Муза для модельера

— Кто хочет пустить эту говорливую пизду по кругу, пацаны? — спросил самый высокий. В ответ ему раздалось одобрительное гоготание таких же мудаков.

Сдать бы их всех в полицию.

Или кастрировать.

Парни начали вальяжно приближаться к ней — ну, да, чего им переживать, когда их семеро… Ну, шестеро, если исключить застывшего в ужасе Чина, а она одна, мелкая худая девчонка? Да она при всём желании не сможет нанести им достаточно урона, с их-то точки зрения.

— Люблю когда строптивые сучки превращаются в испуганных кроликов, — с предвкушением протянул кто-то. — Зырьте, как застыла от страха!

В следующее мгновение Такия кинулась в сторону тех двух, сквозь которых посчитала реальным пробиться. Её снова схватили за волосы, она успела воспользоваться возможностью и всадила электрошокер в бок схватившему. Раздался треск и испуганный вопль, хватка на волосах ослабла и она рванула прочь.

— У этой твари электрошокер!

Такия ощутила удар, к счастью, попавший ей по заднице — попади по пояснице, было бы, наверное, куда больнее. Её отшвырнуло в сторону и впечатало в стену ближайшего здания. Она едва успела выставить руку, чтобы не врезаться в неё носом. Ладонь саднило, как и волосы, за которые её снова схватили. Руку с электрошокером вывернули так, что из глаз полились слёзы.

Она уже успела попрощаться и с девственностью, и с целыми костями, и со своей психикой, как вдруг раздался глухой удар, её затылок обожгла боль и тот, кто её держал, отлетел в сторону. Вместе с клоком её волос. Так можно и лысой остаться… Покачнувшись, она не устояла на ногах и шлёпнулась на асфальт прямо на задницу. Затылок саднил, задница ныла, руки болели. Наверняка на запястье, которое ей вывернули, будет синячище… Электрошокер валялся неподалёку, но дотянуться до него она бы не смогла.

— Что за хуйнища тут происходит, а, еблыги? — поинтересовался ещё один мужской голос. — Совсем ебу дали на девчонок нападать, да ещё и средь бела дня?

«Ну, допустим не совсем дня — сейчас закат…»

Парень, выдравший ей клок волос, валялся в нескольких метрах от неё — так далеко отлетел.

Подняв взгляд, Такия увидела спину парня — довольно высокого, впрочем, для неё с ростом в метр пятьдесят пять все были высокими. Одет он был в чёрную по виду явно байкерскую куртку, на спине которой было что-то написано, но из-за слёз разобрать не получалось, чёрные же широкие штаны, в левом ухе — массивная прямоугольная серьга. Волосы коротко пострижены и выкрашены в серебристо-пепельный цвет. Фигура его, правда, не выглядела внушительной — он, скорее, казался тощим на фоне тех придурков, что в этом переулке находились.

— Ты кто такой ваще, чтоб катить бочку на Мёбиус, а?

— О, — в голосе парня проскользнуло презрение, он небрежно встряхнул рукой, вероятно, которой до этого бил. — Так это всё меняет!

— Съеби и не ме…

Парень сжал руку в кулак, размахнулся и раздался неприятный хруст — кажется, у говорившего сломался нос. Началась настоящая свалка, Такия прижалась к стене, опасаясь даже дышать. Пять минут спустя, когда все нападавшие, за исключением Чина, который с воплями убежал, валялись на земле, она, наконец, осознала, что спасена, переползла чуть в сторону, подобрала с земли и прижала к себе электрошокер.

— Так на вашей мусорке обитают и школьники, а я-то думал, только старые помойные крысы, — показательно поправляя сбившуюся куртку, фыркнул парень с серебряными волосами. — Вы совсем ебу дали устраивать дебош на территории Тосвы? — он наступил ближайшему на руку и наклонился, игнорируя его вопль. — Силу нужно использовать для защиты, — наставительным тоном продолжил он, продолжая топтаться по чужим пальцам тяжёлым ботинком. — А не для того, чтобы насиловать маленьких девочек. Если есть претензии к Тосве, забейте стрелку, а не крысятничайте на нашей земле. Смотреть жалко.

