Мы, аристократы 5

Но нужно сказать, что и делал он немало. К потоку вопросов, а есть ли у нас то, то и это, Драко относился однозначно - если пока и нет, то должно быть. Это не касалось всяких глупостей вроде фонтана с золотыми рыбками, но полезные идеи он вычленял, даже если они не относились напрямую к единоборствам. К примеру, он уговорил отца отдать в клуб несколько редких трактатов по трансфигурации и чарам, которых не было в школьной библиотеке, а также приобрести магловские мебельные каталоги, которые запросил Диас. Словно двое одержимых, они накрепко спелись на почве клубного интерьера, а воплощать их идеи приходилось мне.

Помимо общехогвартской возни вокруг малфоевского клуба, в Гриффиндоре развернулась некая подозрительная активность. Грифы ходили кучками, всё время шушукались и многозначительно посматривали на остальных. Нетрудно было догадаться, что они что-то задумали, и догадки очень скоро получили подтверждение. Парвати сообщила Падме, что гриффиндорцы с Гермионой во главе собираются открыть свой дуэльный клуб и называют себя не иначе, как Гриффиндорская Армия Дамблдора. Бывший директор всё-таки остался у них идеалом борца за права угнетённых, а что его люди уничтожали старинные нейтральные семейства, то всем этим чистокровным богачам так и надо, потому что все они одинаковы.

Несколько дней спустя в Хогвартс явился Артур Уизли. Он побывал у директора, а на следующий день было объявлено об организации клуба "Гриффиндорский Альтернативный Дуэлинг", сокращённо ГАД. Название наверняка придумывала Грейнджер, её стиль был узнаваем. Грифам, как и нам, было позволено занять под клуб любое свободное помещение и оборудовать его по своему вкусу, квалификацию клубных тренеров и лекаря точно так же оставили под их ответственность - а точнее, под ответственность Артура Уизли, который поручился за них. По уму, к клубному преподаванию и лечению не следовало бы допускать без аттестации, но тогда пошли бы разговоры, почему нам без неё можно, а им нельзя.

Разумеется, Ранкорну было известно о существовании гриффиндорской оппозиции, поддерживающей Дамблдора, но директор разумно рассудил, что лучше держать её легально и на виду - до первого её прокола. Я тоже не парился из-за ГАДов, а просто принял их наличие к сведению. Даже если они начнут разносить Хогвартс по камешкам, среди них всё равно нет никого, кто сделает это достаточно быстро, чтобы я не успел вмешаться.

Руководила ГАДами Гермиона. Она буквально летала по Хогвартсу, гордая, ясноглазая, вся из себя воодушевлённая. Ей бы ещё грудь оголить, и она выглядела бы прообразом "Свободы на баррикадах" кисти Делакруа. В полной мере ощущая себя борчихой за правое дело, она держалась весьма самоуверенно и при встрече окидывала нас победоносным взглядом свысока, чуть ли не копируя при этом младшего Малфоя.

Мы тоже боролись за правое дело. Она - за своё, мы - за своё.

Поговорить со статуей Ровены Равенкло я собрался только в середине сентября. Даже не потому, что все эти дни я был по уши занят хогвартскими и клубными делами, а потому, что раздумывал над предложением статуи.

"Ты достоин моего наследия"... Звучит завлекательно, но кто знает, что за этим скрывается? Тысячу лет назад человеческая жизнь ценилась куда как дешевле, в том числе и жизнь колдуна. По большому счёту, она ничего не стоила, если ты не член рода и не защищён обетами, а я не принадлежал к роду Равенкло ни по крови, ни по духу. Мало ли, вдруг мне будет оказана честь стать вместилищем личности Ровены Равенкло или быть принесённым в жертву для укрепления магии замка?

Определённо, стоило подстраховаться.

Поэтому я пошёл к статуе, только полностью продумав все варианты и сформулировав все условия, на которых я соглашусь на её наследие. Выбрал я ночь с субботы на воскресенье, чтобы было время отоспаться, если визит затянется. Когда гостиная равенкловцев опустела, я накинул плащ-невидимку и отправился к ним в общежитие.

– - Я здесь, - отправил я мысленное послание, прикоснувшись ладонями к книге на коленях статуи. До меня донёсся ментальный отклик заключённой в статуе сущности.
– Моё почтение, леди Ровена.

– Приветствую тебя, - послышался такой же мысленный ответ.
– Ты готов принять моё наследие?

– Почти, - отозвался я.
– Как только мы выполним кое-какие формальности. С вас непреложный обет о непричинении мне умышленного вреда, прямого и косвенного, действием, бездействием и умолчанием, а также клятва ничего не делать со мной без моего прямого согласия. Со своей стороны я могу поклясться в том же.

– Начинаешь с недоверия?
– беззвучный голос статуи не казался обиженным. Скорее уж в нём слышались довольные нотки.

– С благоразумия и осторожности - я же совсем не знаю ни вас, ни ваших целей. Лично я на вашем месте только одобрил бы такой подход.

– Я и одобряю. Это не совсем в духе моего факультета, но больше, чем я рассчитывала.

– По духу я слизеринец, леди Ровена, хотя по крови я ближе к роду Гриффиндора. Надеюсь, вы выше предубеждения к ученикам факультета Салазара Слизерина?

– У Сэла был трудный характер, но бытовые распри не мешали нам делать общее дело... ну, до некоторых пор. Если работа для тебя важнее мелочного упрямства, как у Годрика, или уязвлённого самолюбия, как у Сэла, мы сработаемся.

Из её слов очевидно следовало, что в жертву приносить меня не будут, но хотят к чему-то припрячь. Что ж, приемлемо.

– Полагаю, работа у меня на первом месте, - обтекаемо высказался я, - хотя в критических ситуациях я выше всего поставлю жизнь, здоровье и благополучие своих близких. Собой я готов рисковать, но не ими.

– Меня устраивает твоя позиция. Я не собираюсь причинять вред ни тебе, ни твоим близким, но мне понадобится от тебя работа. Добровольная, честная работа, которая нужна не мне, а вам, ныне живущим магам. Говори свои клятвы, я подтвержу их, и мы перейдём к делу.

Я произнёс заранее подготовленные тексты взаимных клятв, в которых подробно обговаривались наши деловые отношения, включая условия расторжения, и предложил обсудить пункты, которые её не устраивают. Но Ровену полностью устроили предложенные версии.

– Если ты подходишь так к каждому делу, мы сработаемся, - одобрительно сказала она.
– Как мне называть тебя в клятве?

– Генри Джеймс Поттер. А мне как вас называть?

– Слепок личности Ровены Равенкло. Признаю свою сторону клятв, произнесённых для меня волшебником, именующим себя как Генри Джеймс Поттер.

– Признаю свою сторону клятв, произнесённых мною для слепка личности, именующего себя как Ровена Равенкло.

Лёгкая вспышка магического подтверждения клятвы пронизала меня насквозь. Я не успел даже вздрогнуть.

– А теперь о наших совместных делах, - раздался у меня в мозгу голос статуи.
– Здесь неподходящее место для длительной беседы, мы продолжим её в другом месте. Возьми этот перстень.

Он возник под ладонью моей правой руки - старинный дамский перстень с крупным аметистом в оправе. Я поднял его с книги и рассмотрел, не спеша надевать на палец.