Мужчина на блюдечке, или Будет всё, как ты захочешь

– Ты будешь?

– Нет.

– Наташа, ты сказала, что ты не хочешь мне зла.

– Сказала, – подтвердила я.

– Тогда помоги мне.

– Каким образом?

Вика раскраснелась еще больше, повернулась ко мне и возбужденно заговорила:

– Наташа, я не буду вызывать представителей власти. – Тут ее плечи затряслись, и я поняла, как же сильно она сейчас нервничает и с каким трудом ей дается каждое сказанное слово. – Я хочу сунуть этого товарища в багажник машины и выкинуть его в каком-нибудь безлюдном месте. Одним словом, увезти его как можно дальше от своей виллы. Забыть этого чертова турка как страшный сон. Через несколько дней из командировки вернется мой муж, как всегда подарит целую охапку роз, какое нибудь дорогое украшение, и мы устроим потрясающий ужин при свечах. И не будет никаких ненужных проблем, воспоминаний, пустых разбирательств и бессмысленных подозрений, которые нанесут серьезный удар по семейным отношениям и нарушат взаимопонимание и редкостное родство душ. Ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю. Ты хочешь, чтобы я помогла тебе избавиться от Мустафы?

– Тем более, это твой дружок.

– Он мой бывший любимый, который исковеркал мою жизнь. Было время, я его очень сильно любила, но затем наступил момент, и я его жутко возненавидела.

– Так ты мне поможешь?

– Помогу.

– Спасибо. Если бы ты была в беде, то я бы тоже тебе помогла. Соотечественники должны помогать друг другу. Повезем труп в машине моего мужа.

– Почему?

– Потому, что в моем кабриолете нет багажника.

Ближе к вечеру мы завернули Мустафу в одеяло и перетащили его в багажник новенького «мерседеса», принадлежавшего Викиному мужу.

Затем мы тщательно отмыли кровавые пятна в гостиной и открыли настежь окна. Повязав на голову легкую косынку, Вика дружески ударила меня по плечу и со словами: «Ну что, с богом?» – направилась к «мерседесу».

– С богом, – повторила за ней я и села в машину.

Выехав на шоссе, Вика прибавила газу и поинтересовалась:

– Ну, как тебе Стамбул?

– Впечатляет.

– Я тоже люблю этот город. А еще мне очень нравится Анкара. Мы туда вместе с мужем ездили. Он по работе, а я так – любовалась городом. Хотя Анкара значительно меньше Стамбула, она не уступает ему по красоте. В этом городе полно неплохих ресторанчиков и уютных отелей. Если еще когда-нибудь приедешь в Турцию, то обязательно побывай в Анкаре.

– Я больше в Турцию не приеду, – грустно произнесла я.

– Почему?

– Мне приезжать сюда незачем. Когда-то я очень сильно любила этого подлеца, но теперь его уже нет. Он лежит в багажнике этого автомобиля.

– Он что, и вправду аниматор?

– Чистая правда. Ты сказала, что он аниматор широкого профиля, – мне понравилось это выражение. Разводил русских дур на деньги, воровал, под машины, оказывается, кидался, да и пистолетом неплохо орудовал. Я про эти его последние таланты вообще не знала.

– И как тебя угораздило влюбиться в обслуга?

– Да таких, как я, много. Девчонки приезжают на курорт и обязательно в кого-то влюбляются. Солнце, пальмы, знойные ночи...

– Ты опять сравниваешь себя со всеми. Даже если тебе так сильно захотелось закружить курортный роман, необязательно влюбляться в обслуживающий персонал. Можно познакомиться с каким-нибудь обеспеченным турком, которому не ты должна приплачивать, а который в состоянии сам за тебя заплатить и завалить подарками. С таким намного приятнее завести шуры-муры.

– Ты, конечно, права, только на деле получается все совсем по-другому. На отдыхающих турок даже смотреть не хочется, да и по-русски они не особенно понимают. Успехом как раз пользуются мальчики, которых ты называешь обслугой.

– Ты опять рассуждаешь, как все, – недовольно сказала Виктория и закурила очередную сигарету. – Если ты уж начала развлекаться с аниматором, то какого черта ты его в свое сердце пустила?!

– А разве сердце тебя спрашивает, когда ты в него кого-то пускаешь?

– Конечно! Оно же не отдельно от тебя существует. Сердце должно подчиняться разуму. А иначе зачем тебе тогда даны мозги? Для каких целей? Разум дан нам для того, чтобы все обдумывать и хорошенько просчитывать.

– Вика, а тебе не тяжело жить, все просчитывая?

– Я застрахована от нелепых ситуаций. Намного тяжелее жить так, как живешь ты, потому что я буду всегда в выигрыше, а ты – в очередном проигрыше.

Последние слова больно ударили по моему самолюбию, но Вика была права. Такие, как она, добиваются в жизни поставленной цели и живут так, как считают нужным. Конечно, безумно тяжело все контролировать, в том числе и свои чувства, постоянно направляя их в нужно русло. Но ко всему в жизни можно привыкнуть, в том числе и к постоянному самоконтролю.

– Вика, куда мы едем?

– Я знаю подходящее место, где мы сможем похоронить твоего Мустафу.

– Ты решила могилу ему, что ли, выкопать?

– Да у меня даже лопаты нет. Я и копать-то не умею. Тем более, у меня дорогой маникюр. Я, между прочим, не наращиваю ногти, как другие. Я свои такие отрастила. А за ними знаешь, какой уход нужен? Если ноготь сломается, то это – целая трагедия.

Я еще раз поразилась тому, насколько хладнокровна и выдержанна Виктория. Везет труп в багажнике, а рассказывает мне, как ни в чем не бывало, про свой маникюр.

– Вика, а тебя что больше пугает: труп в багажнике или сломанный ноготь? – поинтересовалась я.

– Сломанный ноготь, – рассмеялась Виктория.

– Я так и подумала. Так ты сказала, что мы будем Мустафу хоронить. А где?

– Я неправильно выразилась. Мы не будем его хоронить. Мы его в реку скинем, и все. Тело обязательно к берегу прибьет, его найдут и похоронят.

– У него невеста где-то есть...

– Вот пусть невеста его и хоронит. Он же ради нее наших девушек обворовывал и даже на вооруженный грабеж решился.

Подъехав к реке, мы вытащили Мустафу из багажника и понесли его к узенькому деревянному мосту, перекинутому через реку. Встав на середине моста, мы развернули одеяло, в которое был завернут Мустафа, и бросили труп в реку.

– А одеяло? – Я напряженно посмотрела на Вику.

– Одеяло выкинем в другом месте – это улика.

Минут через пятнадцать мы доехали до небольшого лесного озера и бросили в него самодельный пистолет Мустафы. Вика постояла в задумчивости и кинула в воду, следом за пистолетом, свой дамский браунинг.

– Вика, зачем? – Я не ожидала от нее такого поступка.

– Выкинула оружие.

– Это я видела. Почему?

– Потому что это тоже улика. А от любых улик нужно избавляться. Я убила из этого браунинга Мустафу. Тем более, оружие не зарегистрировано. Зачем оно мне? И еще. Я в очередной раз убедилась, что дома нельзя хранить оружие. Если в доме есть оружие, то обязательно наступит тот момент, когда оно выстрелит. Что, собственно, и произошло.

– Но ведь если бы в доме не было оружия, то уже, возможно, тебя не было бы в живых, – перефразировала я Викину мысль. – Кстати, где ты взяла браунинг?