— Мне почти пятнадцать, — пробормотала себе под нос Такия, пытаясь стереть слёзы тыльной стороной ладони. В глубине души она была согласна с тем, что он сказал, но морально ей было не четырнадцать. Услышать «маленькая девочка» было немного обидно, хотя и справедливо. Её била крупная дрожь — верный признак подступающей истерики. До мозга медленно и окончательно доходило, чего именно она только что избежала по странному стечению обстоятельств.

— Это их не извиняет, — отопнув стонущее тело в сторону, фыркнул парень, чудом, похоже услышавший и, развернувшись, приблизился и присел рядом с ней на корточки. — Ты цела?

— Более-менее, вроде, да… С-спасибо, — попыталась взять себя в руки она, но безуспешно. От участливого тона его голоса и внимательного взгляда становилось только хуже. Парень, к тому же, оказался довольно симпатичным.

— Не стоит благодарности, у меня с ними свои счёты, — качнул головой парень, утирая пальцами кровь с разбитой губы. — Сильно испугалась? Тебя проводить до дома? Или в полицию? Или в больницу?

Когда он задал последний вопрос, Такия ощутила, как на неё навалилось всё разом — горечь от внезапного перемещения в неизвестное место, неизвестное тело, из обеспеченной семьи — в почти трущобы, по сути, к равнодушной матери. Одноклассники, смеющиеся или игнорирующие её, потому что личность в теле-то, может, и была новой, но они знали прошлую Такию и относились к ней соответственно. Теперь вот ещё эта попытка изнасилования из-за такой херни, как домашка, по сути. В России она могла нахуй слать своих одноклассников, и ни один из них не устроил бы ей такую тёмную. Может, подножку бы подставили. Может, вещи бы какие выкинули, если б сильно разозлились. Может, они все просто подрались бы. Но… Не вот так!

Не выдержав, она разрыдалась, кинувшись к своему спасителю на шею, и свалила их обоих на асфальт. Не ожидавший парень не удержался на ногах и, пытаясь сохранить равновесие, похоже, приложился локтём о землю.

Вместо того чтобы отцепить её он, однако, после непродолжительного лежания на асфальте исхитрился встать и унести её подальше от злополучного переулка — может, надеялся, что в другой обстановке она успокоится быстрее, а, может, опасался что ещё кто-нибудь в переулок заявится. Такие было всё равно. Уткнувшись носом в свою руку, чтобы не залить слезами и соплями одежду спасителя, она позволила ему подхватить себя под колени.

Рыдая, она жаловалась на всё разом, не заботясь о том, насколько бессвязно или абсурдно звучат её слова. Такия перечислила всё, что её злило, огорчало или раздражало за последние два с половиной месяца жизни в этом новом мире: отвратительную школу, тупых одноклассников, совершенно невсравшееся ей перерождение, равнодушную женщину, которая почему-то считалась её новой матерью, загубленное будущее, на которое придётся снова впахивать, одиночество и невозможность ещё хоть раз поговорить со своей настоящей семьёй. И тут ведь ещё эта попытка изнасилования! Она ведь никому ничего не сделала, так какого чёрта?!

Когда слёзы кончились, Такия обнаружила, что её поставили на землю и даже похлопывают по спине. Осознав, что всё ещё висит на шее у незнакомого, в общем-то, парня, она хрюкнула и, расцепив руки, сделала неловкий шаг назад и принялась стирать слёзы с лица ладонью. Выходило не слишком-то хорошо, так что когда ей неожиданно протянули платок, девушка поспешно его схватила, как следует вытерла лицо и высморкалась.

Глаза горели, в горле пересохло, очень хотелось пить и забиться куда-нибудь в угол и не выходить оттуда никогда. Очень хотелось домой. Но не в ту небольшую пустую бедную квартирку, в которой она жила сейчас с чужой женщиной, а домой. К маме.