Музыкальный приворот

–  Ниче.
– Огрызнулся сосед.
– Помните, Витька, избили бритые, а потом от него Танюха ушла, а после у него еще и хату грабанули?

–  Ну и че?

–  Эта девка на него порчу навела! За неделю до этого эти Радовы Витькину хату затопили, и он вместе с батей пошел отношения выяснять к ним. Бабка говорит, что Радовы разозлились, потому что батя его возбухал сильно.

–  Да ну, бред! Какие, на хрен, черные маги?
– Развеселились его друзья.
– Мужик, ты че, "Битву Экстрасенсов" пересмотрел?

–  Такие!
– Вспылил мой сосед.
– У них даже коридор весь черный, наверху зеркала, внизу надписи какие-то и идолы-уроды повсюду намалеванные висят! И все комнаты в таком духе сделаны! Писец полный, короче.

Я захихикала и пошла дальше. Вот это репутация, что местное хулиганье боится!

А дальше случилась очень забавная вещь, которая к моему еще большему восторгу, заставила поверить этих дураков в том, что наша семья действительно странная и черномагическая. Не знаю, почему это произошло именно в это время, но факт остается фактом - я не успела дойти до четвертого этажа, как услышала далеко внизу папин голос. Он как раз возвращался со своей мастерской, где уже две недели готовил картины для первого в городе клуба для готов и неформалов, им сочувствующих. Клуб назывался "Черная звезда" и должен был стать пристанищем для всех представителей этой субкультуры. Папу, как человека, имеющего удивительную способность рисовать всяческие гадости, дирекция клуба пригласила как главного художника-оформителя. По контракту он должен был нарисовать особенные картины, а также разрисовать стены и оформить сцену. Томас с радостью согласился на это, потому что очень любил представителей неформальной культуры. Сейчас он, в обнимку с очередной мерзкой картиной, на которой был изображен черноволосый некто, похожий на отпрыска вампира и гоблинши. Этот монстр пожирал человеческий мозг, используя на манер тарелки чей-то трепанированный мозг. Мозг мой отец прорисовал с анатомичкой точностью, и выглядела картина просто ужасной. А рисунок, кстати, был первым в серии "Плоть не вечна, или давайте жить душою", и эта серия предполагала еще кучу подобной гадости, которая была у папы в проектах - готы-заказчики хотели весь бар увесить подобными мерзкими холстами. Но сам Томас, правда, считал, что его творения прекрасны, а организаторы клуба "Черная звезда" вообще оставались в восторге. Они, кстати, были вместе с папой - только ждали его в машине около подъезда. А сам Томас шел в квартиру за оставленным там очередным наброском.

Он, беспечно помахивая картиной, поднимался наверх и болтал по телефону с одним из заказчиков.

–  Лох какой-то идет вроде, - прислушался парень, не верящий в существование магии.

–  Вот мы на пивко и попросим, - бурно смолил сигарет прыщавый, - не откажет нам лох.

Лох, или Томас, не подозревая о будущей просьбе, поднялся на пролет, не переставая разговаривать. Его беседа была очень содержательной:

–  Олежка, я иду за печенью, - имея в виду набросок, говорил родственник, - дома оставил. Сейчас заберу, и тебе отвезу - посмотришь и скажешь, червячков нам к ней добавить или крысу приделать… Зачем?… Для антуража. Просто печень - это не весело. Да и крови там мало… Нет, мозг у меня готов, я его твоим сейчас и отдам. Я целую ночь над ним старался, теперь помню, где какая извилина, блин, расположена. А вот сердце нам придется повесить не в баре, а в холле. Нет, обычное сердце, вырезанное… Чем-чем… Ножом!… Человеческое, естественно. Зачем его съедать, оно просто висеть будет. А у меня тут еще идейка - кровавый фонтан… Да-да…

Сосед и его друзья молча взирали как в спину Томаса, так и на его очередной шедевр, забыв попросить немного денег на любимый напиток. А он продолжал обсуждать одну из раскрашенных им стен, на которой были изображены два вампира, поднимающих труп неизвестно для каких целей. Возможно, они хотели сделать труп себе подобным, а, может быть, страдали от одной нехорошей филии,

–  Нет-нет, Олежка… Да зачем тебе два трупа? Там и одного хватит… Да он лишний будет - точно тебе говорю. Я и так едва согласился… А так люди меня вообще маньяком будут считать… Что?… На стене заклинание написать?… Хорошо…

–  Это еще чего ха хрен?
– Уставились друзья на соседа, когда он поднялся выше.

–  Пацаны, так это тот Радов и есть! Сектант!
– Громким шепотом сообщил им парень, который был почти горд тем, что смог так легко доказать свою правоту.
– Видали, какую он картину с собой тащил? У них весь дом таким дерьмом заставлен!

