Муж на сдачу

— Мама мужа? Вы ее сами видели? — решил он уточнить.

— Видела! Какая женщина! Мариэту сразу построила, видно, что с характером, но не со зла, а для порядку. Хорошая свекровь, с такой не пропадешь — где заслужила — похвалит, где провинилась — поругает. И сыну вольничать не позволит.

Граф напрягся — в принципе, его мать вела бы себя примерно также. Насчет «похвалит» он не очень уверен, но что Альрима любит, чтобы все было по ее воле — это да. Отец рассказывал, как она на женской половине слуг гоняла, да и сам видел, когда, раз в полгода наведывался в поместье, проверить, как у родительницы идут дела. Понятно, что всем домом управлять ей никто не давал, но в женские дела отец никогда не вмешивался, полностью отгородившись от жены и ее жизни. Проще дать женщине возможность распоряжаться на женской половине, чем она от безделья начнет доставлять проблемы всему замку.

— Как Мариэта свекровь звала, слышали? Мама?

— Нет, по имени — Альмира.

— Альрима?

— Может, Альрима, я точно не расслышала.

Значит, всё-таки, мать! — Михаэль сжал кулаки.

Что ей понадобилось от его жены и, главное, как она о ней узнала, если он сам только недавно понял, что женат? И как выбралась из поместья, он же четко распорядился — ни в чем не ограничивать, но категорически запретить покидать усадьбу?! Ну, он помощничкам сейчас задаст!!!

— Что забыли-то? — продолжала допрос соседка. — Корзины тащили, я видела. Даже свекровь две взяла.

— Когда тащили? — машинально отреагировал граф, размышляя, что его мать могла такого наговорить жене, что та до сих пор глаз не кажет. И зачем, вообще, она сюда заявилась? Нет, он воли теперь ей поубавит!

— Так, сегодня. Аккурат за четверть оборота, как вас увидела, — удивленно ответила Смияда. — Разве вас не Марита послала? Они же только-только ушли.

— Ушли? — Михаэль отказывался верить. — Вдвоём? Порталом?

— Ну, да, — растерялась женщина. — Вы, что, не знали? А, они должны были вас подождать, да? Ушли-ушли! Сама видела. Мариэта мне рукой махнула, когда за дом заходила. А свекровь вперед неё, такая шустрая! Потом полыхнуло, так, будто туман подернулся, и все стихло.

Не говоря ни слова, граф ринулся к дому, рывком открыл дверь, не заметив, что вышиб замок, и пронесся ураганом по комнатам — никого.

Он битый оборот в земле возился и вокруг пустого дома круги нарезал! Идиот!!! Что ему стоило сначала проверить, есть ли Рита внутри? Покрасоваться захотел…

Любопытная соседка скрылась, видимо, вспомнила о неотложных делах.

Грах, надо было расспросить ее получше, но он так растерялся, что не сообразил. Да и как расспросишь, если, по мнению соседей, он брат Мариэты и должен об изменениях в жизни сестры знать больше, чем посторонние.

Мужчина вышел наружу, осторожно приставив обратно покалеченную дверь, сделав в памяти зарубку — заплатить Пронию, который топчан для него сколотил, чтобы тот починил разбитую створку и врезал новый замок.

Обошел дом, сканируя пространство, и удовлетворенно хмыкнул, ощутив следы портала.

Больше здесь ему было делать нечего, следовало поспешить в поместье, где проводила дни его родительница. Сильно ругаться он не станет. Мариэте и намека на недовольство не выскажет, а вот матери придется выслушать всё, что он думает о ее самовольстве! И придется примерно наказать слуг, которые поделились с графиней информацией и помогли приобрести порталы. А также, выяснить, как новость о его новом браке и сведения, где искать супругу Михаэля попали к служащим. Кто-то в замке шпионит за ним, он не всё змеиное гнездо разорил или это родительница, пользуясь тем, что он не контролировал её траты, через посредников подкупила кого-то из слуг?

