Муза для морячка

– Как давно ты трахаешься с этим уродом?

– Я… Он… мы… – в её глазах блестели слёзы.

Я видел, как сильно она напугала. В углу, не подавая признаков жизни, валялось тело её любовника. Но я ждал… Ждал, когда она ответит на мой вопрос.

– Повторяю! Как давно ты с ним трахаешься? – рычу я, продолжая наматывать рыжую прядь на свою ладонь.

– Пусти! – вскрикивает Жанка и упирается своими ладонями в мои плечи. – Отпусти! Больно!

– Значит тебе больно? – почти ласково спрашиваю я.

– Пусти! – шипит она словно дикая кошка. – Иначе, я так заору, что сбежится весь дом…

Беру себя в руки и разжимаю кулак, в которой до сих пор удерживал рыжую шевелюру. Жанна тут же метнулась к почти бездыханному телу хмыря. Прощупала пульс.

– Идиот! Ты чуть не убил его! – завопила она, заняв безопасную позицию вдали от меня.

– Надо же! Идиот… А, утром был «любимым» … – обтирая руки о смятые простыни, произношу я.

– Да, пошёл ты…

Договорить она не успела. Преодолев расстояние, разделяющее нас за пару секунд, я схватил Жанну за подбородок и с силой запрокинул её голову.

– Ну, договаривай… Куда я должен идти?

– Вали в ад! Тебе там самое место, – злобно шепчет Жанка.

– Я-то, свалю… Вот, только, после вас… Даю тебе и этому ублюдку ровно два часа, чтобы бесследно исчезнуть из моей квартиры.

Отпустив Жанкин подбородок, я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и делаю шаг к выходу.

– Сам ты ублюдок!!! – гневно выкрикивает Жанна мне в спину, и тут же отлетает к стене.

Никогда в своей жизни я не поднимал руку на женщину. Даже с сестрой всегда мирно решал все конфликты. Глядя в испуганное лицо бывшей возлюбленной, вижу большое красное пятно в форме пятерни на её левой щеке. Первым порывом было, обнять беззащитную девушку и прижать её к своей груди. Тут же гоню мысли прочь и снова отворачиваюсь от неё. За пару шагов преодолеваю расстояние до входной двери. Секунда, и я уже в подъезде…

ГЛАВА 5

На следующий день я узнал, что ублюдок, которому я подправил личико никто иной, как сынок Терёхина, московского авторитета, который поднялся ещё в далёкие «девяностые», и что на меня вовсю ведётся нешуточная такая охота. Друзья из общаги рассказали, что его люди уже побывали в академии и наводили обо мне справки. Видимо Жанка уже успела растрепать обо мне. Где она только умудрилась пересечься с Терёхинским ублюдком. В съёмной квартире я так и не появился: ни вчера, ни сегодня, не появлюсь, по всей вероятности, и завтра. Всю ночь бродил по Москве и лишь под утро заявился в общагу, где был прописан и проживал до встречи с рыжей ведьмой.

Из общаги нужно срочно валить. Так же, как и из города. Таким людям, как Терёхин слова «честь» и «предательство» были пустыми звуками. И то, что его сынок сам нарвался на взбучку, по боку. И скорее всего, встреча с ним и с его людьми не сулит мне ничего хорошего.

Действовать нужно было быстро и решительно! Зная политику нашей академии, я был уверен, что никакой личной информации обо мне Терёхинские архаровцы так и не узнали. Но, это пока… Позвонив на кафедру куратору нашей академической группы, я попросил подготовить мои документы на отчисление «по семейным обстоятельствам».

– Стёп, ты можешь приютить меня на своей даче в Одинцово? – после мозгового штурма с парнями, интересуюсь я. – Думаю недели на две, не больше.

– Не вопрос, старик! – тут же протягивает мне связку ключей Великанов. – Как планируешь добираться?

– Перекладными, – тут же выдаю я. – От общаги на такси, а дальше буду плутать, чтоб не дай бог, не выследили.

