Мутабор

А может, это Омара щекотала своими ростками влажная от росы трава или своим усами притаившийся в камышах старый сом? В общем, во сне Омар опять разговаривал во сне с рыбами и растениями.

Глава 3 Амальгама души

1

Спал я как убитый. Может быть, потому, что весь день накануне пытался разгадать шахматную задачку с одиннадцатью конями и тринадцатью ферзями, проведя за доской часов одиннадцать – тринадцать.

Однако по старой привычке проснулся рано утром. Часов в семь я открыл глаза и осмотрелся. Все понятно – попугай Элиот случайно включил компьютер и он же, полоща горло водичкой, вещал время от времени что-то невнятное с экрана монитора. Нет, он не отражался, он был внутри.

По первому каналу – я словно погрузился в новый сон – четыре кандидата, нацепив на себя маски попугая, медведя, обезьяны и бульдога, устроили театр абсурда. В России готовились к выборам, и галдеж в ящике стоял такой же, как в общежитии.

Теледебаты в такую рань! Они что – издеваются? Какой дурак будет переводить будильник, чтобы послушать весь этот бред. Максимум, ради чего он вскочит, – чтобы выгулять собаку. Ему и своей цепной псины достаточно.

Но ублюдкам-кандидатам все нипочем. Их задача – пробраться в дома избирателей, пока никто не видит, и украсть самое ценное и важное – свободу выбора.

– Понаехали тут, понастроили! – кричал депутат в маске попугая. – Всех в Монголию за черту оседлости.

Депутат в маске медвежонка, как у панды, – белый верх, черный низ, докладывал, что в стране жить все лучше и веселее, удои растут и пшеница колосится.

Оказывается, не только я, но и все в этой стране живут двойной жизнью. Думают одно, а говорят совсем другое. Ну прямо как у нас в Кашеваре, когда хвалят политику эмира и мэра.

Лучше уж продолжать спать и видеть сны о родине. Тем более снилось мне весьма оригинальное и захватывающее зрелище. Будто кто-то в маске коня – не я ли? – пытается убежать от полицейского с кокардой-вороной на фуражке и резиновой дубинкой в руке.

Но где бы я ни пытался спрятаться, четверо в масках неизбежно указывали на меня пальцем как на главного и самого опасного врага России! Заметив меня в очередной раз, полицейский стал громко свистеть в свисток. А может, это был сигнал о прекращении первого раунда дебатов? Или кто-то настойчиво звонил в дверь?

2

Кого это нечистая несет? Прокравшись в прихожую на цыпочках и взглянув в глазок, я увидел двух мужчин в детских карнавальных масках попугая и обезьяны. Наверное, купили в отделе игрушек в универмаге, что напротив Конюшенной, чтобы под покровом утренних сумерек угрожать мирному населению очередными выборами. «Голосуй сердцем, а то проиграешь».

– Давай, Стюарт, открывай, – громко сказал один из них громко, – мужской разговор есть.

«Ага, сейчас, разбежался!»

Слышать они меня не могли, открывать я им не собирался.

Но тут, к моему ужасу, намекавший на мужской разговор достал связку ключей-отмычек и начал ковыряться в замочной скважине. От его нехитрого маневра меня охватил такой ужас оледенения, словно его отмычка проникла мне глубоко под ребра.

Опомнившись, я бросился назад в комнату. Не рискнув вызывать полицию, я схватил штаны, сотовый телефон, шахматную доску, на которой все еще были расставлены шахматы, мешочки с фигурками, и спрятался в потайной зеркальный шкаф.

Я все делал быстро, на инстинкте. Шахматы собирать времени не было. А постель я не разбирал. У себя в кишлаке я привык спать на матрасе или циновке прямо на глиняном полу. Здешний ковер был толстый, как матрас. Белье я стелил только для Кэт и уже выстирал его. Посуду я тоже старался сразу помыть, а мусор выкинуть – вдруг неожиданно нагрянет хозяин. К счастью, я и сейчас спал на полу и по-прежнему из осторожности не оставлял никаких следов. Тут же я сообразил отключить на телефоне звук и вибрацию. А заодно и защелкнул-заблокировал стоящую на ролах дверь-зеркало.

Сидя в шкафу, я еще надеялся, что это друзья-родственники хозяина пришли проведать-покормить Элиота. А заодно и покормить себя и накатить по рюмочке-другой.

Но если это его друзья, то они наверняка знают про зеркальный тайник и я долго незамеченным не останусь. Сквозь затемненное стекло я видел не только свое искаженное, словно в негативе, отражение, но и все пространство комнаты.

К моему облегчению, явившиеся гости были вовсе не друзья Грегора Стюарта. Не успели они проникнуть в квартиру, как тут же принялись за обыск: открывали все подряд ящики, доставали из них одежду, брали с полок книги и заглядывали под диван. Они явно что-то искали. Может быть, деньги, которые Грегор оставил для Элиота? Они поступали точно так же, как и я в первые часы пребывания здесь.

3

Вот она, моя амальгама. В действиях этих пришельцев я видел себя трехдневной давности. Я так же вторгся в чужое жилище. Так же копался в чужих вещах.

Но самое интересное – мне было неприятно от их присутствия так, будто они копались в моих личных вещах. Ужас! Неужели за несколько дней, надевая одежду Грегора, принимая его пищу, проживая в его квартире, я настолько перевоплотился в хозяина? Неужели мы так склонны мимикрировать под окружающую среду, неужто мы и правда лишь то, что мы едим и пьем?!

Сколько раз я слышал о личной территории. Вот едешь ты в метро и занял какое-то место. И на каждой остановке новые пассажиры воспринимаются с агрессией и дискомфортом, как претендующие на твою территорию. И вот теперь, глядя на двух пришельцев в масках попугая и обезьяны, я воспринимал их как агрессоров, покусившихся на мое кровное. А еще я вспомнил учение Буль-Буля Вали. Этот весьма почитаемый у нас в кишлаке святой говорил: если Бог создал человека по образу своему, то дьявол создал обезьяну, подражая Богу. И еще – внутри тела каждого из нас живет обезьяна. А внутри черепа, словно в золотой клетке, сидит попугай. И это все проделки дьявола. Ибо нельзя сажать зверей в клетки и, как попугай с обезьяной, повторять чужие слова и чужие действия.

Может быть, охватил меня теперь мистический ужас, это попугай, который уже живет здесь и клетку которого я перенес на кухню, чтобы не смущаться от его пристального взгляда! И вот он, выбравшись, предъявляет свои права на эту жилплощадь. А еще ищет меня, чтобы отомстить.

4

– Нашел, что искал? – спросил по-кашеварски один из незаконно проникших в квартиру.

– Не нашел, – второй тоже ответил на родном для меня наречии.

– Их нигде нет! – сказал первый.