Муж моей сестры

— Артур Леонидович, я хотела спросить… — не стесняясь, подходит ближе, становясь возле моих раздвинутых ног. — Что с Евой? Вы так быстро уехали вчера. Она потеряла ребёнка? Мы все так волнуемся…

Не волнуется она. Вижу, как алчно блестят глаза, особенно, когда ее взгляд падает на мою голую грудь, проходится ниже, только там затишье.

— Тебе какое дело? — делаю глоток из стакана, приподнимая бровь. — И вообще, чтобы до возвращения Евы тебя тут не было.

Рук дома и так хватает, так что без неё обойдёмся, да и всегда можно других нанять.

Ира поджимает губы, наклоняется, кладя свои руки мне на плечи.

— Вы такой напряженный, можете мне рассказать о случившемся. Вам станет легче. Потеря ребёнка — это ужасно. Артур…

Что за х*йню она несёт? Хватаю ее за клешни и откидываю в сторону. Неадекватная.

— Пошла на х*й отсюда! — ору не человеческим голосом.

От неожиданности служанка подпрыгивает на месте и спешит как можно скорее скрыться из вида. После того, как она сваливает, могу выдохнуть, беру в руки телефон и в десятый раз читаю сообщение от Евы, про то, что с ней все хорошо, и она хочет ещё поспать.

Пишет, что любит. Моя крошечная девочка, а я-то тебя как…

Дни проходят слишком напряжено. Дел на работе завал, а я ни о чем не могу думать, кроме как о том, когда же можно будет привезти Еву домой. 

Приезжаю каждый день, но на долго не остаюсь, так получается, то у нее постоянные процедуры, то мне срочно нужно уехать. Сегодня дали ответ, что можно ее забирать. И как только просыпаюсь, то без промедления отправляюсь в клинику.

Перед тем, как зайти к врачу, что позвонил мне вчера к вечеру и сообщил, что нам стоит обсудить кое-что, я быстро забегаю к ней в палату, проверить, готова ли она отправиться домой.

Мне нужно решить ещё некоторые дела по городу, поэтому помог собрать накопившиеся вещи и проводил к машине, где ждал водитель.

Не могу нарадоваться, когда вижу ее застенчивую, до боли любимую улыбку и озорство во взгляде. Ей лучше, это видно. Она буквально светится как уличный фонарь.

Теперь бы узнать, что поспособствовало ее тяжелому состоянию и сделать так, чтобы этого больше не произошло.

Поцеловав яростно, наказал ждать меня дома.

Она уезжает, но на душе все так же неспокойно. Но я же не могу быть с ней всегда рядом. Необходимо решить некоторые вопросы, но вот тратить на это весь день не имею желания, поэтому созваниваюсь с нужными людьми и переношу встречи.

Главврач уже ждет меня с хмурым видом. Я сразу чувствую неладное.

— Говори, — сразу перехожу к делу, садясь напротив.

— С Евочкой все хорошо, с ребёнком тоже, что, по сути, является чистым везением, — говорит, но также продолжает хмуриться.

— Что вы имеете в виду, говоря, что это везение?

По позвоночнику будто ток проходит, ладони потеют.

— Знаете, я работаю врачом более тридцати лет и повидал всякое, вы даже не можете представить, с чем мне приходилось сталкиваться, — снимает очки и откладывает их в сторону. — Но такое встречаю всего второй раз. Итак, при тщательном обследовании мы кое-что смогли обнаружить.

— Что же? — давлю, но мужик молчит, что конкретно выбешивает. — Что?! Ребёнок, с ним проблемы?

Ева не переживет. Сломается. И смогу ли ей помочь?

— Нет, то есть я не все вам сказал, — откашливается, нервничает, но взгляда не отводит. — Последствия после отравления есть, почки пострадали, но это поправимо.

Выдыхаю, могу расслабиться, откидываюсь на кресле и разжимаю кулаки, но только до того момента, когда, как мне кажется, начинаю все понимать.

— Как она могла так отравиться? — вопрос слетает с губ, и я сам нахожу ответ. — Или, ее… Ее травили намерено.

По глазам врача вижу, что попал в точку.

Еб*ть. Какого…

Да быть не может. В моём доме нет крыс. Или есть?

— Да. Мы провели расширенную диагностику и обнаружили в моче кристаллы оксалата кальция, а в крови этиленгликоль, в быту более известный как «тосол» или антифриз, в организм вещество попадало постепенно, в очень малых дозах. Именно поэтому у неё было недомогание, но в последние два-три дня доза вещества увеличилась, что дало такой эффект. Вы вовремя ее привезли, нам удалось предотвратить ацидоз и вывести токсин, — говорит, говорит, а у меня появляется странный звон в ушах. — Хорошо, что вы быстро среагировали, вероятность потери ребёнка была крайне высока.

Вскакиваю с места, понимаю, что меня ведёт в сторону. Перед глазами муть.

— Кто… — не говорю, а хриплю.

— Необходимо обратиться в правоохранительные органы и…

Не слушаю дальше, выхожу из кабинета, облокачиваюсь спиной о стену, срываю удушающий галстук.

Кто. Кто. Кто.

Тварь в доме. В моём, бл*ть, доме.

Глава 70

***Ева***

Как же хорошо возвращаться в такой уже родной дом после того, как я чуть не лишилась самого дорого, что у меня есть, моего ребёнка. Говорят, дома и стены помогают, вот и проверим.

Так хочется забыть весь этот кошмар, что со мной произошёл. Забыть его в объятиях любимого человека. Поплакать, пожаловаться.

В тот день, когда я попала в клинику, мне стало настолько плохо, что впервые потемнело в глазах и зазвенело в ушах. Затошнило.

Испугалась жутко. Хотела позвонить Артуру, но не смогла, телефон выпал из рук, потом, когда наступил следующий приступ, обессилено поплелась в туалет, а что происходило дальше, помню смутно, лишь разрозненные обрывки в тумане. Но одно запомнила точно, это как шёпотом звала Артура, а потом наступила кромешная темнота.

Очнулась от запаха лекарств уже на больничной койке, в окружении бегающих рядом медсестёр и милым доктором, который успокаивал и распоряжался, что со мной делать.

Приятный мужичок оказался, так заботился обо мне и ребёнке, что я готова была руки его целовать. В его отточенных, четких действиях чувствовалась непоколебимая уверенность, которая передавалась мне.

Я полностью ему доверилась. А когда мне стало значительно лучше, у меня брали разные анализы. Проверяли и перепроверяли все.

В общем, было не так уж и плохо. Кормили вкусно, палата была отдельная с телевизором, ухаживали, словно за королевой, и постоянно интересовались моим самочувствием.

Пока проходило мое лечение, стала задумываться, что же со мной произошло и, кажется, что-то начала понимать. Все не просто так. Я понимаю, что такое состояние — это ненормально.

Тем более недавно я услышала перешептывания медсестёр, в разговоре меня жалели и размышляли на тему, каким монстром нужно быть, чтобы травить беременную девушку. Это заявление меня шокировало и почти лишило сна.