Мы, аристократы. 1-й, 2-й курс

Вдвоём со Снейпом они спустились в зал и стали подбирать партнёров. Меня поставили против Дина, Драко - против Финнегана, Теда - против Смита. Я обратил внимание, что Гермиону поставили против Миллисент. Когда все распределились и выстроились, Локхарт сосчитал до трёх - и началась потасовка.

Мы с Тедом быстро разделались с соперниками с помощью Петрификус Тоталус и оказались зрителями. В зале поднялся зелёный туман, кто-то валялся чуть живой от заклинания недоломанной палочки младшего Уизли. Гермиона с Миллисент почему-то бросили палочки и стали разбираться врукопашную. Если учесть, что Милли была крупной и ширококостной девчонкой, шансов у Гермионы не было.

– Стоп-стоп-стоп!
– закричал Гилдерой. Снейп развеял клубы тумана и стал помогать ему растаскивать дуэлянтов. Вдруг оттуда, где стояли хаффлпаффцы, разнёсся девчоночий визг и вся их кучка шарахнулась в стороны. Эрни Макмилана преследовала большая чёрная змея.

– Ссстой, ззаразза!!!
– вырвалось у меня. Змея замедлилась и завертела головой, ища, откуда раздался крик.
– Ззамри и не шшевелисссь!

Змея замерла. Вместе с ней замер и весь зал. Все почему-то смотрели на меня, только Снейп движением палочки обратил змею в облачко чёрного дыма. И тоже уставился на меня.

– Змееуст… змееуст… - разнеслось шушуканье по залу. Мерлин, что всё это значит?

– Он натравил на нас змею!
– послышался чей-то крик из толпы хаффлпаффцев.

– Никого я никуда не травил, - ошеломлённо возразил я.
– Змея гналась за Макмиланом, я закричал на неё, чтобы она остановилась.

Ко мне приблизился нахмуренный Снейп.

– Поттер! Вы говорите на серпентарго?

– На чём?
– в моей голове с запозданием всплыли скрытые знания прежней личности. Я действительно прежде мог разговаривать со змеями.
– Да.

– Что же вы раньше молчали?

Откуда мне знать? Вот если бы меня кто-нибудь спросил…

– Я сам не знал. Я и змей-то до сих пор видел только у маглов по телевизору, - и вроде бы ещё в Запретном лесу, когда мы выбирались оттуда с Драко, но я до сих пор не уверен, что мне это не приглючилось.

Ко мне подошёл Драко, его глаза горели восхищением и завистью.

– Поттер, так ты змееуст! Ну ты даёшь…

– Ну и что, что змееуст? Я этих змей двенадцать лет в глаза не видел и ещё двенадцать лет не увижу - кстати, откуда тут змея?

– Я колданул, - сознался Драко.

– Малфой, разве вы не слышали, что опасные заклинания в клубе запрещены?
– накинулся на него Снейп.

– Да тут одна палочка Рональда Уизли хуже любой змеи, - стал оправдываться Драко.
– Два десятка человек в больничку отправили, Милли вон Грейнджер зубы выбила, а вы говорите - змея… И вообще это был удав, профессор!

– Малфой, объяснения приняты, - кивнул Снейп.
– Поттер, все змееусты ведут происхождение от Салазара Слизерина. В вашей родословной есть потомки Салазара?

Своё родословное дерево я выучил наизусть. Потомки Салазара там отсутствовали. Книга-артефакт, помимо прочих достоинств, всегда показывает истинных родителей, поэтому никаких «втайне нагулял» в моей родословной не было и быть не могло.

– Нет, профессор.

– Тогда откуда это у вас?

Я пожал плечами. Не отвечать же ему правду…

Блокнот не обнаруживался. Я втайне наблюдал за всеми, кто участвовал в происшествии с лестницей, надеясь выявить какую-нибудь подсказку. Все вели себя как обычно - только мелкая Уизли выглядела, как и прежде, подозрительно. Она в последние дни отощала и побледнела, но это могло быть связано с агитацией Гермионы и сопутствующим ей расстройством. Прямо хоть отлавливай всех подряд и устраивай легилименцию с Обливиэйтом - боюсь, что в конце концов так и придётся.

Но пока мне пришлось затаиться, потому что вся школа узнала о том, что я змееуст. И если на моём факультете ко мне теперь относились как к аватару великого Слизерина, на других я стал олицетворять мировое зло. Первокурсники с Хаффлпаффа старались не попадаться мне навстречу, во взглядах остальных барсуков я читал, что побили бы, если бы меньше боялись. Грифы, само собой, чуть ли не плевали в мою сторону, равенкловцы, и те стали относиться ко мне с предубеждением. Случись какая-нибудь мелочь, и взрыв народного негодования был мне обеспечен.

За неделю до Хэллоуина ко мне вдруг обратился Кровавый Барон. Мы с Ноттом возвращались с ужина, когда он выплыл нам навстречу из слизеринской двери.

– Мне нужно поговорить с вами, мистер Поттер, - он красноречиво глянул на Теда и добавил: - Приватно.

– Иди, Тед, - сказал я.

– Мистер Поттер, - приосанившись, объявил Барон, когда Тед ушёл в гостиную, а мы остановились неподалёку от двери.
– Мне поручена высокая честь пригласить вас на смертенины Почти Безголового Ника. В этот Хэллоуин исполняется пятьсот лет со дня его смерти.

Я тихо обалдел.

– Туда приглашают всех или только меня?

– Только вас, мистер Поттер. Всё наше бестелесное общество жаждет видеть вас на самом важном празднике года для всех умерших.

– А это обязательно? Может, будет достаточно, если я передам юбиляру свои поздравления и наилучшие пожелания?

– Мистер Поттер, очень важно, чтобы вы посетили наш праздник, как для нас, так и для вас, - торжественно произнёс Барон.

– Но почему именно меня?

– Вы всё узнаете на празднике, мистер Поттер.

– А это ничего, что Почти Безголовый Ник - гриффиндорец?

– Это вообще ничего не значит. У нас нет этой глупой факультетской вражды, как у живых. Почти Безголовый Ник сможет всё своё посмертие гордиться тем, кто побывал у него на пятисотлетии.

Ах, ну да - Мальчик-Который-Выжил…

– Долго мне там потребуется быть?

– Полагаю, часа будет достаточно. Я вижу, вы уже согласны, мистер Поттер?

Почему бы и нет? Мне - пустяк, а призракам приятно.

– Да, уважаемый Барон. Когда мне приходить?

– В любое время после ужина и до полуночи, но лучше всего - к девяти вечера. Тогда к отбою вы вернётесь в общежитие.

– Хорошо, приду.

– Я пойду обрадую наше общество, мистер Поттер. Да, и готовьтесь к предложению, которое будет очень ценно и для нас, и для вас.

– К какому предложению?

– Вы всё узнаете на празднике. Не тревожьтесь, мистер Поттер, принуждать вас никто не будет. Мы просто поговорим и обсудим.

Барон церемонно раскланялся и исчез в стене, оставив меня в глубочайшем замешательстве. Я вошел в гостиную, как ходячая аллегория изумления. Тед сидел на ближайшем от двери диване. Увидев меня, он встал.