Музейный артефакт

Под строгим взглядом тестя Кфир плеснул в лицо водой из фонтана и постепенно пришел в себя.

– Вижу, известие тебя не обрадовало? – в упор спросил Бен Ариф.

– А разве это радостное известие? – резче, чем когда-либо в общении с тестем, отозвался Кфир. Ярость снова проснулась в его сердце и изо всех сил рвалась наружу. Он с трудом сдерживался. – Зуса не имела никакого отношения к иудитам!

Бенцион Бен Ариф грозно выпятил нижнюю губу.

– Тебя трудно понять! – недобро сказал он. – Но кто цепляется за прошлое, тот не преуспеет в настоящем! Подумай над моими словами!

Он ушел, оставив зятя одного на тщательно выметенной аллее среди пьяняще пахнущих магнолий и олеандров.

Кфир тронул перстень.

– Пусть он сломает себе шею! – тихо выдохнул он. Металл нагрелся, лев послушно рыкнул. Ярость прошла, как проходит голод, получив хорошую и обильную пищу.

Где-то невдалеке заиграла нежная, спокойная музыка, способная расслабить напряженную душу. Как завороженный, он двинулся на эти умиротворяющие звуки. На площадке перед входом в дом Шимончик и Сарочка под присмотром служанки перебрасывались мячом. Завидев отца, они оставили игру и бросились навстречу. Потискав маленькие теплые тельца, Кфир окончательно успокоился и зашел в дом.

Эсфирь с матерью сидели на низких мягких табуретках в просторной гостиной, зачарованно слушая знаменитых греческих музыкантов, недавно прибывших в Ершалаим и наперебой приглашаемых в знатные дома. Красивая девушка с копной густых блестящих волос играла на невеле [23] , двое мужчин постарше – на цитре [24] и флейте. Все трое были облачены в белые накидки, контрастирующие со смуглой кожей.

– Присаживайся с нами, Кфир, – тихо, чтобы не спугнуть музыку, предложила теща. Эсфирь с улыбкой кивнула и подвинулась, освобождая место.

23

Невель – арфа.

24

Цитра – струнный инструмент, наподобие гитары.

«Интересно, знают ли они, что Бенцион гнет меня в бараний рог?» – подумал Кфир, покачав головой и проскальзывая мимо – в кабинет.

Бенцион с Ави увлеченно играли в кости.

– Извини мою резкость, отец! – смиренно обратился он к Бен Арифу. – Просто я целый день провел на солнце и перегрелся…

– Я не сержусь, Кфир! – слегка улыбнулся тесть. – Я ждал тебя, чтобы порадовать племянника доброй вестью: Ави, мальчик мой, Кфир благородно согласился передать тебе половину своих наиболее уважаемых пациентов!

– Это кстати, мне уже надоели безденежные оборванцы, – сказал Ави, увлеченно выбрасывая кости.

– Мы отправляемся домой, что-то я переутомился. – Кфир повернулся и вышел из кабинета. Бенцион не пошел его провожать, очевидно, игра с племянником была для него важнее.

А через месяц секретарь синедриона Бенцион Бен Ариф упал с высокой веранды собственного дома и сломал шею.

Глава 6 Перст судьбы

Ершалаим,

109 год н. э.

– Пусть заходит тот, кто страдает сердцем! – объявил целитель, расправляя складки белого халата. Это был сорокадвухлетний мужчина с круглым лицом и карими глазами, внимательный взгляд мог узнать в нем ученика Кфира по имени Ави. Правда, теперь щеки его отвисали, некогда густые длинные волосы перестали виться и поредели, а на темени образовалась приличная лысина. Зато он отпустил светлую бородку, которая по замыслу должна была придавать ему солидность, но на самом деле выглядела несерьезно и неряшливо.

Ави принимал больных в доме своего отца Эльмуда. Приемную он оборудовал точно так же, как у Кфира, заклинания использовал те, которым научился у Кфира, даже слова и манеры полностью повторяли слова и манеры Учителя. И пациентов ему передал Кфир. Больше того, наиболее сложных больных по-прежнему лечил Кфир. Правда, Ави все реже и реже призывал на помощь своего Учителя, и такая самоуверенность иногда приводила к печальным результатам. И хотя все врачеватели помнили ужасный конец Мар-Самуила, Ави самонадеянно не примерял его пример на себя.

Но сегодня бывший ученик поступил по-другому и после долгого перерыва позвал своего Учителя. Страдающего сердцем звали Мамерк, он владел давильными прессами, на которых отжималось почти все оливковое масло провинции. За исцеление он посулил тысячу золотых динариев – целое состояние, за которое можно было купить стада волов, овец, женщин, и еще на несколько поместий хватило бы. Но Ави не мог облегчить его страданий.

Кфир приступил к осмотру.

Мамерк был толст, когда он скинул хитон, стало видно, что колышущееся жиром тело напоминает медузу. Тяжелое дыхание было сиплым, а синяя кожа вокруг губ – верный признак того, что жить бедняге осталось недолго.

– У него грудная жаба, Учитель, – сказал Ави. И почтительного тона, и уважительного обращения Кфир не слышал от ученика уже давно.

– Да, тут ты прав, – лекарь провел рукой вдоль тела пациента, но перстень не послал целительную молнию в грудь больного. И это тоже был плохой признак.

– Выйди во двор, Мамерк, подожди там, – сказал Кфир.

И когда они остались наедине, покачал головой.

– Я не могу ему помочь. Сердце изношено, оно не поддается моему воздействию…

– Но тогда, может быть, надо заменить его другим? – спросил Ави.

– Не знаю, удастся ли это…

Кфир развел руками.

– Но ты заменял почки, пришивал руки и ноги! – напористо сказал Ави. – Почему бы не поменять сердце? Мамерк хорошо заплатит, я смогу купить свой дом с большим садом… И ты получишь пятьсот золотых динариев – это очень большие деньги… Все честно, учитель!

– Сердце – главный орган человека, оно качает кровь по жилам. Я никогда не заменял сердце…

– Можно ведь попробовать, – настаивал Ави.

Кфир задумался.

Достать новое сердце нелегко. Пинхас постарел и отошел от дел. И сам Кфир уже давно не берется за трудные пересадки, его имя и авторитет сами по себе дорого стоят, а перстень позволяет исцелить многие болезни, хотя сегодня почему-то не захотел помочь…

– Назначь день операции! – попросил, нет, скорей потребовал Ави.

Он не вникал во все сложности предстоящего дела, он просто хотел получить большие деньги. Использовав знания и руки учителя. Который должен рисковать репутацией, положением, налаженной жизнью… Причем рисковать независимо он исхода. Умрет Мамерк – груз ответственности ляжет на Кфира. Исцелится Мамерк – вновь всколыхнется волна слухов, обвиняющих Кфира в колдовстве. Конечно, такие слухи вспыхивали и раньше, но сейчас обстановка изменилась. Не стало могущественного тестя Бенциона Бен Арифа, ушел из жизни первосвященник Раббан Бен Закайи, вконец одряхлел и пребывает в забвении раввин Бен Исайя… Наместник Гарт отозван в Рим вместе с префектом Клавдием, начальником тайной стражи Флавием и другими приближенными командирами, со дня на день должен прибыть новый прокуратор… Кто сейчас пресечет сплетни, кто не даст им ходу, кто заступится за лекаря Кфира? Некому! Разве что тот, обращаться к которому Кфир очень не любил…