Музыкальный приворот

–  Я, укоризненно осмотрев на парня, скрылась в спальне, чтобы вновь переодеться. Получилось этому меня в рекордно короткие сроки - всего то напялить на себя Лешино платье и забрать сумочку.

Когда я вышла, то Кей все еще успокаивал действительно расплакавшуюся брюнетку, сидящую у его ног, словно собачка, и склонившую голову и руки на его колено. Как трогательно.

Вот что значит встречаться столько много времени. Первая любовь забывается очень долго, даже таким идиотом, как Кей.

Вот он мой шанс повернуть все в свою сторону. Эх, еще недавно я училась врать, теперь буду учиться основам неумелого интриганства.

–  Ладно, Кей, мне было очень приятно слышать, что ты меня любишь, но, по-моему, или ты меня разыгрываешь - как тогда, по телефону, или делаешь это назло своей Алине. И хватит меня постоянно доставать, хорошо? Ты классный и красивый, и вдруг мое сердце все же не выдержит?

–  Малышка, успокойся. Сейчас я довезу тебя до дома.

Алина громко всхлипнула, и это получилось у нее так эмоционально, что Кей ее даже по голове погладил - по этому блестящему черному водопаду волос. Кажется, ему немного даже нравится видеть унижения бывшей девушки. Вот же тип какой…

–  Нет, Кей, извини, я сама доеду. В общем, надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся, - сделала я неизящный прощальный словесный пируэт и ушла, с трудом открыв замок на двери.

–  Ты пожалеешь!
– Выкрикнул мне в спину солист "На краю", когда я уже выходила за порог. Кажется, Алина заплакала сильнее.

–  Ладно, Кей, мне было очень приятно слышать, что ты меня любишь, но, по-моему, или ты меня разыгрываешь - как тогда, по телефону, или делаешь это назло своей Алине.

Я уже, было, хотела сказать парню свой решительный и болезненный (для меня, в первую очередь болезненный, ведь сейчас, можно сказать, почти сбылась мечта идиота - классный, красивый, популярный парень заявил мне, что любит

Кажется, я осталась довольна ситуацией - я сама хотела отказать человеку своей мечты, потому что не имела на него никаких моральных прав, а все повернулось так, будто бы он сам оказался виноватым - принял другую девушку вместо меня.

Может быть, и у меня получилась тонкая психологическая игра, а?

Я делала правильно. Я поступила верно. Если Нинка мечтает поймать Кея в свои сети, я не стану мешать ей в этом. Одно дело просто нечаянно влюбиться в парня, на которого раньше тебя положила глаз лучшая подруга, а другое дело. Строить с ним отношения.

Строить отношения - ух ты, как патетично. Просто не Катина жизнь, а 'Дом-2'.

Строить - не строить, но сохранить свою дружбу с Ниночкой мне дороже, как-никак. Но, честно говоря, я была бы рада, если бы она призналась, наконец, сама себе, что в первые в жизни испытывает что-то к своему синеволосому Келле, и дело тут не только в симпатиях Эльзы Власовны.

Расстроенная, но даже в чем-то гордая собой, я поехала домой в душном автобусе, в котором кроме двух верхних люков не было открыто ни одного окна - все они не имели такой шикарной возможности. Сегодня жарковато. Если сейчас погода так балует всех жарой, то что будет, скажем, в июле? Хорошо еще, что платье у меня было открытое, иначе я бы испеклась. Но такой мой наряд постоянно привлекал к себе совершенно ненужные взгляды: и мужские, и женские. Первые смотрели откровенно заинтересованно, вторые - с неприязнью.

Около дома и подъезда, к моему изумлению, не наблюдалось пенсионного патруля в лице дорогих сердцу соседей. Надо же, Фроловна бы дара речи лишилась, увидев меня в таком наряде посредине дня.

С трудом дойдя до родных пенатов на своих новых босоножках, чувствуя при это никак не меньше пары мозолей на каждой из ног, я с крайне мрачным выражением зашла в квартиру, в которой витал аромат чего-то свежеиспеченного.

–  Кто меня потревожил?
– Первым делом услышала я громовой бас, едва только включила свет.
– Убью на хреееен!

Нет, кто- нибудь когда-нибудь сподобиться убрать этот кошмар?

–  А, это ты!
– Вылезла тут же из любимого места всей семьи Радовых Нелли, жуя на ходу какую-то плюшку.
– Ну ничего так выглядишь, - осмотрела сестренка меня с ног до головы.
– Платье, туфли и сумка - прикольные, прическа так себе уже, а макияжа вообще никакого не наблюдаю.