Ну, в это он, конечно, преувеличивал, у нас дома почти что нормальная обстановка, хотя коридор и гостиная ужасны, да…

–  Ты меня слышишь, Катя?
– Тронула меня за плечо Настя.
– Тебе не интересно, что о вас в этот раз говорят?

–  Ну, что?
– Отвлеклась я от смешных воспоминаний.

–  Короче, моей бабки подружка, ты ее знаешь - Надежда Ефремовна, совсем из ума выжила. Говорит, что твоя сестра девочек из школы в какую-то секту склоняет, - засмеялась Настя, - она со своего окошка видела их на балконе недавно в белых одеждах и теперь всем рассказывает, что они все какую-то тарабарщину нерусскую напевали и руками махали, как будто кому-то поклонялись. Вот же ржака, да?

–  Да, - хмуро сказала я. Наверняка любопытная бабка видела Нелли и ее подружек-анимешниц, которые решили испортить наши покрывала и пододеяльники. А "тарабарщина" - это наверняка японские словечки, которым между собой девчонки любят щегольнуть. Они даже иногда "для прикола" какой-то гимн поют…анимешный… Да, с такими родственниками, как у меня всегда можно легко и просто опозориться!

–  А староста подъезда наш тут учудил…ой, смотри, какой молодой человек симпатичный, - вдруг зашептала Настя, кося куда-то мне за спину. Одновременно она каким-то точным снайперским жестом откинула мусорный мешок за забор, где росли кусты, пышные и зеленые летом, и только начинающие цвести весной.

–  Ты чего делаешь?
– Напустилась я на соседку.
– Ты зачем мешок выбросила за забор? Думаешь, дворник обрадуется? Тебе что, пять минут до мусорки не судьба дойти?

–  Да тихо ты, - замахала руками Настя, поправляю прическу и ослепительно улыбаясь, - вдруг это мой принц идет ко мне, а я тут что, должна мусорным пакетом перед ним трясти?

–  Какой еще принц?
– Обернулась я и увидела Его Высочество Кея. Он вышел из своей темно-синей машины, прислонился к ее боку и с невозмутимым видом смотрел на меня. Руки засунул в карманы темных, по обыкновению, джинс, проклепанных и увешанных тонкими цепями, вид независимый, голова чуть откинута назад, волосы падают так, что сквозь их пряди видны многочисленные серо-серебряные серьги. Ну, просто не человек, а модель!

Я тут де отвернулась и глянула на часы - он за двадцать минут приехал до гипотетической встречи! Вот же непунктуальный козел! Что это за человек такой? И эта Настя - если бы она не стала тут рассказывать про слухи, я бы успела завернуть за угол и остаться незамеченной!

–  Какой красавчик!
– Взволнованно прошептала соседка, а ее глаза хищно заблестели.
– Блондин!

–  Да он наверняка крашенный!
– Попыталась возразить я, с неподдельным отвращением рассматривая Кея.

–  Да какая разница! И глаза, я смотрю, у него светлые. Кать, какая лапочка!

–  Ты чего, Настена?
– Широко открыла глаза я, наблюдая за реакцией давней подруги.
– Не такой уж он и красавец! Ты посмотри на него! Неформал какой-то. Самодовольный. Важный.

–  Ну и что, неважно, какие у человека интересы. И сама ты самодовольная.
– Не произвели на шатенку никакого эффекта мои слова.

–  Да ты посмотри на него! Он наверняка нас за людей-то не считает!

–  Какое-то у тебя к нему странное отношение.
– Тряхнула волосами девушка.
– Пошли с ним знакомиться!

–  Да не за что, - я представляю, как будет смешно Кею, если Настя потащит меня к нему и начнет заигрывать. Он умрет от смеха или захлебнется ехидством.

–  Он в нашу сторону смотрит! Ой, он к нам идет! Катя, Катя, это точно мой принц! И тачка у него совсем не дешманская!

–  Какая-какая?
– Не поняла я, боясь оглянуться.

–  Дешевая. Ааа, - выдохнула соседка, - он такой стильный! Одежда - как с картинки. Идет, идет! К нам!

Одежда- то у него, может быть, и как с картинки, но в моей душе надолго, думаю, даже навсегда, поселилась большая, нет, просто огромная предвзятость к этому человеку. Не каждый день мне намекают, что у меня внешность непрезентабельна.

–  Здрааавствуйте, вы что-то хотееели?
– Почему-то растягивая гласные, произнесла Настя, усиленно строя глазки. Строить глазки и при этом глупо хихикать перед объектом страсти у подружки всегда хорошо получалось. Помню, когда мне было лет пятнадцать, соседка учила меня правильной "стрельбе глазами", на правах старшей.