Мелькнувшая было мысль пройти по следу перехода, нагрянув к беглянкам, как снег на голову, была отметена. Сначала он разберется, кто из замковых слуг поддерживает переписку с поместьем, а женщины никуда теперь не денутся. Заодно и успокоится. Нельзя появляться перед Ритой в раздраженном состоянии, она его еще не простила.

Выйдя из портала прямо в своём кабинете, первым делом Михаэль схватил переговорник, связанный с управляющим поместья, где жила родительница.

Ар Керон ответил не сразу.

— Простите, милорд, я уже спал и не сразу услышал вызов.

— Как миледи?

— С вашей матушкой всё в порядке. Милорд, мы все очень рады, что вы вернулись.

— Керон, мне не до реверансов, всё потом. Сейчас меня интересуют две вещи: каким образом графине удалось раздобыть портал и покинуть поместье, и вторая — где сейчас обе женщины?

— Простите, милорд, я не понимаю, о чём вы спрашиваете, — напрягся управляющий. — Её Сиятельство дом не покидала, ни пешком, ни в повозке, а портала у неё, тем более, не может быть. Сейчас миледи находится в своей опочивальне. Полагаю, они обе вместе с камеристкой спят.

— Вы уверены в этом?

— Конечно, но если нужно, я могу сходить и уточнить.

— Не отключайтесь и идите.

Михаэль не мог видеть лицо управляющего, но по интонации понял, что тот недоумевает.

— Пока идете, расскажите, чем сегодня занималась графиня.

— Я не уверен, что знаю подробности, но, в общих чертах, всё, как обычно. Встала с восьмым оборотом. После завтрака гуляла по саду, проверяла птичник. Кажется, за что-то распекала младшего конюха. Потом обед и два оборота на отдых. Чем миледи занималась в это время, лучше расспросить камеристку. В пятнадцать оборотов приехала мастерица подгонять платье и бельё, которое заказала графиня. Они провозились почти до ужина. Перед ужином пришла весть, что вы, милорд, вернулись и сейчас находитесь в родовом замке. Ваша матушка выпила за ваше здоровье бокал андарского, сказав — чудовище вернулось, но она этому рада.

Михаэль поморщился. Что у матери не отнять, так это постоянства — она невзлюбила детей с того самого момента, как зачала, ненавидела всю беременность, а после родов, как ему рассказывали, требовала сразу же унести ребенка подальше, чтобы она не слышала его крика. Мариэта добра и доверчива, оставлять её в руках его матери нельзя, мало ли что она сумеет ей внушить? В альтруизм родительницы верится плохо, поэтому, чем скорее он заберет Риту, тем лучше. Удивительно, как быстро она успела сориентироваться — весть, что Михаэль жив и вернулся, попала к ней только перед ужином! И она смогла меньше, чем за оборот выяснить такие подробности — о жене и где её искать? Сдаётся ему, что-то тут не то.

— После ужина миледи вызывала меня и ругалась, что повар опять пережарила мясо, потом, на завтра Её Сиятельство заказала повозку, как я вам докладывал, она любит ездить по поместью: к пруду и обратно. Мы немного поспорили относительно трат миледи — на новое бельё и платья она уже потратила десять монет и потребовала выдать мастерице еще три, — продолжал докладывать управляющий. — Милорд, я у дверей покоев вашей матушки.

— Будите камеристку, не отключайте переговорник.

В течение некоторого времени граф слушал, как Керон стучит в дверь, потом объясняется с прислугой, затем голос камеристки стал чётче.

— Ваше Сиятельство? — запинаясь, спросила девушка.

— Говорите, что делает миледи?

— Её Сиятельство спит, — пролепетала камеристка. — Миледи только недавно покинула купальню и удалилась в спальню.

— Вы спите в комнате миледи?

— Нет, в смежной.

— После того, как вы легли, графиня никуда не выходила?

— Нет. Я еще не спала, а выйти из покоев, минуя комнату, где я нахожусь ночью, невозможно.

Михаэль помолчал, размышляя.

Получается, его мать ни при чём? Но, Единый, куда тогда девалась Мариэта?