– Да, брат! Заварил ты кашу… – присоединяется к нам Валерка, сосед по комнате. – Деньги то, хоть есть?

– Тысяч двенадцать на карте и… – вытаскиваю из внутреннего кармана пиджака портмоне с деньгами и документами и пересчитываю наличку. – Семь двести, плюс рублей пятьдесят мелочью.

– Неплохо, но на две недели мало. Вот, держи. Отдашь, когда сможешь, – Валерик протягивает две красные купюру номиналом в пять тысяч.

Степан тоже кладёт на стол «десятку» и протягивает красный конверт:

– Бери! Только вчера купил, ещё не успел активировать.

В конверте сим-карта для мобильника. Даже стыдно стало, как самому в голову не пришло сменить номер и отключить «геолокацию». Тут же отключаю телефон и меняю сим-карты местами. Ту, что была в мобильнике блокирую через комп Великанова. Вызываю такси прямо к главному входу общаги.

– Да, самое главное! Нужно что-то решить с «хатой». Срок аренды да конца июня, а это чуть больше месяца. Хозяйка там адекватная, вот её телефон, Валер, сможешь с ней связаться? – быстро списываю номер с мобильника и протягиваю Семёнову.

– Конечно! Что мне ей сказать?

– Скажи, что сессию закрыл и уехал на Байкал… – тут же выдаю я.

– Байкал? Почему Байкал? –одновременно спрашивают парни.

– На всякий случай… – с самым серьёзным видом отвечаю я. – Держи ключи. Из моего там только вещи, ноутбук и так, по мелочи. Вся техника и мебель хозяйские.

– А, что с документами? – уточняет Великанов.

– Через неделю спишемся, дай знать, когда приказ на отчисление будет готов. – обращаюсь я к Степану и тут же поворачиваюсь в сторону Семёнова. – А, ты Валерка, как вещи мои заберёшь, ключи хозяйке сразу же отдай, да предупреди, что второй комплект не у меня, пусть замки сменит. Если будет возмущаться, напомни, что плата за июнь у неё в кармане, а жить я в её квартире следующий месяц не буду.

Такси уже ждало меня внизу. Захватил с собой кое-каких вещей, выделенных мне друзьями, я спустился на первый этаж. Натянув кепку почти на самые глаза, тут же сел на заднее сидение синего «рено» и назвал адрес торгового центра в Химках. Пусть там меня ищут, если найдут…

* * *

Всю неделю держал связь с пацанами по мобильнику. Оказалось, чуть ли не через полчаса после моего отъезда в общагу заявилась полиция в лице двух перекаченных бойцов. Вызвали к коменданту Семёнова с Великановым, моими соседями по комнате. Те сказали, что я ещё утром «свалил» на вокзал, даже направление указали – на Байкал. Поверили или нет, но машина с красно-синими мигалками простояла до самого вечера, а может и дольше.

Находясь в Одинцово, вновь промотал в голове момент драки с Терёхиным – младшим. А ведь, Жанка права, если бы она меня вовремя не остановила, лежал бы сейчас этот хмырь под гранитной плитой, а я… Чувствую, что та же участь ожидала бы и меня.

Больше всего в этой ситуации переживал за мать с сестрой. Как бы этот урод не вышел на них. Хотя… То, что я из Питера знали только Валерик со Степаном, даже Жанке не говорил. Тем более, что прописка у меня была хоть и временная, но Московская, общажная. После смерти отца мать прописала нас с Маринкой в Анисимово к бабушке, чтобы коммуналку за нас не платить. Сестра ещё на первом курсе выписалась, а я так и не успел. Сейчас дом стоял «под снос», сестра отца, как вступила в наследство, даже не появлялась в деревне. Тем более, что жила она со всей своей семьёй в Павлодаре, как при СССР уехала с мужем, так там и осталась. Можно, кстати, было бы и к ней рвануть. Нет! Лучше, как и решил, на флот. Тем более, что призыв в самом разгаре. Только призываться придётся из Питера, так как прикреплён я был к Невскому военкомату.