Мусорщик

Размеры у нас очень похожие, а качество одежды различается на порядок. Ей она все равно ни к чему. Как и сердце с печенью. Покончив с извлечением необходимых органов, я замотал их в кофту и бросил в свой рюкзак.

Когда вскрывал тело обнаружил интересную деталь — спину и ягодицы девочки покрывали многочисленные зарубцевавшиеся шрамы и совсем недавние отметины. Характер травм легко читался — удары плетью. Так же легко объяснялись следы на запястьях и лодыжках. Это точно была клановая?

Судя по отличным кинжалам в кожаных ножнах и доспеху, ее снаряжение стоило немало. Но следы от кандалов и плети?

Я еще раз осмотрел тело и нашел еще одно увечье — все зубы у девушки оказались вырваны. Ей от силы шестнадцать лет, вряд ли это достижение местной стоматологии. Девочке целенаправленно выдрали все зубы.

Собрав все найденное, я вылез из сточной канавы и пошел по тоннелю в противоположную дому Большого сторону. Возвращаться к люку опасно, если нашли труп, то там будет засада. Странно, что никто еще рыскает по канализации.

Стоило мысли возникнуть в голове, как меня схватили и швырнули в стену. Что-то затрещало, то ли мой череп, то ли старая кладка. Вспыхнул яркий свет и в живот прилетел крепкий удар ногой, выдавив из желудка едкую желчь.

— Нашли эту засранку!

Из-за бьющего в глаза света я мог различить только силуэт. Плечистый мужик с короткими конечностями добавил мне пару пинков, лишая надежды на побег. Я от встречи со стеной отойти не могу, все кружится и вертится, а тут еще сверху прилетает.

Тоннель заполнился людьми с фонариками, считавшими своим долгом дать мне хорошего пинка.

— Эй, так это пацан, — меня приподняли за волосы. — Там точно девка была. А у этого рожа, как у покойника. Точно не он.

— А это тогда откуда? — охранники принялись потрошить позаимствованный рюкзак. — Ох, еще один? Запасливый гад.

На пару секунд повисло молчание. Похоже, что нашли вырезанное сердце и печень.

— Босс, мы девку нашли! Ток ее это… выпотрошили малек, — донеслись голоса.

— Как это понимать? — кто-то сел передо мной на корточки, светя в лицо фонариком. — Ты из нее органы достал, мразь?

— Так может это Костехват? Кости или сердце, все едино для таких тварей.

— Слышьте, у стража же тоже сердце вырезали! Все один в один сходится.

— Че вы несете, тупицы. Там кости были, здесь сердце и печень. Две твари у нас завелось, как пить дать.

— Будешь молчать? — в лицо врезался тяжелый ботинок, сминая нос. — Ты стража и девку разделал? А может и костями балуешься?

— Я ее уже нашел такой, просто решил вещички взять, что здесь такого? — произнес я, выдувая кровавые сопли. — А вы сразу наки…

— Да он это, на ноже кровь осталась, — прервал меня злой голос. — Надо мочить эту тварь. Если стражам отдадим, то дельце протухнет, как с Филом. Он, конечно, сукой порядочной был, но не потрошить же его, как порося?

— Согласен!

— Кончай его мужики. Или давайте ноги с руками отрежем, да и пусть подыхает здесь.

— Башка у тебя варит, Сэм. Здесь и крысы водятся, пусть попируют.

— Ну то держите его. Босс, не одолжите тесак, им сподручней будет?

Меня растянули на полу, каждый держал по конечности, а один зачем-то прижимал голову. Никак не вырваться. Сдаваться я не собирался, но обстоятельства намекали на скорую кончину. Хорошо хоть фонариками в морду светить перестали, дав оценить обстановку.

Глубоко дыша, я принялся разгонять доступную Кай по связкам. Сильней меня это не сделает, но позволит проявить максимум силы ценой тяжелых травм, вроде разрыва мышц.

— Шуха, держи, начнем с ноги.

— С левой или правой? — ответил тягучий туповатый бас.

— Со средней, мля! — выругался палач. — Держи крепче, дебил.

Едва почувствовав слабину, я резко выдернул правое предплечье, до мяса сдирая кожу об камень, и воткнул палец в глаз нависшего мужика. По канализации пронесся усиленный эхом вопль. Больше ничего не сделать не успел, на меня посыпалось такое количество ударов, что померк свет. Затем на лицо плеснуло чем-то горячим и остро пахнущим медью.

— Сзади, сука! Тут еще один!

Перекатившись, я с трудом сориентировался в мельтешении фонариков. На полу валялось тело с торчащим в спине железным ломом. Тупое острие пробило мужика насквозь, немного приподняв его над землей.

Напавший — горбатая фигура в лохмотьях — отбивалась от наседавших парней загнутой крюком трубой.

Выхватив нож у одноглазого мужика, стонущего у стены, я по ручку всунул его в бок отвернувшегося охранника. Черт, застрял. Неудавшийся палач обернулся на вскрик товарища.

Тесак прогудел возле плеча, угодив кончиком в край недавней раны. Рукав моментально потяжелел от хлынувшей крови.

— Заходи слева! По голове ей лупи! — остальные в пылу битвы ничего не заметили.

Я пару раз увернулся от размашистых ударов клинком, идущих крестом. Тесак ушел вниз. Сбив в сторону поднимающееся оружие, я впечатал кулак в гортань противника. Мне удалось поднабрать немного силы, поэтому бедолага захрипел и побагровел. Подобранный тесак оборвал его страдания.

Мне удалось прикончить двух человек, прежде чем охранники опомнились. Осталось трое врагов. Неожиданный спаситель подловил парня, дернувшего голову ко мне, и труба выбила ему челюсть. Парень утробно закричал и схватился за отвисшую часть лица.

Теперь два на два. Простой бой растянулся на пару минут. Увидевший смерть товарищей противник выкладывался на полную, нанося рискованные и сильные удары. Сражаться с таким сложнее всего. Я успел получить три глубоких раны на груди, пока тесак не смахнул с ладони охранника три пальцы.

Уйдя в сторону от широких конусов света разбросанных по полу фонариков, я из темноты добил поскуливающего от боли пацана. Тот даже ничего не понял, до последнего смотря на фонтанирующие кровью обрубки.