Музыкальный приворот

Аборигены подъезда со сломанным домофоном пополнению рады не были. Как же они начали кричать и орать! Но постепенно их вопли стали понемногу стихать. Я в который раз убедилась, что физическая сила все же неоспоримый козырь - потому как подъездные жители как-то были смущены присутствием трех новых лиц, выглядевших очень и очень достойно, я имею в виду, физически, а не морально. Разборки приняли новый виток, в ходе которого основное внимание переключилось на Валерия, с жаром защищающего права любимой. Вся компания мелкими шажками умудрилась достаточно прилично отойти от магазинчика. А сама Нинка и Сергей сумели вовремя улизнуть из этой свары, потому как они перестали друг быть главными действующими лицами.

–  Теперь я за Нину спокойна.
– Облегченно выдохнула я, перед тем как мы с Антоном, очень осторожно, не оглядываясь, ушли. Кто там победил в словесной баталии - мне до сих пор не известно.

Больше в тот день, к моему большому сожалению, мы с Антоном за руки не взялись - просто гуляли и разговаривали, как будто бы забыв о небольшом прецеденте, произошедшем в лифте.

С этим человеком мне было легок, очень легко, и я уже несколько раз упоминала об этом, и бабочки в животе иногда нет-нет, да и начинали вновь трепыхать своими невесомыми крылышками, заставляя сердце биться быстрее. А оно, кстати, этим фактом было весьма недовольно

Антон галантно проводил меня до дома, я хлопнула его по плечу на прощание, как будто мы были старыми друзьями, и убежала в подъезд, явственно ощущая, как за мной следят две пары глаз - Семеновной и ее очередной подруги. Добрые бабушки засели на балконе пятого этажа, позволяющего прекрасно обозревать местность.

Дома, о, чудо из чудес, до сих пор не было родственников. Один только Чуня ухмылялся со стены.

–  А я сегодня целовалась.
– Сообщила я тотему.

Мне показалось, что Чуня скорчил презрительную мину, и я расхохоталась. А потом, когда уже обошла пустующую квартиру, я спохватилась. А где же, собственно, застряли остальные представители славного семейства Радовых?

За неимением теперь личного сотового телефона, я позвонила с домашнего аппарата на мобильник Томаса. Он, естественно, не отвечал. У папы была дурная привычка ставить свое средство связи в беззвучный режим - чтобы его никто не отвлекал в момент написания очередной картины. А потом он просто-напросто забывал включать звук, и поэтому, бывало, никто не мог дозвониться до нашего художника часами и даже днями.

Я попробовала набрать номер телефона Нелльки - но, увы, из-за отсутствия денег на ее счету меня с ней так и не соединили. Леша вообще не брал сотовый. И единственный, до кого я, уже порядком взволнованная, дозвонилась, был Эдгар.

–  Вы где?
– Тут же поинтересовалась я.

–  Где, где, на бороде, - пробурчал братец.
– У Краба.

–  Дома, что ли?

–  Нет, на дачу поехали.
– С неохотой принялся объяснять Эдгар.
– Мы на природу приехали, а там дождь. Пришлось на дачу.

–  И вас приютил Краб?
– Поинтересовалась я. Дача у этого папиного друга великолепная - двухэтажная, большая, и находится в живописном месте около разлива реки.

–  Мы сами у него приютились.
– Без особенного воодушевления ответил брат.
– Он нас даже и не ждал.

–  А мне почему не сообщили, что домой не приедете?
– Возмутилась я.

–  Леша тебе звонил. Не дозвонился.
– Зевнул он в трубку.

–  И что? А вдруг со мной что-то случилось, а вы даже за ухом не почесались!
– Продолжала возмущаться я такой беспечности со стороны родственников.

–  Что с тобой может случиться? Ты же дома.

–  Ну и что! Мало ли. Всякое в жизни бывает. Вот утащит меня маньяк, будите знать, - мстительно сказала я братику.

–  Нужна ты ему. Вот ты дома, - стал таким завистливым голос у Эдгара, что я даже расхотела ругаться с ним, - а я здесь. На природе.

–  И что?
– Удивилась я, потому что сама была бы не прочь сейчас оказаться вновь подальше от шумного города.
– Это же здорово.

–  Очень. Тут нет компа. Лешкин ноут сел, а он зарядку с собой не взял.

–  Ничего, переживешь. Тебе полезно отдохнуть от Интернета.

–  Конечно же, - с обидой произнес брат и засопел, как ежик.

–  И когда вы вернетесь?

–  Завтра, - с такой тоской вздохнул Эдгар, что я не удержалась и тоже вздохнула.

Послушав претензии родственника на весь окружающий мир, я повесила трубку. Плохо, плохо, без сотового телефона.

