Мужчина, который забыл свою жену
Шрифт:
Вот сюда бы его сейчас, чтобы понял, как ошибался. С самого начала они поймали меня на хитроумном вопросе, вразумительный ответ на который от меня странно было бы ожидать.
— Не могли бы вы назвать свое полное имя?
— Полноеимя? — начал я заикаться. — В смысле, это, второе имя, да?
— Да.
— A-а, э-э… позвольте… Я, в общем-то, Джек Воган, хотя всё называют меня просто Воган, но полное имя… моё полное, подробное, официальное имя вместе со вторым… и всеми остальными, значит, должно быть… мистер… Джек… простите, что-то из головы
Теперь уже всё смотрели на меня так, будто я пришел в суд голым, но я точно знал, что с этой стороны всё в порядке, потому что явственно ощущал галстук на своей шее, и тот, кажется, медленно затягивался.
— Немножко нервничаю, простите.
Моего адвоката определенно сбила с толку новая загадочная тактика клиента.
— Ваше полное имя, оно, э-э, должно быть в исковом заявлении. Я не предполагал, что это нужно уточнить… вот в тех бумагах, полагаю… постойте, не в этой стопке, в другой…
— Джек Джозеф Нил Воган, — объявила Мэдди, и в тоне её сквозило многолетнеё раздражение от жизни с никчёмным существом, с которым она сейчас разводилась.
— Спасибо, — одними губами произнес я, прочитав в ответном взгляде: «Какого чёрта ты это делаешь?»
— Меня зовут Джек Джозеф Нил Воган, — с преувеличенной уверенностью провозгласил я.
— «Нил» с одним «л» или с двумя? — уточнил жирный клерк.
— С двумя! — так же уверенно ответил я.
— С одним, — поправил голос с соседней скамьи.
— С одним, простите. Разумеется, с одним.
Беспариковый судья некоторое время молча рассматривал меня; он, похоже, втайне оплакивал утраченное право суда инквизиции приговаривать к смерти без особых разбирательств. Я вообразил чёрный колпак на его голове. По крайней мере, прикрыл бы идиотскую причёску.
Следующая часть была попроще, зато противнее. Меня спросили о вероисповедании. Методом исключения я прикинул, что, вероятно, я не индуист и не зороастриец, а потому поклялся на Библии, что буду говорить чистую правду. Выяснилось, что я здесь истец (забавно, оказывается, именно я инициировал бракоразводный процесс), и я подтвердил дату собственного рождения, благо она была отпечатана на документах. «И что это должно означать? — размышлял я, поскольку полагал дату появления на свет очевидной случайностью. — Какой знак зодиака в мае — Телец, да? Абсолютная чушь…»
— Род занятий?
— Учитель! — выкрикнул я, словно самодовольный участник телевикторины. Наконец-то нашлись вопросы, на которые я мог ответить верно. Надеюсь, это сыграет мне на руку.
Огромная злобная муха билась в ловушке между рамами. Мне чудилось, что её назойливое жужжание вторит монотонному бормотанию двух адвокатов, говоривших на едва понятном мне языке. Мэдди налила себе воды, я повторил её движение. Мой адвокат одобрительно кивнул, точно я действовал в соответствии с неким планом, хотя ума не приложу, что уж такого стратегического в стакане воды. Тут судья распорядился, чтобы ответчик огласил свои требования, а потом мы подошли к моменту, который, как я до последнего надеялся, никогда не наступит, — перекрёстному
допросу со стороны адвоката моей жены.— Мистер Воган, я хочу, чтобы вы мысленно вернулись в 1998 год.
— Хм, ладно… постараюсь…
— Именно в тот год вы и ваша жена впервые обратились в службу финансовых консультаций, верно?
Адвокат только что не подсказывал мне утвердительный ответ.
— Вполне возможно.
— Боюсь, нам требуется более определенный ответ, мистер Воган. Вы и ваша жена обращались за финансовой консультацией в феврале 1998 года?
Я посмотрел на свою по-прежнему безучастную жену.
— У меня нет никаких оснований не верить Мадлен, если она говорит, что так оно и было.
— И разве на этой встрече с консультантом, семнадцатого февраля, вы не приняли решение, в дополнение к пенсии учителя, к которой мы вернёмся чуть позже, осуществлять независимые добровольные взносы исключительно на ваше имя, поскольку вы, мистер Воган, как единственный в таком случае налогоплательщик, могли получить более существенные налоговые льготы, чем в том случае, если бы взносы поступали на имя Мадлен Воган?
Я изо всех сил старался уследить за витиеватой финансовой конструкцией, но, думаю, человеку и с нормальным мозгом это было бы не под силу.
— Э-э, не знаю.
Судья подался вперед:
— Подумайте хорошенько, мистер Воган. Очень важно, чтобы вы припомнили ключевой момент.
— Должен заметить, звучит вполне вероятно. Если есть информация о выплатах, совершенных после этой даты, тогда, очевидно, я действительно создал дополнительный пенсионный вклад на своё имя.
— Проблема не в существовании этих пенсионных отчислений, мистер Воган. Суть дела в том, что вы вербально заверили свою жену, что этот персональный счёт будет в вашем общем распоряжении, а на своё имя вы его регистрируете только для того, чтобы сэкономить на налогах. Разве не это вы говорили своей жене в 1998 году?
Я взмок даже в тех местах, где нет потовых желез. Можно было соврать и просто согласиться с вполне правдоподобной картиной, которую мне тут представили, но я чувствовал священный долг быть честным, насколько возможно в столь неловкой ситуации.
— Должен сказать, абсолютно искренне, что я просто не в состоянии припомнить, — вздохнул я.
Адвокат Мэдди оторопел. Как будто я ловко переиграл его.
— Блестяще! — прошептал мой адвокат.
— Не в состоянии припомнить? — презрительно усмехнулся его противник. — Какая удобная позиция…
— Поверьте, это в самом деле так. То есть, возможно, именно это я и сказал. А возможно, и нет. Прошло столько лет, мне трудно вспомнить подробности.
— Возможно ли, — вмешался судья, — получить заявление от, гм, того самого «финансового консультанта», если он присутствовал при обсуждении?
— Мы пытались, ваша честь. Но он обанкротился и покинул страну.
— То есть это нам ничего не дает… Переходим к следующему пункту?
— Итак, вы не помните никаких обещаний собственной жене, мистер Воган, правильно? — В голосе её адвоката появились нотки отчаяния.
— Нет, не помню.
Мэдди разочарованно и презрительно покачала головой.