Мужчина и две женщины

Кейтлин насупилась, отвернулась к окну, всем своим видом демонстрируя недовольство. Не обращая на ее выходку никакого внимания, Люк по дороге ответил на несколько важных звонков. Прибыв в город, он отправил своего водителя за покупками, а сам проводил Кейтлин к врачу. Тот осмотрел поврежденную ногу, наложил гипс и порекомендовал постельный режим.

— У вас есть кто-нибудь, кто мог бы ухаживать за вами и помогать по дому, кроме Мануэля? — спросил врач.

— Я позабочусь о ней, — сказал Люк, обнимая Кейтлин за плечи. — Для этого я и остался на ранчо.

Кейтлин предприняла безуспешную попытку высвободиться.

— Я понял, — многозначительно произнес врач, приподняв бровь.

— Это не то, что вы думаете, — решила оправдаться Кейтлин.

Врач загадочно улыбнулся:

— Отлично. Значит, решено. Во всем полагайтесь на этого замечательного молодого человека. Во всяком случае, первые несколько дней.

— Но это совсем не обязательно. Я сама прекрасно справлюсь.

— Нет. — Врач был непреклонен. — Если вы хотите, чтобы нога пришла в норму, вам следует воздержаться от физических нагрузок по крайней мере две недели.

— Конечно, дорогая. Слышишь, что говорит доктор? Ты во всем должна слушаться его. И меня, — самодовольно добавил Люк.

Врач заговорщически посмотрел на Люка и кивнул.

Вечером Люк приготовил на ужин омлет с тостами, вымыл посуду и помог Даниелю принять душ. Затем он немного поиграл с мальчиком, а когда Кейтлин велела сыну тренироваться в чтении, слушал его с неподдельным вниманием.

— Может, хватит на сегодня командовать? — спросил он вечером, помогая Кейтлин подняться в ее комнату. — Уж если я решил остаться, ты не сможешь ничего с этим поделать. К тому же врач попросил меня помочь. Так что теперь я несу двойную ответственность за тебя. Я руковожу международными компаниями и не думаю, что мне сложно будет позаботиться об одной женщине и маленьком мальчике, а коровы и лошади покормятся сами.

— Да ты и двух дней тут не выдержишь. Тебе быстро наскучит жизнь в глуши, и захочется вернуться в шумный шикарный Лондон к своим поклонницам.

— Это не значит, что я брошу Даниеля. К тому же я дал обещание Хасану.

Кейтлин хмыкнула. Люк налил в стакан воды и поднес ей, чтобы она запила обезболивающие таблетки.

— Спокойной ночи. Я помолюсь, чтоб ночной сон улучшил твое настроение и изменил отношение ко мне. Ты очень трудная пациентка.

— Сам виноват. Единственное, что могло изменить мое к тебе отношение, так это...

Кейтлин не договорила. Люк наклонился к ней, прикоснулся к ее губам.

— Тише. Не говори ничего, — попросил он. — Ты попала в беду еще до того, как я появился. Я здесь, чтоб помочь. Доброй ночи. Конечно, я могу подоткнуть одеяло и поцеловать тебя на ночь в лобик, но мне кажется это лишнее.

Она выглядела очень мило — насупленная, хмурая, со сдвинутыми бровями, поэтому Люк не смог удержаться и пошутил. Кейтлин взглянула на него и порозовела. Губы ее приоткрылись, будто приглашая его сделать первый шаг. Страсть его вспыхнула. И он уже было прикоснулся к ее губам, как вдруг женщина опомнилась:

— Уйди, пожалуйста.

— Хорошо, сладких снов, моя прелесть, — прошептал он, улыбнулся и вышел.

Прошло минут десять, как Люк покинул комнату Кейтлин, но он все еще думал о ней. Он вспоминал ее глаза, такие глубокие, теплые, родные. Сейчас они казались ему милее любых других, а худое личико Кейтлин — краше благородного лица Терезы. Люк вновь чувствовал себя молодым, полным сил. Он становился самим собой.

Зазвонил телефон. Даниель, который использовал любую возможность, чтобы не заниматься, тут же спросил:

— Может, на сегодня достаточно?

— Да, пожалуй, все. Ты молодец!

Не дожидаясь, когда Люк изменит свое мнение, Даниель вскочил и выбежал из гостиной. Люк не успел подойти к телефону. «Наверное, Кейтлин взяла трубку», — подумал он. Вдруг наверху раздался грохот, будто что-то тяжелое упало на пол.

— Кейтлин! — Люк взлетел по лестнице и распахнул дверь в ее спальню.

Кейтлин стояла, наклонившись вперед. В одних кружевных красных трусиках, при свете ночника она была неотразима. Услышав стук распахнувшейся двери, она только и успела что обернуться. Увидев Люка, Кейтлин застыла, глядя на него пленительными, полными удивления глазами. Желание охватило мужчину.

Стыдливый румянец заиграл на ее щеках, но Кейтлин не тронулась с места и не попыталась накинуть халат. Минуты шли. Почему она позволяет ему пожирать ее взглядом?

А Люк? Он глаз не мог оторвать от нее. Ему даже в голову не пришло, что, как джентльмен, он должен позволить ей одеться. Кейтлин была слишком хороша. Сердце его билось все чаще и чаще. Взгляд задержался на бедрах, затем переместился на соски высокой упругой груди. Он был не в силах отвернуться. Казалось, вся его жизнь тогда потеряет смысл.

Опомнившись от наваждения, Люк попытался справиться с собой. Не получилось. Он хотел Кейтлин. Хотел обнять ее, прижать к себе, целовать, а потом погрузиться в нее и любить долго и страстно. Он желал ее больше, чем любую другую женщину.

Догадывается ли Кейтлин, насколько она ему нравится? Делает ли она все это, чтобы соблазнить его? Люк не знал ничего, кроме того, что ей будет хорошо, когда он будет ласкать ее соски, целовать бархатную кожу. Он насытит ее, как дождь насыщает иссушенную палящим солнцем пустыню.

Да, он хотел Кейтлин, хотя это было нелогично. Он не сомневался, что забыл ее, однако сердце победило разум. И Люка это раздражало.

— Тебя не учили отворачиваться? — сказала она наконец, злобно покосившись на него.

— Бубба никогда не церемонился.

Кейтлин поставила упавшую лампу на стол и, схватив рубашку, накинула ее на плечи.

— Я услышал шум и испугался, — объяснил он. — Что случилось?

— Как видишь, со мной все в порядке. Ты можешь идти.