Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Мужчина, который забыл свою жену
Шрифт:

— Но дама из паба сказала, что собирается гроза, помнишь? Можно вернуться в Крукхэйвен. В пабе есть комнаты наверху.

— Да брось ты — ясный солнечный день. А здесь отличное место. То, что надо! — Я уже снимал рюкзак.

Шесть часов спустя нас разбудил полог палатки, сорванный ураганом и громко хлопавший над нашими головами. Дождь барабанил по крыше палатки, и вода струилась по стойке, лужицей скапливаясь у наших ног. Несмотря на безрассудное пренебрежение мнением местных пророков, именно благодаря грозе мы чувствовали себя особенно уютно. Как романтично

оказаться вдвоём в сложной ситуации.

— Я же предупреждал, не стоит обращать внимания на эту тётку из паба.

Ты был прав. Всем известно, что в Ирландии не бывает дождей. Она знаменита на весь мир своим засушливым климатом. Именно поэтому Боб Гелдоф так интересуется засухой [5] .

Очередной порыв ветра едва не унёс палатку, растяжки с одной стороны слетели, стойки повалились, и нас накрыло брезентом. Я громко выругался, неожиданно испуганно, чем вызвал приступ заливистого смеха у Мэдди, которую продолжала веселить бутылка белого вина, выпитая нами на закате.

5

Боб Гелдоф — ирландский рок-музыкант, солист группы The Boomtown Rats и рок-идол Ирландии, но всемирную известность ему принесла главная роль в фильме «Стена» Алана Паркера, основанном на альбоме Pink Floyd. В 1984 году Боб Гелдоф начал самую крупную и точно самую громкую в истории (благодаря грандиозным концертам Live Aid) благотворительную кампанию — по сбору средств в помощь голодающим Эфиопии, за что получил прозвище Святой Боб. А толчком послужил увиденный Гелдофом телерепортаж о засухе и голоде в Эфиопии.

Я попытался установить стойки изнутри, но при таком ветре это оказалось невозможно, и на наши вещи хлынул поток воды. Мэдди всё не унималась, потом высунула голову наружу, посмотреть, что там творится.

— Может, тебе выйти и попробовать укрепить их снаружи? — предложила она.

— Почему мне?

Ну, потому что я не хочу намочить футболку, а ты можешь выскочить прямо так.

— Но я совершенно голый!

Ага, но кто будет бродить по окрестностям в такую ночь? — резонно заметила она.Давай, смелей, а я приготовлю сухое полотенце к твоему возвращению.

И вот моё бледное обнаженное тело замаячило во мгле, вступив в противоборство с ветром и дождём, а Мэдди торопливо застегнула вход в палатку за моей спиной. И уже оттуда услышала, как старческий голос с ирландским акцентом невозмутимо спрашивает меня, «всё ли в порядке».

— О, здрасьте, э-э, да, большое спасибо. Нашу палатку сорвало ветром…

— Ага, я видел, как вы тут устраивались, — из-под громадного зонтика проговорил мужчина. — И подумал, что надо бы глянуть, как оно у вас.

Я услышал хихиканье Мэдди — она наверняка заметила, что к нам приближается этот дядька, и сознательно вытолкала меня на улицу.

— Пока нормально! — сострил я и деланно рассмеялся.

— Там дальше есть амбар. Можете перебраться туда, если пожелаете.

— Спасибо, это очень любезно

с вашей стороны.

— Но не стоит скакать в такую погоду с голыми яйцами. Застудишь их до смерти.

Из палатки донеслось очередное радостное фырканье, а я стоял под проливным дождем и, прикрыв гениталии ладонями, вёл непринужденную беседу с местным фермером.

Думаете? Понимаете, я просто не хотел замочить одежду. Но пожалуй, неплохой совет — немедленно вернусь в палатку. Спасибо, что побеспокоились о нас!

Растяжки так и не были укреплены, палатка так и пролежала всю ночь на наших телах, но всё это не имело ровно никакого значения — и то, что мы практически не спали, и что наутро пришлось сушить всё наше барахло, — потому что сейчас нам хотелось только хохотать и хохотать. Наверное, так мы демонстрировали друг другу, с каким оптимизмом готовы смотреть в лицо неприятностям. Мэдди было неважно, что я не послушался её совета и оказался не прав; ничто не могло омрачить нашего счастья. Мы были молоды, и брезент, накрывший нас с головой, не помешал нашему сладкому сну в обнимку, от неудобств нас надежно защищал восторг — ведь мы были вместе.

* * *

— Я вспомнил! — с воплем вылетел я из ванной. — Только что вспомнил целый эпизод из своей жизни!

Гэри и Линда порадовались за меня, хотя их радость была несколько сдержанной, что неудивительно: практически голый мужик, дико хохоча, прыгал по их кухне, разбрасывая вокруг клочья душистой пены. Возможно, именно ощущение собственной обнажённости и мокрости спровоцировало нужные ассоциации, но я был уверен, что видел именно Мадлен. Линда принесла мне розовый махровый халат, а крошечное полотенце, которым я пытался прикрыть свой срам, сунула в стиральную машину.

Мы устроились за кухонным столом, и они наперебой принялись уверять меня, что это только начало, что вскоре начнут возвращаться и остальные воспоминания.

— А этот женский халатик тебе к лицу, Воган, — заметил Гэри. — Тебе всегда нравилось одеваться, как женщина.

Линда, посмеявшись, успокоила меня, что я вовсё не трансвестит, задумчиво добавив, впрочем:

— Ну, насколько мне известно…

Мне хотелось больше узнать о Мэдди и вообще о нас. Но в то время как я стремился получить сведения о своём браке, Гэри советовал сосредоточиться на его расторжении. Они, разумеется, успели всё обсудить, пока я был в ванной, и теперь напомнили, что в пятницу мне необходимо быть в суде для завершения — по их искренним уверениям — долгого, болезненного и дорогостоящего процесса.

— Отложить это дело ещё раз — последнее, чего бы ты хотел, — убеждал Гэри.

— Ты должен совершить это усилие, Воган, ради Мэдди и детей, — вторила Линда.

Гэри предложил мне явиться в суд и притвориться, что со мной ничего не случилось, дабы не помешать кончине брака, о котором я не имел ни малейшего понятия.

— Но что, если мне зададут вопрос, на который я не знаю ответа?

— Рядом будет твой адвокат — он подскажет, — успокоил Гэри.

— А он знает о моём состоянии?

— Э-э, полагаю, нет. Мы, конечно, могли бы рискнуть и рассказать ему, но к чему это приведёт? Слушание отложат, и это обойдётся тебе в очередные десять штук, которых у тебя нет.

— Мэдди с ребятами подготовились к тому, что всё произойдет в пятницу. Они хотят, чтобы всё закончилось, — сказала Линда.

— Говорю тебе, последнее слушание — простая формальность. Ты просто повторишь судье свою позицию, он вынесет постановление, вы с Мэгги обменяетесь бумажками о разводе — и прямиком в паб, флиртовать с полькой-барменшей.

Поделиться с друзьями: