Музы и мелодии

Какая ирония, что я наконец-то чего-то добилась в карьере, но при этом потеряла того, в ком, как выяснилось, отчаянно нуждалась.

— Он вернется, — сказала Наоми.

Мне бы ее уверенность. Были все шансы, что Никсон просто забьет на свой трехмесячный план, когда уедет в турне.

— Откуда ты знаешь?

— Видела, как он смотрит на тебя. Он вернется. Ты знала, что он удалил свой аккаунт в инсте?

— Да, мне говорила Моника. — Микроволновка запищала. Я достала тарелку и перемешала пасту.

— Это «новая Зои»?

— Никсон называет ее «поддельная Шеннон». Она новая стажерка Бена, и, похоже, ее любимые занятия: каждые пять минут писать мне вопросы о Никсоне, и просматривать TMZ, чтобы читать сплетни. Вернее, по ее словам: «чтобы убедиться, что там нет негатива о группе». — Я фыркнула.

— Она молода. Ты могла бы быть к ней снисходительней.

— Ее отец Дональд Беркшир — один из владельцев Berkshire Management. Поверь, она в этом не нуждается. — Я снова открыла холодильник и взяла лимонад. Одинокая бутылка апельсиновой газировки до сих пор стояла нетронутой. Как же я скучала по Никсону. — Как дела у Леви?

Наоми пересказывала последние новости Легаси, пока я ела и загружала белье в стирку.

Затем раздался звонок в дверь.

— Подожди секунду, кто-то пришел. — Я посмотрела в глазок. — Это Моника.

— Будь паинькой.

— Я тебе перезвоню. — Я убрала телефон и открыла дверь. — Моника, почти девять часов вечера. Что-то случилось?

— Прости. — Она откинула волосы с глаз и вздохнула. — «Его королевская задница» через два дня уезжает к Джонасу, и я весь день собирала ему вещи. Спойлер: меня туда не берут.

Она и правда выглядела измученной.

— Джонас не любит, когда посторонние крутятся вокруг его ребенка, — сказала я как можно мягче.

Хорошо, что Никсон уезжает. Ему не помешает дружеская поддержка, а мне — расстояние между нами. Теперь не возникнет соблазн приехать и забраться к нему в постель в два часа ночи.

Моника кивнула.

— Знаю. Я просто подумала, что буду заниматься чем-то поважнее, чем упаковка ремней от гитар. Ты знала, что у него есть один, на котором написано: «Зои»? — она приподняла брови.

Я ухмыльнулась.

— Его я подарила. Ради шутки. Это долгая история.

— Никсон заставил меня упаковать и его тоже. — Она поникла. — Не этого я ожидала, когда мне сказали, что я буду помогать рок-звезде.

— Никсону сейчас требуется особое обращение. Но это всего на пару месяцев, а потом он уедет в турне, и уже Итану придется отвечать за «его королевскую задницу». — Я открыла дверь пошире. — Не хочешь зайти? Похоже, тебе надо передохнуть.

— Нет, но спасибо за предложение. Я зашла, потому что Никсон хотел передать тебе это. — Она наклонилась и подняла с пола новенький гитарный футляр.

— Он прислал мне гитару? — я взяла его у нее.

— Может, это просто футляр. Кто его знает. — Она пожала плечами. — Он всегда такой угрюмый по утрам? Я прихожу в девять утра, как было велено, и первые несколько часов он кричит на меня без причины.

Я нахмурилась.

— Он нормально спит?

— Откуда мне знать? Я там не ночую.

Хорошо.

Она и правда не «новая Шеннон».

— Зайди на секунду. — Я жестом пригласила ее пройти, затем закрыла дверь и поспешила на кухню, где достала новую коробочку чая. — Поставь это на стол, когда увидишь его завтра.

Она скептически прищурилась.

— Он любит чай?

Я кивнула.

Моника перевела взгляд с коробки на меня и обратно.

— Ты не упаковывала его вещи.

— Теперь уже нет.

Кстати, я никогда этого не делала.

— Как тебе удалось стать менеджером собственной группы?

— Я получила диплом юриста и была ассистенткой Бена четыре года, три из которых продолжала учиться. Не опускай руки, Моника. У тебя все будет хорошо, ты справишься.

— Спасибо. — Она положила чай в большую сумку, висевшую на плече.

— Без проблем, и если Бен не будет изводить тебя, пока Никсона нет, загляни ко мне в офис, я... покажу кое-какие контракты или что-то в этом роде.

У нее загорелись глаза.

— Серьезно?

— Честное слово.

— Спасибо! — она поправила сумку и зашагала к двери, но остановилась, взявшись за ручку. — О, я должна тебе еще кое-что передать.

— Давай?

— Никсон сказал, что это, — она указала на футляр, — не подарок, а залог. И заглядывай завтра на TMZ, там кое-что будет. — Она улыбнулась, помахала и ушла.

Я должна заглядывать на онлайн-канал сплетен о селебрити? Он так шутит?

Я расстегнула защелки на футляре и открыла крышку. Футляр, возможно, и был новым, но гитара — нет. Сердце подпрыгнуло.

— Он вернется, — сказала я Наоми, когда перезвонила, и расплылась в улыбке.

— Ты с ним разговаривала?

— Нет, но он передал сообщение.

Я провела пальцем по золотисто-медовому полированному дереву.

Это была гитара Кейли.

*** *** ***

— Кто еще об этом знал? — орал Бен на весь этаж.

Я отложила контракт, который читала, подкатила кресло и выглянула из «коморки для метел», которая служила мне кабинетом.

— Беркшир! Ты знала? — рявкнул Бен, подходя к кабинкам, где ютились стажеры.

Голова Моники показалась поверх невысокой стены.

— О чем?

— Серьезно? — огрызнулся он. — Сегодня тот самый день, когда ты решила не проверять каждую минуту TMZ?

Никсон.

Я подкатилась на кресле к столу, открыла новую вкладку в браузере и нашла TMZ.

Там была фотография Никсона в темных очках и костюме, спускающегося по бетонным ступеням. За ним шли Джонас и Куинн, одетые аналогично. Я щелкнула по картинке и прочла текст: «Гитарист Hush Note Никсон Винтерс вместе со своими коллегами по группе, Джонасом Смитом и Куинн Монтгомери покидает слушание по делам о помиловании в суде штата Вашингтон».

Мой желудок сжался.