–  Это ты?
– Величественно выплыл из своей комнаты Томас с руками, перепачканными сине-красной краской.

–  Это не я.

–  Ты, говорят, общалась с местной золотой молодежью! Что вы делали? Где вы были? Вели ли высокоинтеллектуальные разговоры?

– Засыпал меня вопросами отец.

–  Папа!
– Сдвинула я брови, - что значит 'говорят'? Твоя дочь целые сутки не была дома, а тебе хоть бы хны? Мне что, на полгода надо уйти, чтобы ты забеспокоился?

–  Ну зачем же на полгода, - улыбнулся обескуриживающе Томас, - я ведь о тебе беспокоюсь - ты уже взрослая, а постоянно сидишь дома, не общаешься с ровесниками, мало посещаешь ночные заведения.

–  Орете?
– Вылез их кухни и Леша в своем неизменном фартуке.
– Ну что, погуляла вчера на мэрской тусе? Мать, где макияж и прическа? Почему платье сидит криво, а плечи согнуты вперед? Я из тебя вчера такую куколку сделал, а ты все уже испортила. Вот же девчонка! Парня-то себе закадрила?

–  У нее Антон есть, - встряла Нелли.

–  В этого Антона мне чего-то Катьку инвестировать не желается. Кого бы побогаче надо.

–  Деньги не главное, - заспорил папа, опасно размахивая грязными руками передо мной.

–  Да ну?
– Сощурился Леша, - а что у нас главное?

–  Любовь, нежность и привязанность, - пафосно выдал Томас.
– Между прочим, у меня есть такая картина

–  Что-то я такую не припомню.
– Почесала сестренка в затылке.

–  Я помню,- мрачно сказала я, сбрасывая босоножки и первой проходя в кухню. Родственники, болтая, поспешили за мной. Боялись, наверное, что я одна все съем. Картину эту я действительно помнила. По-моему, она висела на папиной персональной выставке в Санкт-Петербурге и удостоилась небывалых похвал из уст одного корифея испанского авангарда, прибывшего на экспозицию в составе целой международной делегации. Этот испанец сразу же выкупил картину в свою частную коллекцию, поэтому у нас дома она не бывала, а я видела сий папин творческий плод только в его мастерской. 'Любовь, нежность и привязанность' по своему эмоциональному накалу далеко опережала даже небезызвестного Чуню, только что печально поздоровавшегося со мной глазами. Вообще-то на большом овальном полотне была изображена бабушка. Не наша бабушка, естественно, а просто старушка - с маленьким сморщенным личиком, в цветастом платке, накинутым на седые волосы. Папа изобразил пожилую женщину так реалистично, что, казалось, она была сфотографирована. Около старушки мирно почивало большое облезлое насекомое на поводке, напоминающее симбиоз какого-то древнего умертвия, ядовитого паука и несчастного Грегора Замзы из известного рассказа Кафки, который в одну из ночей превратился в огромного, страшенного и противного жука. Старушка смотрела на монстрика с плотоядной улыбкой, явно желая сожрать, а тот сжимал в одной из шестнадцати лап детскую куклу, подозрительно напоминающую старушку в молодости. Вокруг все было забрызгано подозрительными бурыми пятнами, а на задней стенке видны были отчетливо впечатанные в нее серо-белые мозги неизвестного происхождения. На этой же стенке было написано фривольное: 'Оля+Вася=?'

–  Допустим, эти твои любовь, нежность и привязанность - нереально важные вещи в жизни. Только вот скажи, когда тебе кушать захочется, что ты будешь есть, - с ехидцей в голосе спросил дядя Томаса, - Любовь свою почавкаешь? Нежностью закусишь, и запьешь все водичкой из лужи?

Нелли расхохоталась. Я тоже улыбнулась.

–  Очень смешно! Любовь питает не только духовно, но и физически! Как солнечный свет. Знаете ли, некоторые сидят на особенной высокодуховной диете, питая организм именно солнцем.

–  Гонят, - не поверил Леша, ловко доставая новую порцию своих булочек, от которых повсюду разлетался ароматный запах. Нелька тут же цапнула один из них, обожглась и уронила мне на ногу. Я едва не взвыла от неожиданности.
– Ты как дите малое - какую-нибудь фигню скажут, а ты и рад верить. И вообще - деньги получше всех твоих дите, духовных там, или недуховных.

–  Меркантильный ты типус, - отозвался Томас, усаживаясь за стол.

–  Не ешь тогда моих меркантильных пончиков с клубничным джемом,- фыркнул его младший брат.
– Помнится, ты и солнцем попитаться можешь.