–  Что за странные личности! Уехали и оставили девочку одну, - бурчала я, шарясь по холодильнику, радующему меня своею пустотою. Странно, вроде бы постоянно покупаются продукты, но и исчезают они тоже очень быстро, я бы даже сказала, с космической скоростью. Можно подумать, у нас дома живут те самые три толстяка из одноименной книги Олеши, которые то и дело совершают варварские набеги на кухню.

В результате мне пришлось вновь идти на потемневшую уже улицу, над которой вновь набухали темно-синие тучи, грозившие разрядить на полупустые улицы весь свой дождевой запас.

Ливень начался тогда, когда я уже лежала в своей постели, стащив из кровати сестры медвежонка, напоминающего мне Антона.

–  Ты, - ткнула я пальцем в черный блестящий нос - будешь сегодня Антошкой, ясно?

Плюшевый Мишка промолчал, но ему, кажется, было все равно. Он засыпал, и я вместе с ним.

А проснулась я тогда, когда за окном еще и не пахло утром. Или пахло - но совсем немного. Проснулась из-за того, что меня разбудил домашний телефон, яростно орущий и едва ли не подскакивающий от нетерпения - кому-то очень сильно хотелось со мной поговорить.

"Это еще кто?
– мигом поднялась я и с осоловелыми глазами бросилась в коридор, подумав, что это, может быть, звонят мои родственнички - мало ли что ними могло случиться на даче у Краба. Это же Радовы, а не кто-то другой…Они и дачу подпалить могут. Вот Томас однажды, приехал на дачу к какому-то другу, который в пору бунтарской юности был очень ярым представителем панк-движения, а ныне стал первым заместителем мэра и метит теперь на место главы города. Так вот, дача у этого дяди Кости была не такой прекрасной и большой, как у Краба, и, подозреваю, мои родители, сам дядя Костя и их друзья собрались на ней не для того, чтобы читать друг другу стихи и петь песни, а отпраздновать какой-то один им известный праздник. Они решили побаловать себя шашлыками и доверили важное дело их приготовления папе и еще одному криворукому человеку. Всего лишь за двадцать минут Томас с приятелем умудрились сотворить самый настоящий пожар, не уследив за импровизированным мангалом, расположенном не где-нибудь на участке, а прямо на веранде дома. Пожар потушили своими силами и даже продолжили гуляние, но вот родители дяди Кости были очень возмущены произошедшим. Они, не знали, что на даче побывал их сыночек с друзьями, поэтому рассказывали родственникам и знакомым о том, что "наглые бичи совеем уже оборзели - залезли в дом и не только все обгадили, так еще и веранду подпалили!"

–  Да?
– Хрипло проговорила я, схватив трубку. И к собственному разочарованию, смешенному каким-то чудесным образом с растерянностью и странной радостью, услышала знакомый голос, тихо, но как-то едко пропевший:

–  Предаешься праведному сну, малышка?

А я тут подумал, что это слишком.

Ему ты - любовь, но мне - неприязнь.

А я отправляюсь на смертную казнь.

–  Что надо?
– нелюбезно спросила я, узнавая строчку из известной "маньяческой" песни "На краю", которую частенько напевала Нелли, фальшивя, как слон. Кстати, на этот же трек был снят замечательный клип, а потом и небольшой фильм, длящийся целых двадцать минут - как приложение к клипу и подарок поклонникам. Суть этого визуально-музыкального творения сводилась к тому, что лирический герой, возомнивший себя маньяком и имеющий удивительную возможность вести беседы со своими личными ангелом и демоном, донимал любимую девушку нехорошими звонками и письмами, и одновременно удовлетворял свою основную жизненную потребность - убивал, но не кого попало, а именно рыжеволосых красавиц определенного возраста. Они, видите ли, напоминали ему любимую девушку. Особенно сильно этот маньяк обожал звонить своей главной жертве по утрам и вести с ней пространные монологи. Диалоги не получались потому что рыжеволосая даже слова боялась вымолвить. Закончилась песня на удивление хорошо - маньяка поймали, осудили и приговорили к смертной казне, но каким-то немыслимым образом в день, когда должно было свершиться правосудие, маньяк умудрился позвонить возлюбленной, напугав ее и ее парня до чертиков. Для зрителей и слушателей так и оставалось загадкой, что случилось дальше с героями. Кстати, роль маньяка досталась Кею (его сумасшедшие фанатки просто влюбились в этот ужасный образ), а Вт молодого человека героини заставили играть Арина. Келле и близнецам повезло больше. Первый играл кого-то, отдаленно напоминающего следователя (и волосы его были еще нормального естественного темно-русого цвета), а братья замечательно разделили между собой роли ангела и демона, сопровождающих преступника Кея повсюду. Когда он совершал очередное убийство, ангел закрывал лицо и плакал, а демон бился в каких-то эйфорических конвульсиях. Вещь, в общем, получилась занятной. Но мне не нравилось, что Кей напевал строчки из этой песни на мой телефон, потому что это выглядело так, будто я - жертва, а он - великий и кровавый маньяк, сошедший с ума на почве любви.