетал Фред.
– Вы этого не сделаете.

Профессор Карвер все еще держал в руках оба револьвера. Он сунул один из них за пояс, а второй навел на Фреда.

– Я не собираюсь подвергать опасности дело всей своей жизни. Уходи отсюда, Фред.

– Нет!

– Я не шучу. Пошел вон, Фред.

– Не уйду! Вам придется стрелять!

– Надо будет - выстрелю, - заверил его Карвер.
– Пристрелю и выкину.

Он прицелился.

Фред попятился к люку, снял запоры, открыл его.

Снаружи безмолвно ждали селяне.

– Что они со мной сделают?

– Мне, право, жаль, Фред, - сказал Карвер.

– Не пойду!
– взвизгнул Фред и обеими руками вцепился в проем люка.

Карвер столкнул его в руки ожидающей толпы, а вслед ему сбросил две оставшиеся трубочки с соком серей.