Музыка горячей воды
Шрифт:
Рабочий день
Джо Мейер был писателем на вольных хлебах. Он мучился похмельем, а телефон разбудил его в 9 утра. Он встал и ответил:
– Алло?
– Здорово, Джо. Ну как оно?
– О, прекрасно.
– Прекрасно, значит?
– Ну?
– Мы с Вики только что в новый дом переехали. У нас пока нет телефона. Но адрес могу дать. Ручка есть?
– Минутку.
Джо записал адрес.
– Мне твой последний рассказ в «Жарком ангеле» не понравился.
– Ну и ладно,- ответил Джо.
– Не в том смысле, что не
– Я не знаю, где он.
– Мне кажется, может быть в Мексике.
– Может.
– Ладно, слушай, мы будем у себя.
– Нуда.
Джо повесил трубку. Положил в кастрюльку пару яиц, поставил воду для кофе и выпил «алка-зельцер». После чего опять лег.
Снова зазвонил телефон. Джо встал и ответил.
– Джо?
– Ну?
– Это Эдди Грир.
– А, ну да.
– Давай ты у нас на благотворительном почитаешь…
– На что?
– На Ирландскую республиканскую армию.
– Слушай, Эдди, я не лезу ни в политику, ни в религию, ни во что. Я вообще не понимаю, что там творится. У меня нет телевизора, я не читаю газет… ничего. Я не знаю, кто прав, а кто нет, если тут вообще можно быть правым.
– Англия не права, чувак.
– Я не могу читать для ИРА, Эдди.
– Ну тогда ладно…
Яйца сварились. Джо сел, почистил их, сделал тост и насыпал в кипяток «Санки». Заглотил два яйца с тостом, выпил две чашки кофе. Потом опять лег.
Уже почти заснул, и тут телефон зазвонил снова. Он встал и ответил.
– Мистер Мейер?
– Ну?
– Меня зовут Майк Хейвен, я друг Стюарта Ирвинга. Мы как-то печатались вместе в «Каменном муле», когда его издавали в Солт-Лейк-Сити.
– Ну?
– Я на неделю приехал из Монтаны. Остановился тут в городе в отеле «Шератон». Мне бы хотелось приехать поговорить.
– Сегодня неважный день, Майк.
– Ну тогда, может, в конце недели?
– Да, звякните мне, хорошо?
– Знаете, Джо, я пишу совсем как вы, и поэзией, и прозой. Можно, я привезу кое-что свое, почитаю вам? Вы удивитесь. У меня мощный стиль.
– Да что вы…
– Сами увидите.
Потом явился почтальон. Одно письмо. Джо распечатал.
Уважаемый мистер Мейер,
Ваш адрес мне дала Сильвия, которой Вы много лет назад писали в Париже. Сильвия еще жива, сейчас она в Сан-Франциско и до сих пор сочиняет эти свои дикие, пророческие, ангельские и безумные стихи.
Я теперь живу в Лос-Анджелесе, и мне очень, очень хотелось бы приехать и Вас навестить! Пожалуйста, сообщите, когда Вам это будет удобно. С любовью, Дайэн
Джо выпутался из халата и оделся. Опять зазвонил телефон. Джо подошел, посмотрел на него и не стал снимать трубку. Вышел наружу, сел в машину и поехал к Санта-Аните. Ехал медленно. Включил радио, раздалась какая-то симфоническая музыка. Особого смога не было. Он проехал по Сансету, срезал путь там, где любил, перевалил через холм к Чайна-тауну и медленно, ненапряжно
проехался мимо сортировки, разглядывая старые коричневые товарные вагоны. Умел бы художества, нарисовал бы такую картину. А может, все равно нарисует. По Бродвею и через Хантингтон-драйв заехал на ипподром. Взял себе сэндвич с маринованной говядиной, кофе, распечатал «Программу» и сел. Похоже, ничего так расклад.Розалину в первом он поймал по 10 долларов 80 центов, Возражение Супруги во втором – по 9 долларов 20 центов, а в ежедневном двойном зацепил их вместе по 48 долларов 40 центов. На Розалину он поставил 2 доллара на победителя, на Возражение Супруги – 5 долларов на победителя, поэтому в целом поднялся на 73 доллара 20 центов. На Сладкотта он плюнул, Мыс Гавани шел вторым, Проброс – вторым, Брэннан – вторым, все ставки на победителя, а Джо сидел со своим опережением в 48 долларов 20 центов – и тут попал на 20 долларов на победителя – Южные Сливки, которая снова вытащила его на 73 доллара 20 центов.
На скачках не так уж плохо. Встретил всего троих знакомых. Рабочие с фабрики. Черные. Из прошлой жизни.
Восьмой забег – засада. Кугуар, набравший 128, бежал против Обморочного, который набрал 123. Других в этом заезде Джо и не рассматривал. Никак не мог решиться. Кугуар шел З-к-5, Обморочный – 7-К-2. Поднявшись на 73 доллара 20 центов, Джо, пожалуй, мог себе позволить ставку З-к-5. Выложил 30 долларов на победителя. Кугуар пошел вяло, будто по канаве. А когда миновал лишь половину первого поворота – на 17 корпусов отставал от лидера. Джо понял, что проиграет. На финише его З-к-5 отставал на пять корпусов, и тут забег окончился.
Джо поставил 10 долларов и 10 долларов на Бар-бизона- младшего и Затерянного В Море в девятом, просрал и вышел с 23 долларами 20 центами. Помидоры собирать легче. Джо забрался в свою колымагу и медленно поехал обратно…
Едва он залез в ванну, позвонили в дверь. Джо вытерся, надел рубашку и штаны. Пришел Макс Биллингхаус. Максу было чуть за двадцать, беззубый, рыжий. Работал уборщиком, вечно ходил в джинсах и грязной белой футболке. Он уселся на стул и закинул ногу на ногу.
– Ну, Мейер, чего происходит?
– В каком смысле?
– В смысле, писанины на хлеб хватает?
– Пока да.
– Чего-нибудь новенького?
– Ты был у меня на прошлой неделе. С тех пор – без изменений.
– А как поэтический вечер прошел?
– Нормально.
– Толпа там фуфловая.
– Как и везде.
– Конфетка есть? – спросил Макс.
– Конфетка?
– Ну, я же сладкоежка. Сладкое, знаешь, люблю.
– Нет, конфет нету.
Макс встал и ушел в кухню. Вернулся с помидором и двумя кусками хлеба. Сел.
– Господи, да у тебя ж тут совсем жрать нечего.
– Надо в магазин сходить.
– Знаешь,- сказал Макс,- если бы мне перед толпой читать пришлось, я б им вдарил – так, чтоб обиделись по-настоящему.
– Ты б запросто.
– Я только писать не могу. Наверно, буду с магнитофоном ходить. Я на работе иногда сам с собой разговариваю. А потом запишу, чего наговорил, у меня выйдет рассказ.