Музыка горячей воды
Шрифт:
Мы добрались до выхода, и Бернард меня заверил, что перейти тротуар и сесть в машину сможет сам. Между нею и бордюром оставался зазор.
Я обежал машину, чтоб сесть за руль, и тут услышал крик – и всплеск. Лило так, что мало не покажется. Я снова обогнул машину: Бернард умудрился упасть и застрять в канаве между машиной и тротуаром. Его заливало водой, он сидел, а по нему текло – окатывало ноги, плескалось о бока, и костыли беспомощно телепались в потоке.
– Нормально,- сказал он,- ты поезжай, а меня тут
– Ох, блин, Барни.
– Я серьезно. Поезжай. Брось меня. Моя жена меня не любит.
– Она вам не жена, Барни. Вы в разводе.
– Бабушке своей рассказывай.
– Ладно, Барни, я вам сейчас помогу встать.
– Нет-нет. Все нормально. Уверяю тебя. Езжай. Напейся один.
Я поднял его, открыл дверцу и усадил на переднее сиденье. Он весь был очень, очень мокрый. На пол стекали ручьи. Затем я опять обогнул машину и сел сам. Барни отвинтил колпачок с мускателя, дернул, передал бутылку мне. Я тоже дернул. Потом завел машину и поехал, через ветровое стекло вглядываясь в струи дождя: искал бар, куда мы с ним могли бы зайти и не сблевнуть при виде вонючего писсуара.
Ты Лилли целовал
Вечером в среду. По телику ничего хорошего. Теодору 56. Его жене Маргарет 50. 20 лет женаты, детей не завели. Тед выключил свет. Оба в темноте растянулись на кровати.
– Ну что,- сказала Марджи,- ты меня что, на сон грядущий не поцелуешь?
Тед вздохнул и повернулся к ней. Слегка поцеловал.
– Ты это называешь поцелуем? Тед не ответил.
– Эта женщина в программе очень похожа на Лилли, правда?
– Не знаю.
– Знаешь.
– Слушай, только не начинай ничего – и ничего не будет.
– Ты просто не хочешь ничего обсуждать. Замкнулся в себе, и все. Будь же честен. Та женщина в программе похожа на Лилли, правда?
– Ладно. Кое-какое сходство было.
– И ты поэтому сразу подумал о Лилли?
– Ох господи…
– Не юли! Подумал?
– В какой-то миг – да…
– И тебе стало хорошо?
– Нет, послушай, Мардж, это же пять лет назад было!
– Разве время что-нибудь меняет?
– Я же тогда извинился.
– Извинился! А знаешь, каково мне было? А если б я так с каким-нибудь мужчиной? Как бы тогда было тебе?
– Не знаю. Сделай – и пойму.
– Вот, теперь ты еще и хамишь – Ну ничего себе!
– Мардж, мы это уже обсуждали четыреста или пятьсот раз.
– Когда ты занимался с Лилли любовью, ты целовал ее, как сейчас меня?
– Нет, наверное…
– А как тогда? Как?
– Боже, да прекрати же!
– Как?
– Ну… иначе.
– Как иначе?
– Ну, там была какая-то новизна. Я возбудился…
Мардж подскочила на кровати и заверещала. Потом умолкла.
– А когда ты меня целуешь, не возбуждаешься, так?
– Мы друг к другу привыкли.
– Но вот это и есть любовь: жить и
расти вместе.– Ладно.
– «Ладно»? Что значит «ладно»?
– В смысле – ты права.
– Ты от меня отмахиваешься. Тебе просто не хочется разговаривать. Вот ты живешь со мной уже столько лет. А почему?
– Сам не знаю. Люди привыкают – как к работе. Люди просто привыкают. Случается.
– То есть жить со мной – для тебя работа? Сейчас для тебя – это работа?
– На работу по часам ходишь.
– Ты опять! Мы серьезно говорим!
– Хорошо.
– «Хорошо»? Мерзкий осел! Ты сейчас уснешь!
– Марджи, ты чего от меня хочешь? Уже много лет прошло!
– Хорошо, я скажу тебе, чего я хочу! Я хочу, чтобы ты поцеловал меня так же, как Лилли! Чтобы ты выеб меня, как Лилли!
– Я так не могу…
– Почему это? Я тебя не возбуждаю, как Лилли? Потому что я не новая?
– Да Лилли я вообще уже не помню.
– Что-то да помнишь. Ладно, можешь не ебать! Но поцелуй меня так же, как Лилли целовал.
– Да господи боже мой, Марджи, прошу тебя, отвянь!
– Я хочу знать, почему все эти годы мы живем вместе! Я что, всю жизнь псу под хвост пустила?
– Все так делают – почти все.
– Пускают жизнь псу под хвост?
– По-моему, да.
– Если б ты только знал, как я тебя ненавижу!
– Хочешь развода?
– Хочу ли я развода? Боже мой, как ты спокоен] Ты мне всю жизнь к чертовой матери поломал, а сам спрашиваешь, хочу ли я развода! Мне пятьдесят лет! Я тебе всю жизнь отдала! Куда мне теперь?
– Хоть к черту на рога! Я устал тебя слушать. Устал от твоего гундежа.
– А если б я это с чужим мужчиной сделала?
– Ну и сделала бы. Жалко, что не сделала! Теодор закрыл глаза. Маргарет всхлипнула. На
улице гавкнула собака. Кто-то заводил машину. Машина не заводилась. В городишке Иллинойса было 65 градусов*. Президент Соединенных Штатов – Джеймс Картер**.
Теодор захрапел. Маргарет подошла к комоду, залезла в нижний ящик и достала пистолет. Револьвер 22-го калибра. Заряженный. И вернулась в постель к мужу.
* Около 18 “С.
** Джеймс Эрл (Джимми) Картер (р. 1924) был 39-м президентом США в 1977-1981 гг.
Потрясла его:
– Тед, дорогой, ты храпишь… Потрясла еще раз.
– Что такое?..- спросил Тед.
Она сняла револьвер с предохранителя, приставила дуло к его груди поближе к себе и нажала на спуск. Кровать дернулась, и Маргарет убрала револьвер от груди. Изо рта Теодора вырвался звук, будто он пукнул. Видать, ему не больно. В окно светила луна. Маргарет посмотрела: дырочка маленькая, крови не очень много. Она приставила револьвер к другой стороне груди. Опять нажала на крючок. Теперь муж не издал ни звука. Но еще дышал. Маргарет наблюдала за ним. Потекла кровь. Воняла ужасно.