Музыка Макса (трилогия)

— Это все бабские штучки! Она сделала это от отчаяния! Я помню добро. А Алёна была ко мне ОЧЕНЬ добра. Если бы в тот момент у меня было, что ей предложить взамен семейной жизни, всё было бы иначе.

— Женился бы на ней?

Было странно ревновать Макса к Алёне больше, чем к Еве. Макс не ответил.

— Макс?

— Нет, но избавил бы её от побоев Ивана. Малышка, запомни, если мужик поднял на тебя руку однажды, он будет пиздить тебя до конца твоих дней, делая виноватой тебя же. У мужчины должно быть в крови, заложено на генетическом уровне, что женщин бить нельзя. Никогда и никому не позволяй себя обижать. Не дай ублюдку даже шанса самоутвердиться за твой счёт!

Я не стала уточнять, о ком сейчас говорит Макс, об Алёне или своей матери, или намекает на Алонсе.

— Максим Глинский, я не знаю, что тебе на свадьбу подарить… — призналась я, сменив тему.

Макс откинулся на стуле и пристально посмотрел на меня.

— У меня уже все есть, кроме тебя, — тихо сказал он. — Поэтому просто приди посмотреть, как мне вешают на шею хомут и уводят в стойло.

— Макс, ну зачем ты так. Уверена, ты будешь счастлив.

— Я не уверен.

— Блядь, ну, хватит ныть о том, как ты вляпался в дерьмо! — Я очень разозлилась на Макса. — Ты женишься на женщине, которая тебя любит и ждет от тебя ребенка! Ты сам с ней завязал отношения, тебя никто не заставлял, значит, она тебе тоже не безразлична. Так что возьми себя в руки и продолжай жить! Что не так?

— Да все не так! — Макс вскочил и принялся расхаживать по кухне. — Я снова не знаю, кто я и куда сам себя веду. И ничего не могу поделать.

Макс метался, как тигр в клетке, потом подошёл ко мне и встал передо мной на колени.

— Пожалуйста, не уезжай! Я чувствую, я знаю, что случится что-то плохое, а меня не будет рядом и я не смогу тебя защитить.

Макс уткнулся лицом мне в живот, я гладила его по волосам, а по моей спине пробежал неприятный холодок.

— Макс, со мной все будет хорошо. Мне больше не нужна твоя защита. Чтобы быть счастливым, ты должен отпустить меня. Хватит себя мучить и убиваться по мне. Я хочу уехать с легким сердцем, зная, что и ты счастлив.

Макс поднял на меня глаза, в которых стояли слезы. Впервые я видела, как он плачет.

— Я бы очень хотел, чтобы мои чувства перешли, как у тебя, на новый уровень, чтобы я тоже радовался твоему счастью, но я не могу… — Макс вытер глаза и поднялся с пола. Он налил еще вина нам обоим и сделал жадный глоток из своего бокала. — Я всегда считал тебя законченной маленькой эгоисткой. Когда ты вскрылась, я думал, что ты слабая и безвольная малолетка! Мне было так жаль тебя… — Я молчала, не зная, что сказать. Макс запрокинул голову назад, чтобы слезы не вытекали из глаз. — Блядь, да что ж такое! — Он шмыгнул носом и часто заморгал. — А потом я подумал о том, что чтобы сделать такое, нужна очень большая решимость и сила духа. Вернувшись с того света, ты сказала, что счастлива, когда я счастлив, даже если не с тобой. Как? Этому нельзя научиться или заставить себя. — Макс щелкнул пальцами. — До этого нужно дорасти духовно, чтобы суметь радоваться за человека, который сделал тебе больно. Поступившись принципами, ты продолжаешь любить человека, который едва тебя не убил! Это значит, что ты гораздо выше и сильнее меня. Эгоист из нас я. Теперь мне жаль самого себя.

— Макс, сейчас с тобой я тоже счастлива. Ты не эгоист, не забывай, что ты спас мне жизнь. Дважды!

