Муза

А я - мастер кулинарии.

Быстро соображая, я состряпал небольшое блюдо, в котором в основном правда, опустив неприятные кусочки, из-за которых меня, скорее всего, убьют.

"Кассиэль устал от бессмертия и искал Забвения. Ужасная потеря. Но он любил Люси Деннингс. Я решил, что если она станет одной из нас, Кассиэль останется, поэтому я снабдил Люси средствами для вызова Астарота, чтобы он обратил ее к нашему темному делу. Я не мог предвидеть вмешательства ангела. Этот святой призрак уничтожил Астарота и освободил Кассиэля из наших рядов. Я сделал все возможное, чтобы спасти их обоих". Я изобразил свою самую победоносную улыбку. "Если посмотреть на это с другой стороны, то я в некотором роде герой".

Баран, бык и человеческая голова смотрят на меня черными глазами, а я только и могу, что держать подбородок поднятым и взгляд непоколебимым. Секунды тикают, отсчитываемые моим пульсом, пока я жду, проглотит ли повелитель демонов мою историю или выплюнет ее обратно.

"Я слышал, ты умный", - наконец говорит Асмодей. "Хитрый, как таракан. Умеешь ускользать от неприятностей. Выживаешь, пока все остальные погибают".

Я обижаюсь на инсинуацию. "Очень мило с твоей стороны, но я больше жук, чем..."

"Астарот был небрежен. Он позволил Кассиэлю слишком долго пребывать в увлечении человеческой девушкой и не присматривал за тобой. Как твой новый сеньор, я не допущу той же ошибки".

Отлично.

Асмодей снова сел на свой трон. "Я чувствую, как ложь срывается с твоего умного языка, Амбри. Я должен вырвать его из твоего рта и скормить тебе обратно. Я должен содрать плоть с твоей человеческой шкуры". Он задумчиво покачал головой. "Или, возможно, я сожгу ее, дюйм за дюймом. Как в старые времена...?"

"Клянусь, мой господин, я ничего..."

"Да, ты ничего не сделал. Ты потерпел неудачу. Или, что еще хуже, ты предал нас. Ты - таракан своего аникорпуса, жук под моим сапогом".

"Жук", - бормочу я себе под нос.

"Если ты хочешь спасти себя от тысячелетней боли, Амбри, ты должен доказать свою преданность Тьме".

"Все, что ты пожелаешь от меня, повелитель. Все, что угодно. Скажи слово, и я..."

"Я хочу человека", - говорит он. "Свежий. Чистый. Человек, который ярко сияет сквозь Завесу".

"Считай, что это сделано", - говорю я с облегчением. "Развращать людей - мое любимое занятие. Я могу делать это во сне. На самом деле, я предпочитаю именно так. Не нужно вставать с постели..."

"Меня не интересуют твои плотские подвиги, Амбри. Ты приведешь ко мне человека. Вот."

Я нахмурился. "Мы не можем убивать, лорд Асмодей".

"Ты принимаешь меня за дурака?" - гремит он в три голоса, и сам эфир дрожит от его ярости. "Ты станешь агентом их Перехода. Уговаривать. Шептать. Соблазнять. Это твоя сильная сторона, не так ли?"

"Я склоняю их к грехам похоти, мой господин. А не... на собственную смерть". Я нахмурился. "Могу я предложить Маммону? Он гораздо лучше подходит для такой задачи. Или, может быть, Кали? Кровожадная маленькая гадюка. Однажды она соблазнила человека съесть его собственный член..."

"Молчать!"

Я падаю назад, когда Асмодей внезапно становится размером с гору, затмевая свой трон. Позади него небо кипит черными тучами, пронизанными пурпурными молниями. Огонь извергается огромными рвотными потоками из всех трех его ртов, но я слышу его слова, исходящие из земли, неба, изнутри моей собственной головы, угрожая разорвать ее на части.

"Докажи мне, Амбри. Докажи, что ты верный слуга ада. Доведи человека до полного отчаяния. Убеди их прекратить свое жалкое существование, а затем направь их ко мне. Не справишься, и ты познаешь вечную агонию".

Я падаю на колени, боль сжимает мою голову в тисках с такой силой, что слезы темными каплями текут по щекам и падают на камень подо мной.

Не слезы, а кровь.

Кровь течет из моих глаз, носа, ушей. Я держу голову, как будто могу удержать ее от взрыва. Я зажмуриваю глаза, чтобы они не выскочили из черепа. Агония продолжается до тех пор, пока мое тело не прижимает к окровавленным камням невидимая сила Асмодея. Словно рука придавила меня к земле.

"Мой господин..." прохрипел я. "П-пожалуйста..."

В тот самый момент, когда я чувствую, что мои кости вот-вот треснут, давление ослабевает. Воздух снова поступает в мои легкие, и мои кишки разжимаются. Медленно я заставляю себя встать, дрожа, обнаженный и недостойный.

"Спасибо, мой господин", - говорю я, вытирая лицо, и тыльная сторона моей руки становится пунцовой. "Я не подведу тебя".

"Астарот был вялым", - говорит Асмодей, мгновенно возвращаясь к своему нормальному размеру. "Кассиэль был влюбленным дураком. Я не такой".

"Конечно, нет, мой господин", - говорю я, кланяясь. "Ты - Асмодей, Отец Гнева. Асмодей, Пожиратель Душ". Я тяжело сглатываю. "Асмодей, милосердный..."

"Милосердный". Голова быка фыркает. "Подведи меня, Амбри, и ты забудешь, что когда-либо знал значение этого слова".

Я выхожу из разрушающейся крепости из костей и крови Асмодея и сразу же перехожу на другую сторону. В течение человеческой секунды я оказываюсь в своей роскошной квартире в Нью-Йорке. Вокруг меня возвышается полуночный город, небоскребы сверкают в моих окнах.

Я тащусь в ванную и смотрю на свое отражение в стекле.

"Чертовы демоны".

Я смываю с себя грязь, кровь и копоть потустороннего мира, и с еще влажными золотистыми локонами закутываюсь в шелковый халат и падаю на свою кровать королевских размеров. Демоны не спят, но я должен ждать, пока усталость от Перехода не покинет меня. Я делаю это достаточно часто, чтобы долго не ждать, а ночь только начинается.

Я встаю и иду к своему шкафу, чтобы просмотреть дизайнерскую одежду и дорогие одеколоны для сегодняшнего веселья. Возможно, я найду бедную душу, которую мне предстоит завлечь на верную смерть, в одном из секс-клубов или тайных баров, которые я часто посещаю для своих ночных завоеваний. Асмодей был, так сказать, в тумане по поводу сроков. Нет смысла лишать себя возможности сначала немного развлечься с моей жертвой.

Моей жертвой...

Мысль о том, чтобы подтолкнуть человека к лишению жизни, оставляет у меня неприятный привкус во рту. Конечно, я презираю людей. Эти паразиты причиняли мне только боль, когда я был одним из них. Теперь я мщу им, выжимаю из них удовольствие, пока они не изнемогают, но умоляют о большем. Больше меня. Моего внимания, моих прикосновений, моего языка на их коже. Я повелеваю их телами, контролирую, искушаю, дразню. Я подталкиваю их к разрядке, но даю ее только тогда, когда хочу.