Мужчина, матерью ставший

На следующий день лавочник отправился к Сюю с ответным визитом. Жуйлан попросил отца взять его с собой, на что родитель согласился. Хозяин дома, предчувствуя, что такой визит рано или поздно состоится, встретил гостей весьма торжественно и даже воскурил благовония. Во время беседы хозяин и гости старались превзойти друг друга в церемонных речах и разных приятных словесах. Наконец, после довольно длительного визита, гости откланялись и удалились.

Любезный читатель, ты, возможно, спросишь, почему Ю Шихуань проявил подобную настырность. Ведь он, конечно, прекрасно понимал, что Сюй собирается их облапошить. Отчего он не выразил ни малейшего противодействия? Он, как говорится, не только собственными руками открыл врата разбойнику, но еще умудрился проводить его до внутренних дверей! В чем здесь дело, в чем был его расчет? Надобно тебе знать, любезный мой читатель, что в тех краях греховное поветрие получило столь широкое распространение, что никто не считал его деянием зазорным или постыдным. К тому же лавочнику нынче позарез нужно было вернуть долги и захоронить останки обеих жен. Он надеялся покрыть свои расходы с помощью сына. Вот почему он не остановил лукавца Сюя. Существует на сей счет такая поговорка: «Заранее зная о добром вине, он намеренно нарушил застольный приказ!» [19] Одним словом, лавочник вроде как по своей воле дозволил сыну пойти по гнусному пути; Но если это так, то почему в день торжеств перед уходом сына на гулянья старик так строго напутствовал отрока: не ходи, мол, с чужим человеком в безлюдное место, не веди, мол, ни с кем разговоры. К чему были все эти наставления? Надо вам знать, что «южное поветрие» в Фуцзяни чем-то походило на церемонию женитьбы, которая, как известно, разделяется на помолвку и «повторное возлияние вина» Если невеста осталась целомудренной, за помолвкой следует «повторное приглашение» с «тройным чаепитием и шестью церемониями». [20] Только после подобных ритуалов свадьба может считаться завершенной. Случается однако, что из-за отсутствия строгости в семье невеста оказывается уже «опробованной», а потому ее в народе величают «надломленной ивой» или «сорванным цветком». И все же, несмотря на это, она не считается вконец потерянной вещью — рано или поздно даже поломанная вещица найдет своего покупателя. Правда, в этом случае ей, как говорится, придется «следовать за ветром и волной», то есть она находится во власти случайных обстоятельств. Увы, перед ней уже не раскроется «ширма с птицами», и вряд ли девица сможет в таком случае подобрать себе достойного супруга. Словом, торговец не собирался действовать опрометчиво и ждал удобного момента, чтобы совершить сделку. Это называется: «Сокрыть яшму в деревянном ларе, надеясь на щедрого покупателя».

19

Застольный приказ — вид застольной игры, когда участники трапезы получали задание прочитать стих, спеть песню, сложить остроумное изречение и т. д. Проигравший был обязан выпить чарку вина.

20

«Тройное чаепитие и шесть церемоний» — название сложного ритуала, который необходимо было осуществить при Церемонии обручения.

Однако вернемся к испытанию «прелестных отроков», которое, как мы знаем, состоялось в городе Синхуа. Из этого события жители всех краев узнали, что первое место занял юноша по имени Ю Жуйлан, которого сразу же нарекли чжуанъюанем — Первейшим. [21] Ученые друзья-литераторы из этого уезда, имевшие мало-мальский достаток, пускали обильную слюну, когда поминали имя юноши. И лишь те, кто в жизни испытывал нужду, нехватку в еде или одежде, не слишком мечтали о «лебедином мясе». Разные слухи и разговоры в конце концов дошли до ушей отца Жуйлана, который в беседе с близким человеком однажды признался:

21

Чжуаньюань — первое и высшее звание человека, сдавшего дворцовые экзамены.

— Экое несчастье, что мой сын родился в таких злосчастных местах, как наши. Вряд ли ему удастся избежать дурного поветрия, которое здесь витает. Что до меня, то мне, как говорится, придется скрыть «свой стыд под личиной», то бишь пренебречь разговорами о «браке по расчету» и о том, что я будто бы потворствую «нравам иноземцев». На моем горбу, как вы знаете, лежит громадный долг в целых триста лянов, да сто лянов мне потребуется для захоронения останков жен и еще сто понадобятся на собственный гроб. Вот я и подумал: кто способен выложить пятьсот лянов серебром, пускай приходит ко мне с предложением, иначе ни о чем не мечтай!

