Муж, жена, любовница

В спальне был полумрак и прохлада. Раздавался могучий храп: Лешка крепко спал.

Юлия долго стояла под струей душа, делая воду то горячее, то холоднее, потом облилась из кувшина с головой, как учила ее няня – чтобы смыть все плохое. Оделась, тщательно причесалась, наложила легкий, едва заметный макияж и стала будить мужа:

– Лешка, соня, вставай, пора ужинать! Ты проспишь все на свете.

– А, это ты, уже вернулась? Ты меня разбудила на самом интересном месте. Мне снился такой хороший сон. Как съездила, все раритеты скупила? Или оставила что-нибудь бедным аборигенам?

Ей не хотелось вступать хоть и в шутливую, но перебранку, не хотелось слушать его досужий треп, и она сказала, что будет ждать его в саду, в беседке.

Океан тихо шумел, ветер гнал небольшие волны, пальмы шуршали жесткими листьями. Весь вечер она была тихой, задумчивой – и рано легла спать.

Глава 7

В Москву они прилетели ясным январским утром. За иллюминатором самолета на летном поле сверкал белый снег. Юлии было приятно возвращение на родину, в знакомые края, домой. Они отсутствовали совсем недолго – четыре недели; перевалил за середину январь 2000 года, но ей казалось, что время остановилось. На островах оно, во всяком случае, точно было другим. Снег и зима выглядели такими привычными и милыми, а экзотические острова стали казаться ей далеким миражом уже в тот момент, когда они спускались по трапу.

В аэропорту Земцовых встретил Павел. Он привез отцу с матерью по теплой дубленке – как будто они не могли сами добежать до машины, присланной фирмой Алексея, в легких парижских курточках. Однако заботливость сына растрогала родителей, и Юлия, отчаянно соскучившаяся, всю дорогу из Шереметьева до дома не могла отвести от сына глаз.

Пашка был осунувшийся, бледный, с темными кругами под глазами. Сердце матери защемило при мысли о том, что у детей здесь, может быть, случились какие-нибудь неприятности, пока она там...

– Пашенька, ты здоров? Как ты себя чувствуешь? У тебя все в порядке?

– В порядке. Только не выспался. Всю ночь был в клубе.

– Вот это новости! – неподдельно изумилась она. – Ты же всегда был противником ночной жизни.

– Был. Но теперь каникулы, времени свободного много, так надо же все-таки посмотреть, что там происходит. Да и сестру нужно было вывести в свет.

– А с кем вы были?

– Да туда много наших ребят ходит, встретили по крайней мере человек шесть знакомых... Мы, мам, наверное, в Питер рванем, ладно? А то каникулы скоро закончатся, а я нигде не был. – Вид у Пашки был какой-то взъерошенный, загнанный.

– Имей совесть! – ахнула Юлия. – Париж – это «нигде»?!

– Ну, я имею в виду с друзьями, компанией, а не с родителями.

– Отец, ты слышишь? Франция с родителями не считается каникулярным путешествием, достойным нашего сына.

– Слышу. Правильно он говорит. Взрослый уже мужик, нечего за мамину юбку держаться, – и Алексей снисходительно потрепал сына по плечу.

Доводы показались Юлии странными, но спорить она не стала и продолжила изучать обстановку.

– Паш, а что там пьют, в ночном клубе?

– Да пиво пьют в основном. Но главное – не что пьют из напитков, а что употребляют. Танцуют-то всю ночь. Силы нужны, – и Павел постарался перевести разговор на другую тему.

Но мать упорствовала:

– Скажи мне, что же нынче употребляют?

– Да, мама, ну ты что? Интересно тебе всякие детские глупости слушать! Употребляют, кому что нравится. Кому – экстази, кому – другие наркотики, кому – вода из-под крана.

– А тебе? Лично тебе что нравится? Меня, кроме вас с Ксюшей, никто не интересует. Про всех мне не надо.

– Мам, давай дома поговорим, ладно?..

Юлия не склонна была откладывать разговор, но тут сыну – случайно или намеренно – помог старший Земцов, начавший расспрашивать шофера о том, что нового в стране и на фирме. Обсудить им было что, поэтому Юлия не стала встревать в беседу, и мать с сыном всю оставшуюся дорогу молчали.

Вернувшись домой и приняв после самолета душ и переодевшись, глава семейства, нисколько не стесняясь жены, позвонил своей Светлане, назначил встречу и, повеселев, как молодой любовник, отправился на свидание. Это было уже хамством. Юлия поняла, что муж нарочно демонстрирует ей и свое пренебрежение всеми правилами приличия, и наплевательское отношение к ее чувствам. Но это было еще не самое плохое: по нескольким репликам Павла она поняла, что и сын прекрасно знает, куда поехал отец. Знает – и не удивляется... Нет, нельзя позволять так оскорблять себя! Нельзя позволять детям видеть, как унижают их мать. Но что, что она может сделать?!

Они остались с Павлом вдвоем. Стоял будний день, и Ксения была в школе.

Юлия обошла квартиру. Все было какое-то грязное, пыльное, замызганное – мебель, полы, шторы, обои. Странно, ведь Пашка отчитывался, что прямо перед их приездом была сделана уборка, приходила постоянная помощница по хозяйству. Юлия пошла на кухню, чтобы поставить чайник, взяла кувшин с фильтрованной водой и посмотрела на свет. Вода оказалась мутной. Заглянула в другой чайник, серебряный, который всегда стоял на кухне с кипяченой водой, – на его дне плавали какие-то хлопья. Она почувствовала тошноту и отвращение. Все в доме было странно чужим и грязным, даже посуда выглядела жирной на ощупь. Непонятное, почти звериное чутье указывало ей на следы пребывания чужого человека. На всей домашней обстановке лежала метка – присутствие чужака невольно сказывалось во всех мелочах любовно обустроенного ею за многие годы быта.

Она заглянула в холодильник. Там было пусто. Одиноко лежали на тарелке засохший кусок сыра и сморщенный соленый огурец. И как раз в этот момент раздался вопль Павла из соседней комнаты:

– Мам, а мы обедать будем? Умираю от голода...

– Имей совесть, это я после самолета должна тебя спросить, чем ты нас будешь кормить на обед. Хлеб в доме есть?

– Нет, кажется. Хочешь, за колбасой или за пельменями схожу?

– Ну бог с тобой, когда это мы питались покупными пельменями? Сейчас посмотрим, как наши стратегические запасы в морозилке поживают.

Юлия любила набивать морозилку так, что можно было не выходя из дома продержаться примерно месяц. С осени делала запасы замороженных ягод, мяса и рыбы. Так она поступила и в этом году, наготовила зелени, щавеля, свежих грибов. Это специально делалось на такой случай, как сегодня, когда не хочется, нет сил или некогда идти в магазин. Но увы! Корзины морозилки были пусты. Даже дежурной курицы не оказалось на месте. Все запасы таинственным образом исчезли, только в одном из отделений валялась мороженая скумбрия.

Она открыла кухонный шкаф. Банки из-под риса, гречки, манки, сахара были пусты, запасы лапши и разных видов макарон тоже испарились, словно их никогда и не было. Исчезли дорогие экзотические пряности, подобранные ею с большим тщанием. С полки на нее грустно смотрела лишь вскрытая пачка банальнейшего лаврового листа.

– Пашка, у тебя что, вся твоя группа две недели жила? Я тебе сто раз говорила – продуктов не жалко, но если потратил припасы, то будь другом, пополни. Запасы должны быть в доме всегда!