Мы, аристократы - 2

– Эээ... какое это имеет значение, Гарри? Мы сейчас говорим о тебе, а не о Вольдеморте.

– Со мной всё в порядке, сэр. За прошлое лето со мной ничего не случилось, сейчас я в Хогвартсе и пробуду тут до следующего лета. Оценки у меня хорошие, дисциплинарных взысканий нет. Я не понимаю, зачем обо мне говорить, сэр.

– Мальчик мой, до тебя никак не доходит, что ты в большой опасности. Вольдеморт не погиб, все эти годы он набирал силу для возрождения и теперь близок к тому, чтобы возродиться. Следующее лето ты должен провести у родных, и тогда кровная защита над их домом восстановится.

– Сэр, откуда вы знаете, что Вольдеморт не погиб и что он скоро возродится?

– Тебе еще рано об этом знать, Гарри, - взгляд доброго дедушки обласкал меня с головы до ног.
– В своё время ты узнаешь всё, а сейчас я не хочу лишать тебя счастливого детства, мальчик мой! Тебе предстоит великая миссия, но пока есть время, поживи еще невинным ребёнком с детскими радостями жизни!

Насчёт счастливого детства будем считать, что Дамблдор пошутил.

– Может, мне лучше узнать всё прямо сейчас и начать готовиться к этой миссии, сэр?

– У тебя героическая душа, мальчик мой! Но знай, что главным твоим оружием в решающей схватке будет невинность и чистота твоей души, твоя способность любить. Я не хочу, чтобы ты растерял эти прекрасные качества, раньше времени столкнувшись с жестокостью жизни.

Шутит директор, ох шутит... Но придётся сделать вид, что он убедил меня - он пока еще мой опекун.

– Теперь я понимаю, сэр. Я не знал, что всё так серьёзно...

– Я рад, что ты осознал свои заблуждения, Гарри, - сочувственно покивал Дамблдор.
– Но уже сейчас для тебя очень важно, чтобы ты знал, где твои друзья, а где враги. Тебе известно, кто такие Упивающиеся Смертью?

– Последователи Вольдеморта... кажется...

– Да, Гарри, это они, его приспешники. Даже дети, даже дети...
– взгляд директора исполнился печали.
– Ах, мальчик мой, эта война затронула даже детские сердца... Я по положению не должен быть предвзятым, но ты слишком дорог мне, и я обязан предупредить тебя... Видит Мерлин, я не хотел, чтобы ты попал в Слизерин...
– директор горько вздохнул.
– Но раз уж так получилось, ты должен знать, что многие слизеринцы - дети Упивающихся Смертью и находятся под дурным влиянием родителей. Я не хочу сказать ничего плохого о Драко, у которого ты гостил этим летом, но ты и сам должен видеть, какой это испорченный ребёнок. А всё потому, что его отец - Упивающийся Смертью.

– Лорд Малфой находился под Империо, и суд оправдал его, - напомнил я.

– Гарри, невинное дитя, ты не знаешь, что могут сделать большие деньги! Не бывает бывших Упивающихся Смертью! Вот увидишь, когда Вольдеморт вернётся, Малфой первым переметнётся на его сторону.

– Почему не бывает? Мне показалось, что лорд Малфой искренне раскаялся и не захочет снова встать на сторону Тёмного Лорда.

– Мальчик мой, метка - это навсегда. У Малфоя чёрное сердце, он не сможет отказаться от Вольдеморта.

– Метка - это всего лишь рисунок на коже. На него могли согласиться по глупости или по ошибке. Как она может влиять на раскаяние, сэр?

– Нет, мальчик мой, ты ошибаешься.
– Дамблдор удручённо вздохнул.
– Метка - это проводник злой воли Вольдеморта, она до сих пор клеймит его приспешников. У тебя доброе сердце, но не делай непоправимой ошибки, не считай, что Упивающийся может отказаться от своего Лорда. Кто её принял, тот навсегда становится рабом зла, запомни это, Гарри. Избегай Малфоя, мальчик мой, он по первому требованию предаст тебя в руки злодея.

Вот, значит, как... Дамблдор уверен, что метка Вольдеморта не потеряла силы. И вряд ли его уверенность ни на чём не основана.

– Я запомню это, сэр.

– Вот и чудесно, Гарри. А теперь иди и ничего не бойся, пока ты в школе. Стены Хогвартса надёжно охраняют тебя.

9.

Я шёл по школе, жалея о гадостях, которые не сказал Дамблдору. Немного повредничать было можно и даже нужно для создания образа легковерного мальчика, настроенного против доброго дяди директора злым дядей Малфоем - я подрос, я провёл лето у Малфоев, поэтому прежний затюканный деточка выглядел бы слишком неубедительно. Но дразнить Дамблдора нужно было в меру, чтобы он не отказался использовать меня в будущем, поэтому пришлось изобразить, что я рассуждаю с чужих слов и легко поддаюсь уговорам.

Кое-какие сведения из нашего разговора я всё-таки вынес. Во-первых, директор стерпел от меня немаленькую гадость, списав её на влияние Малфоя. Значит, я ему очень нужен. Во-вторых, он постарался меня переубедить и считает, что ему это удалось. Значит, он будет продолжать прежнюю игру. В третьих, он не разобрался в том, что случилось с Квиррелом, иначе первые два пункта не проскочили бы так легко. И в четвёртых, если Вольдеморт вернётся, Упивающиеся снова станут рабами меток. Раб зла -еще не зло, точно так же, как раб императора - еще не император, но не подчиниться повелителю он не может. Малфой наверняка был бы рад освободиться от метки, но поскольку она у него есть, придётся его остерегаться.

И главное - Вольдеморт близок к тому, чтобы возродиться. Интересно, вернулся ли в школу Том?

– Поттер?

Я остановился. Навстречу мне шла Гермиона.

– Поттер, хорошо, что я тебя встретила, - сказала она, подойдя ко мне.
– Пойдём куда-нибудь в сторонку.

Мы прошли немного по коридору и свернули в одну из малых гостиных, где я выбрал диван лицом ко входу.

– Что-то случилось?
– спросил я, когда мы сели.

– Ну... я поговорила с Джинни. Она мне не поверила и, похоже, теперь ревнует. Мы не поссорились, но... неприятно как-то. Когда мы разговаривали, Джинни сказала, что всё равно ты на ней женишься.

– Чего?! Откуда у неё эта дурь?

Гермиона укоризненно посмотрела на меня, почти как Дамблдор.

– Поттер, не говори так о моей подруге. Она утверждает, что ей так сказала мама, что ты обязательно её полюбишь и что ты...
– она запнулась, но раз уж начала, решила договорить, - ...богатый, известный, родовитый и вообще душка.

– Грейнджер, по-твоему это любовь? Ну как она может меня полюбить, если она меня совсем не знает?

– Бывает же любовь с первого взгляда...

– ...на мои деньги, известность и родословную. За такое и до первого взгляда полюбить можно. Вот ты меня знаешь, Грейнджер - похож я на человека, который женится на рыжей Уизли?

Гермиона критически прищурилась на меня:

– Нет... не похож. Ты не похож на человека, который способен потерять голову.

– В точку, Грейнджер, - удовлетворённо хмыкнул я.
– Чтобы жениться на этой рыжей, нужно быть совершенно безголовым.

– Поттер, я не об этом!

– Всё равно подходит. Если твоя подруга это с первой попытки не поняла, объясни ей ещё раз, вдруг до неё дойдёт. Грейнджер, пожалуйста... у меня намного хуже получится. Тебе ведь жалко рыжую, а? Расскажи ей, какой Локхарт неотразимый, пусть она на него вешается.