С этого времени отец установил в доме строгости и не спускал с сына глаз: не разрешал ему выходить даже за ворота и не позволял ни с кем встречаться. Надо заметить, что, согласно фуцзяньским обычаям, в «южном поветрии» существовали свои правила. Скажем, за одно только сватовство платили несколько золотых, самое большее — десять. Этот вступительный взнос считался здесь проявлением симпатии. Однако вряд ли кто стал бы выкладывать сразу пятьсот лянов, даже за писаного красавца. Узнав о непомерных запросах Ю Шихуаня, все решили, что лавочник наложил запрет на знакомство с сыном, и прикусили языки. Впрочем, кто-то из местных блудодеев, у кого силенок явно не хватало, как-то вскользь заметил: «Обойдемся и без этого господинчика! А ну его!.. Можно подумать, что его «дальняя зала» выложена серебром и отделана золотом! Свет на нем не сошелся клином!» Однако другой собеседник тут же возразил (как видно, в его мошне средств было поболе): «Юноше всего-навсего восемнадцать годов, а может, и того меньше. Как-нибудь перетерпим несколько лет, подождем, покуда лавочник вконец не обеднеет, тогда он цену непременно сбавит!»

Таким образом, чудесный «персиковый возраст» нашего героя, как видно, на какое-то время продлился. Юноша часто вспоминал Сюй Цзифана и горевал, что не может с ним встретиться. Он жил взаперти и не имел возможности даже послать тому маленькую весточку. Через полмесяца от невеселых дум у него возник недуг. Пришлось позвать к больному лекаря, а за ним и предсказателя, но ни тот, ни другой пользы не принесли. Как-то юношу пришел проведать сосед-приятель. Он стал расспрашивать больного о причине недомогания, и юноша честно признался о своих переживаниях и чувствах. Жуйлан надеялся, что сосед сможет стать его посланцем, поскольку никто другой не мог передать его весточку адресату. Сосед и впрямь согласился.

— Ты напиши ему письмо, а я его передам, — предложил приятель. — Пускай выкладывает пятьсот лянов и забирает тебя к себе!

— Ах, если бы это действительно так и было! Век не забуду твоей заботы! — вскричал юноша.

Жуйлан растер на камне тушь и написал «бумажку в один вершок», то бишь письмецо, которое вложил та конверт и передал соседу. Тот отправился за город, надеясь найти Сюй Цзифана, однако поначалу нигде его не нашел. Сосед спросил у людей, где тот проживает. Скоро он стоял перед величественными и массивными воротами. «Если он живет в этаком поместье, значит, большой богач! — решил сосед. — Ему ничего не стоит выложить пятьсот золотых!» На его зов из ворот вышел слуга, который сообщил, что несколько дней назад прежний хозяин заложил этот дом, а сам переехал в другое место. Сосед спросил новый адрес и снова отправился на поиски. Наконец за городом он увидел новое жилище Сюя: за дощатым забором стояла убогая лачуга, крытая соломой. Кругом запустение и уныние — ни души. На двери сосед заметил приколотую записку: «Я, бесталанный, отправился в деревню по мелкому делу, а потому не смею принять Ваше высокое и ясное послание. Надеюсь, не сочтете за преступление отсутствие моего ответа. Почтительно прошу о снисхождении!»

Сосед, вернувшись, рассказал Жуйлану, что увидел и узнал.

— С твоим недугом, как видно, дело дрянь! — заметил он. — Записка Сюя на двери означает, что он тебе отказывает. Хозяин подобной нежилой лачуги вряд ли отыщет средства для своих утех. Советую тебе, выбрось из головы все планы и надежды, и чем быстрей это сделаешь, тем будет лучше для тебя. Не забивай голову глупейшими мечтами!

Лицо Жуйлана приобрело землистый цвет. Он долго думал и наконец сказал:

— Я напишу ему еще одно — прощальное посланье. Попрошу тебя отнести его вместе с этими платком и веером. Коль увидишь Сюя, передай ему вещицы и за меня хорошенько отчитай! Если его снова не окажется дома, сунь мою записку под дверь, он потом прочтет! Так я хоть чуть-чуть умерю свою досаду и злость, что кипит в моей груди!

— Пренепременно сделаю! — обещал сосед.

Жуйлан о трудом поднялся с постели и, принялся писать гневное письмо. Как и в первый раз, он вложил его в конверт и вместе с двумя безделушками передал соседу. Ворота дома Сюя были по-прежнему закрыты, и соседу пришлось сунуть послание в дверную щель, как велел ему Жуйлан.

— Читатель! Ты скажешь, отчего такое получилось? Ведь поначалу Сюй Цзифан испытывал большую радость от своих планов и опасался лишь того, что ему не удастся подкупить родителя Жуйлана. А сейчас, когда все прояснилось, к тому же ему пришло посланье от Жуйлана, он почему-то, презрев все на свете, отправился невесть куда, в деревню. Чтобы понять поступок Сюй Цзифана, надобно встать на его место и проникнуть в сокровенные чувства нашего героя.