— Ага, чтобы ты потом вышла замуж за деда и он трахал тебя до конца своих дней! — зло бросил Макс. — Ну вот видишь, опять! — воскликнул он. — Я сам тебя учил не относиться к людям, как к собственности, но в отношении тебя это правило не работает, чёрт бы тебя побрал! — Внезапно Макс рассмеялся сквозь слезы. — Знаешь, у меня была идея, снять за МКАДом дом с подвалом, потом похитить тебя и держать там взаперти. — Увидев мое изумление, Макс устало потер лицо ладонями. — Я уже сидел на сайте недвижимости, выбирая дом, когда понял, что у меня поехала крыша, и я превращаюсь в маньяка. Конечно, я понимаю, что мне придется смириться с твоим отъездом. Может быть, я менее болезненно буду переносить разлуку, если ты будешь очень далеко. Вдруг поговорка: «С глаз долой, из сердца вон», рабочая схема?

— Думаю да. Макс, вспомни те времена, когда ты был циничным мудаком. Тогда, вроде, все было ОК?

— Общение с тобой сделало меня сентиментальным.

— Разве не ты называешь меня сукой?

— А это мое влияние, — гордо вскинул голову Макс. — Только моя заслуга, что ты стала такой. Я был так жесток с тобой, другая уже бы сбежала от такого мерзавца. И вот кто мы теперь? — Макс развел руками. — Ты стала сильнее, а я нет. Я просто тряпка!

— Ты принимаешь сентиментальность за слабость? — Я фыркнула. — Да мы изменились, конечно, но, солнце, нельзя быть всегда сильными. Слабости делают нас людьми, это показатель того, что ты способен чувствовать. Относись к этому, как к данности.

— Тебе будет 22, а ты сидишь и вытираешь сопли взрослому мужику…

— Макс, для этого и нужны друзья. Причем тут возраст? — Я обошла стол и села к нему на колени, Макс обнял меня и потерся щекой о мои волосы. — Иногда мне кажется, что мы прожили целую жизнь вместе. Я очень хорошо тебя понимаю, понимаю, что ты чувствуешь, твои страхи, сомнения, ты сам говорил, что люди не идеальны. Ты очень долго пытался быть идеальным для других, пришло время пожить для себя. В каждой ситуации можно найти что-то хорошее, за что можно зацепиться. Мой отъезд поможет тебе снова обрести себя. Тебя перестанет рвать на две семьи.

Мы немного помолчали, думая каждый о своем. Макс первым нарушил молчание:

— Ты права. Удивительно, как тебе все время удается найти нужные слова. — Он прижал меня к себе еще крепче. — Спасибо.

Я повернулась и внимательно посмотрела в его лицо. Макс уже не выглядел расстроенным, он даже улыбнулся мне. Я поцеловала его в губы, и мы снова оказались в спальне.

Мы уснули под утро, проснулись ближе к обеду. Мой телефон был выключен, как оказалось, у Макса тоже. Это была неслыханная роскошь для нас обоих вычеркнуть остальной мир из жизни на такое долгое время.

Я лежала на животе с закрытыми глазами, даже шевелиться было лень. Макс провел пальцами по моему телу от шеи до поясницы. У меня пробежали мурашки, я сонно потянулась.

— Глинский, дай поспать, — простонала я, чувствуя, как его рука уже спускается ниже к моим бедрам. — Ну, хоть пять секундочек…

Макс не ответил, но и от меня не отстал. Я почувствовала прикосновение его губ между лопаток, и шумно вдохнула. Устроившись поудобней, я засунула голову под подушку. Не отрываясь от моей спины, Макс скинул подушку на пол, мне стало ясно, что поспать мне больше не удастся. Мысленно смирившись с пробуждением, я постепенно настраивалась на секс, прислушиваясь к прикосновениям этого назойливого мужчины. Макс целовал мою шею, а его рука ласкала меня между ног. Постепенно я начинала заводиться…

— Ты такая мокрая… — прошептал Макс мне в ухо. От его горячего дыхания сладкая истома затопила каждую клеточку моего тела. — Ты знаешь, что у тебя самая узенькая и мокрая киска, из всех, кто пускал меня в себя?

Такие откровенные слова Макса во время секса действовали не менее возбуждающе, чем он сам, я уже извивалась под ним, мечтая, чтобы он вошел в меня. Макс уперся твердой головкой члена между моих ног, я замерла в предвкушении, но вдруг он отстранился от меня и откинулся на подушку. Раздосадованная, я вскочила, не понимая, что происходит. Макс посмотрел в мои уже совсем не сонные, а голодные глаза и расхохотался.