Мужчина моей судьбы

— Я же не мужчина, чтобы хватать меня и тут же тащить под воду, — пожала плечами. — А женщин, если они не нарушают правил, русалки не трогают.

Дружный заливистый смех.

— Русалки? А кто это такие?..

— И зачем нам мужчина?..

— О, я поняла, она считает…

Шушуканье, быстрые, насмешливые взгляды в мою сторону, под которыми я начала медленно краснеть, и наконец:

— Фу…

— Какая гадость…

— Чтобы я? С человеком?!

— Мама всегда говорила, эти смертные страшные извращенцы…

Купаться уже не тянуло, да и озеро как-то утратило свою привлекательность. Я сделала шаг назад, собираясь попрощаться, развернуться и уйти, но тут вмешалась моя спутница.

— Это моя гостья, — строго бросила она русалкам, и те моментально притихли. А фрейя повернулась ко мне: — Не обращай внимания на их выходки. Берегини известные насмешницы, вы, люди, даже прозвали их шутихами, но вреда они не причинят. Тебе так уж точно.

Эари замолчала, взглянула на берегинь… на меня… и вдруг расцвела лукавой улыбкой.

— С вашими мужчинами они даже под страхом смерти не захотят совокупляться. А вот искру у мага легко могут забрать — это для берегинь самое сладкое лакомство. Они вытягивают ее с дыханием, прикасаясь к губам жертвы, со стороны все, действительно, напоминает поцелуй. Глупые люди в гордыне своей решили, что берегини их вожделеют. А они… просто питаются.

Мда… он думал, что занимается сексом, и не заметил, как его съели.

— Ладно, девочки, знакомьтесь, — хлопнула в ладоши Эари. И, подлетев ко мне поближе, шепнула: — Обижать тебя больше не станут, а если понравишься, подарят гребень, — подмигнула. — Тот самый, зачарованный.

А с камней в озеро с громким плеском, брызгами и хихиканьем уже сыпались берегини.

Через полчаса, вдоволь наплававшись и почти подружившись с «русалками», я собралась назад. В кустах о чем-то ворковали птицы, серебряный звон водопада переплетался с негромким пением провожавших нас берегинь, в кармане лежал заветный гребень, а на душе было светло и чисто.

Нам не суждено вернуться на Землю? Что ж, пусть так, не беда. Мы и на Риосе сумеем найти свое счастье.

В комнате с фонтаном — цветочной, как я ее окрестила про себя — уже ждал Петька.

— Привет, Марусь. Зашел в спальню, а она пустая. Думаю, куда сестренка с утра пораньше сбежала? — он чмокнул меня в щеку и одобрительно осмотрел с ног до головы. — Эари водила на свое озеро? Ну, и как тебе? Берегини не напугали? Они забавные, правда? А какие фигурки! Жаль, человеческими мужчинами не интересуются. Я бы не отказался от… новых впечатлений, — Он мечтательно улыбнулся. — Одна мне особенно понравилась, самая смешливая из всех, с мелкими рыжими кудряшками.

— Алейв? — переспросила, вспоминая лукавую бестию с пламенеющими на солнце волосами и бюстом размера пятого, не меньше.

— Она не представилась, — поджал губы братец. Надо же, а со мной рыжая первой бросилась знакомиться. — Попробовал поцеловать, так она увернулась и обозвала ненормальным. А еще невкусным и не питательным. Точно я кусок мяса. Ну, ничего, я упорный. Переупрямлю.

— Почему сразу мяса? Девушки сладкое очень любят. Можешь считать себя, например, подгорелым пирожком или черствым пирожным.

Не стала объяснять Петьке, что ничего у него не получится, как бы ни пыжился. Пусть развлекается, пока есть возможность. Магии в нем — кот наплакал, да и та пока никак себя не проявляла. так что для берегинь он точно «несъедобен».

— Кстати о пище, — я торопливо огляделась и направилась к накрытому у выхода на террасу столу. — Не знаю, как ты, а я бы не отказалась позавтракать. Чудо-хлебцы — это, конечно, здорово, но за последние дни магический сухпаек уже изрядно надоел. Ты себе не представляешь, как я соскучилась по нормальной еде. А тебя тут, вижу, хозяева балуют.

Хозяева, действительно, баловали. И не только брата, но и меня. Разнообразные овощные салаты, фрукты, несколько кувшинов с соком, пышные, еще теплые лепешки. Даже блюдо с холодным мясом. Хотя, чему тут удивляться? Достаточно вспомнить кошмарные челюсти недоэльфа, его хищную улыбку, чтобы убедиться — кто-кто, а славный малютка фрейр уж точно не травоядный.

Тарелки потихоньку пустели и сами собой исчезали со стола. Когда перед нами остались только бокалы и последний кувшин, раздался громкий хлопок, и в центре комнаты, в окружении сверкающих голубых молний, материализовался Йор. Вот ведь позер мелкий.

— Поели? — не размениваясь на приветствия и любезности, осведомился фрейр. — Тогда продолжим…

Он собирался еще что-то добавить, но тут зазвенели знакомые хрустальные колокольчики, и фиолетовый цветок в фонтане раскрылся, выпуская из душистых объятий крошечную «Дюймовочку».

— Ну? — скрестив руки на груди, холодно осведомился Йор. — Что случилось?

Судя по тону и позе, он был очень недоволен появлением своей маленькой подружки… Или кем там она ему приходится?

— О, все в порядке, — безмятежно пропела фрейя, поудобнее устраиваясь на одном из лепестков. — Продолжайте.

— Продолжим, когда уйдешь, — сухо отозвался недоэльф. И усилил нажим: — Ты нам мешаешь.

— Очень жаль, — вздохнула «цветочная фея» и, притянув к себе соседний лепесток, прикрыла им ноги. — Потому что я намерена остаться.

— Эари!..

Если бы голосом замораживали, златовласка в ту же минуту превратилась бы в ледяную статую. Или в сосульку.

— Нет!..

Несколько секунд эти двое прожигали друг друга взглядами.

— Не дави, — наконец тихо попросила фрейя. — Ты старший, я обязана подчиняться, но… Это ведь и меня касается. Имею право…

И Йор отступил. Махнул рукой, сердито, но как-то обреченно, взлетел и вихрем закружил по комнате, видимо, стараясь успокоиться.

Виток…

Еще один…

Поворот…

А потом фрейр неожиданно завис прямо перед нами.

— Этот неудачник Ольес, глупец-глупцом, а в нужный момент умудрился и точные слова подобрать, и необходимые ограничения наложить. С детства, поганец, тренировался, — выпалил он, злобно сверкая глазами. — Так что… О себе вы ни единой живой душе не сможете рассказать, даже не пытайтесь. Печать молчания теряет силу лишь в присутствии тех, кто и так о вас все знает или видит вашу истинную сущность. Но и им заклятие не позволит разболтать тайну посторонним. Меня этот маг недоделанный тоже исхитрился обязательством связать. Я поклялся Ольесу память его от тебя закрыть, правду никому не сообщать и вам не помогать. Такие вот дела, детишки…