Все дело в том, что его состояние вместе с землею и домом оценивалось едва ли более чем в тысячу золотых монет. Когда он узнал, что Ю Шихуань просит пятьсот, Сюй, понятно, обрадовался. «Все, чем я владею, пойдет в обмен на моего Жуйлана. Быть может, протянем вместе с ним несколько лет, ну, а если помрем с голоду, то смерть произойдет по нашей же охоте!» — решил он и недолго думая заложил дом всего за двести золотых, остальные триста ляпов намереваясь получить за землю. Как на крыльях, Сюй помчался в деревню, чтобы побыстрее продать землю. Он полагал, что его дружки — «однооконцы» [22] непременно напишут ему письмо с предложением встретиться, чтобы заняться литературными штудиями, а потому загодя прикрепил к двери свой отрицательный ответ. Записка вовсе не относилась к Жуйлану. Наступил день, когда, получив деньги за землю, Сюй, весьма довольный, поспешил домой, чтобы завершить дело о коем давно мечтал. Он распахнул ворота и вдруг на земле обнаружил какие-то вещицы — на них наткнулась его нога. Он поднял их — это были его подарки Жуйлану, знаки его памяти. Мы помним, что в свое время он успел их сунуть в рукав Жуйлана, и тот их сразу не приметил. И вот нынче Жуйлан положил вещицы у дверей. Сюй терялся в догадках, не зная, что это означает. Заметим, не иначе — это небольшой, но ловкий трюк Творца Всех Вещей, [23] который удумал его, дабы подшутить над нашими героями. При виде тех вещиц Сюя прошиб холодный пот. В голове кружились разные мысли. Кто же на самом деле это сделал: послал ли отец юноши, чтобы устыдить его, или сам Жуйлан их возвращает, потому как нашел другого покупателя-дружка? Теряясь в догадках, Сюй мял в руках платок, когда ему вдруг показалось, что внутри тряпицы что-то спрятано. Он развернул платок и обнаружил письмецо. Вскрыв конверт, он стал со вниманием читать. В послании говорилось:

22

«Однооконцы» — ученые мужи, готовящиеся сдавать экзамены на ученую степень.

23

Творец Всех Вещей — верховное божество, создатель всего сущего, то есть Небо.

«Слышал я, что первая встреча редко приводит к длительной дружбе, а тот, кто проявляет торопливость в атаке, столь же быстро отступает. Я поначалу думал, как могло такое приключиться, но потом понял, что здесь нет никакой ошибки. Мы случайно встретились во Дворце Небесной Феи, и вы (будто бы без всякой цели) пошли за мною следом, а потом в опасный миг оказали мне поддержку, тем самым проявив свое расположение и доброту. Вернувшись домой, отряхивая платье, я рукавом взмахнул и вдруг заметил «чудную жемчужину», положенную тайно в мой рукав. Подумал я, отчего владелец сих вещиц — такой большой талант — охвачен столь безрассудным чувством. И я поклялся возблагодарить его, как говорится, «разъяв плод персика на части», мечтая всуе о радостях мужской любви. Кто мог подумать, что на вспыхнувшее чувство мне не ответят и, как говорится, «рыбу первую заранее отринут». Я сплел свою парчу, как когда-то Су Жолань, [24] чтоб в дар ее преподнести, а вы, любезный, ее грубо отвергли. В тот раз вы, словно злобный демон, мчавшийся за тенью, пришли в мой дом, не знаю почему. Ну, а сейчас подобно крысе где-то затаились и спрятали свою главу. Позвольте мне узнать, куда исчезли вы? Возможно, вы все же решите послать ответ мне, бесу-бедолаге. Но только знайте, я даже без меча готов изрубить на части сатану, носителя страстей. Что до веера из шелка, то он уже более не несет следов добрейших чувств, а плат, расшитый понапрасну, моей слезою оросился. С почтением я возвращаю в Чжао этот дар, и вам уж более не придется от Цинь скрываться!» [25]

24

Имеется в виду Су Жоланъ — жена вельможи Доу, который, уехав сдавать экзамены, забыл свою жену. Су Жолань послала неверному супругу полотнище со стихом-палиндромом, в котором она укоряла мужа за измену супружескому долгу.

25

Чжао и Цинь — древние царства, между которыми возник конфликт из-за редкостной красоты яшмы. Благодаря мудрому чжаоскому сановнику Линю, который разгадал коварные планы властителей Цинь, яшма вернулась к законным хозяевам.

Цзифан, прочитав письмо, оторопел. «Так значит, он мне уже писал, но из-за треклятой записки на воротах, решил, что я отвернулся от него! И вот он снова шлет письмо, в котором говорит, что собирается порвать со мной все связи. Какая чудовищная нелепость! Где мне высказать свою обиду и досаду?» На следующий день Сюй решил послать Жуйлану своего знакомого. «Возможно, он моего гонца не примет, но я все равно его пошлю! — думал он. — Будь что будет, пускай серчает!» Однако отец Жуйлана, увидев деньги (все точно — до монетки), вдруг дал свое согласие, убедившись, что Сюй — мужчина порядочный и честный. Родитель сказал посланцу, что как только сын поправится, он сразу же приедет к господину Сюй Цзифану. Полученные деньги пошли на уплату всех долгов и на погребение его жен. Остальные деньги лавочник отложил на черный день и собственные похороны. В древнем изречении говорится: «Коль в семье есть сын, все дела сподручны!» Так думал и старик.