Мужской гарем

— Завтра же меня забирай.

Матвей в этот день был загружен работой, а без мужчин как-то не принято из роддома мамочек с младенцами забирать, поэтому Далила прихватила с собой племянника.

Встречу организовали торжественную, с шампанским, тортом, цветами. Как только смущенная Галина появилась с драгоценным свертком на руках, Евгений отличнейшим баритоном исполнил: «Здравствуй, племя молодое незнакомое!»

Торт подарили врачам, цветы нянечкам и новоиспеченной мамаше, с хлопком открыли шампанское, поздравили Галину, восхитились ребенком и засобирались домой. Усадив подругу с младенцем в свой «Форд», Далила оглянулась на двери роддома — хотела шутливо воскликнуть: «Дай бог, не последний раз!» — и осеклась.

Она встретилась взглядом с тем незнакомцем, который принимал у Галины роды. Он прятался за углом и, когда понял, что Далила его обнаружила, быстро шмыгнул в машину, дал по газам и уехал.

«Так вот кто апельсины нам присылал», — прозрела она, но подругу на этот счет просвещать не стала.

Зная слабость Галины к мужчинам, Далила подумала: «Еще разволнуется, нафантазирует, закрутит роман, из которого „пшик“ получится».

Дома Галина разволновалась и без всяких мужчин. Уложив младенца в кроватку (Далила побеспокоилась о приданом), она разрыдалась. Плакала громко, с надрывом, всхлипывая и задыхаясь. Евгений струхнул, а Далила быстро сообразила:

— Истерика!

— И что делать? — испуганно тараща глаза, воскликнул Евгений.

— Предоставь это мне, а ты пока на кухню иди, о праздничном столе позаботься.

Далила знала, что делать с подругой — Галина быстро в себя пришла. Истерика у нее прекратилась, но плакать она не перестала. Зато могла говорить.

— Из-за чего ты убиваешься? — строго спросила Далила.

Галина выдавила сквозь плач:

— Я так старалась, планировала, мечтала. И вот. Это мне за грехи. Я во всем виновата. Плохо жизнь прожила, а она теперь будет расплачиваться.

В комнату робко просочился Евгений.

— Из-за чего сыр-бор? — спросил он.

— Семимесячная! — прорыдала Галина.

— Доктор сказал, что девочка абсолютно здоровая, — успокоил ее Евгений.

А Далила добавила:

— Твое счастье, Галка, что она раньше времени родилась, так ты ее раскормила. Через два месяца пришлось бы кесарево сечение тебе делать.

Евгений, сообразив, что ничего страшного не происходит, расслабился и пошутил:

— О женской фигуре заботиться надо с пеленок. Галка, ты параметры ее замеряла? У нее есть 90 — 60 — 90 или уже пора диету вводить?

Далила усмехнулась, а Галина, не реагируя на юмор, продолжала рыдать.

— Почему ты ревешь? — рассердилась Далила.

— Теперь ее будут дразнить недоношенной, — всхлипывая, сообщила подруга.

Далила уставилась на племянника:

— Жека, понять не могу, из-за чего эта глупая переживает?

— Галка боится, что ее дочь теперь станет политиком, — возвестил компетентно Евгений.

— Вот именно, — наконец улыбнувшись, согласилась Галина. — И задатки уже есть у нее. Ждать не умеет, ни с кем не считается, из меня напролом полезла и в роддоме горлопанила громче всех детишек.

— И ожидания своего избирателя обманула, — вставил Евгений.

— Да, — вытирая слезы, уже рассмеялась Галина. — Я рассчитывала без нее Новый год встретить, а теперь буду сидеть под елочкой в памперсах и пеленках.

Малышка, словно узнав, что говорят про нее, запищала в кроватке. Галина взяла ее на руки, прижала к себе, и девочка успокоилась.

— Ты наконец решила, как ее назовешь? — спросила Далила.

— Назову Ангелиной.

— Ангельское воспитание хочешь ей дать? — поразился Евгений.

Галина заверила:

— Да, уж по моим стопам она не пойдет. Будет серьезная, высоконравственная девушка.

Евгений с иронией осведомился:

— А как же ты, великая грешница, потянешь такое строгое воспитание?

Далила заверила:

— Галка потянет. Кто много грешил, тот ожесточенно требует нравственности от других. Надеюсь, ты не будешь излишне строга? — спросила она у подруги.

Галина с нежностью дунула на темечко малышки, вздыбливая мягкий светлый пушок волос, и простонала:

— Я буду ее баловать. Знаете, что я испытываю, прижимая ее к себе? Это как… — Она запнулась, подбирая нужное слово. — Это как ангел коснулся крылом.

Евгений заржал:

— Ну, не знаю. Таких глюков у меня еще не было.

— А у меня теперь каждый день будет только такое. Я от нежности круглосуточно изнываю и так счастлива. Передать не могу.

— Да-а? — удивилась Далила. — Кто бы мог такое подумать! Да еще про тебя.

— Себе, что ли, забеременеть? — с завистью воскликнул Евгений.

— Не так уж это и фантастично, — усмехнулась Галина.

Далила поддержала подругу.

— Да, — сказала она, — морских коньков, чтобы ты знал, на свет производит самец.

Евгений поежился:

— Надеюсь, у людей до этого дело не скоро дойдет.

— Я тоже надеюсь, — согласилась Галина. — Мужчины так не любят себя ограничивать, что все дети еще в утробе отца в алкоголиков превратятся.

— И в развратников, — добавила Далила.

— По части алкоголизма и разврата современные женщины не отстают, — отбил нападки Евгений. — Или вы считаете, что все мужчины предаются разврату друг с другом?

— Слава богу, «натуралы» не перевелись, — порадовалась Галина и, укладывая малышку в кроватку, воскликнула:

— Кстати, о гомиках. Страшную историю я вам сейчас расскажу. В соседней палате лежала Кристина, москвичка. Родная сестра каждый день к ней приходила и по-сестрински бедняжку тиранила. Все уговаривала бросить питерца-мужа. У Кристины молоко от переживаний чуть не пропало.

Евгений удивился:

— А гомики тут при чем?

— Не перебивай, — рассердилась Галина. — Гомиком оказался банкир Филиппов, муж Лены, старшей сестры Кристины.

— Ну, надо же, — рассмеялась Далила. — Оказывается, Красноволосая так допекла своего муженька, что он сексуальную ориентацию поменял.

Галина поразилась:

— Ты знаешь сестру Кристины? Откуда?

— В роддоме твоем познакомились. Она даже визитку свою мне дала.

— Можешь выбросить эту визитку. Она тебе не пригодится.

Далила, почуяв неладное, побледнела:

— Что случилось с Филипповой?

Галина, помрачнев, сообщила:

— Несколько дней назад Елену Филиппову застрелили в ее же машине.