My December

Драко ошарашено наблюдал за тем, как маме становится все хуже. Как прибегают несколько служанок с полотенцами в руках и кучей таблеток. Как они укладывают ее на кровать, а затем мать падает в обморок, сказав ему на прощание, словно в безумии:

— Они используют тебя, они сломают тебя. Не доверяй им…

***

Он не спеша двигался за Снеггом, который так же размерено шел впереди, при этом постоянно подгоняя парня.

А ему было пофиг. Он вообще плевал с высокой башни на профессора и эту тупую Амбридж, которая зачем-то позвала его прийти к нему в кабинет этим вечером.

— Это очень важно, мистер Малфой, очень важно, — пропищала она, встретив его в коридоре.

Важно – это чтобы мама очнулась. А твои собрания его не волновали.

Он сказал служанкам, чтобы, как только мама пришла в себя, они тут же ему об этом сообщили. И, пока что, ни одного письма он не получал.

И часто такое случалось с ней, когда отца нет дома?

Мерлин, его даже в Англии нет. А что, если ситуация выйдет из-под контроля, а отец где-то там, в Швейцарии, к примеру? То что?

Что будет тогда?

Или, как обычно, все пустят на самотек, а там — посмотрим?

С одной стороны, он понимал отца — он рьяно искал лекарство для жены, но почему нельзя было послать кого-то другого? У него что, мало подчиненных?

Оставлять мать одну в том мрачном доме, где можно заболеть кучей болезней, являясь здоровым, от депрессии, то что говорить о женщине, у которой в организме столь сильный яд?

Снегг отворил дверь, для приличия пару раз постучав. В ответ послышался писк Амбридж, и они прошли внутрь.

Слава Мерлину, что его не стошнило.

Все было в розовых тонах, которые разъедали глаза. Игрушечная мебель, висящие на стенах колдографии с противными пушистыми котами. Даже книги, стоящие на полках, были разноцветными.

Гадость.

Амбридж сидела на высоком стуле, положив жирные руки-колбаски на стол. На нем стояла нежно-розовая чашечка, из которой она пила чай. Женщина при виде профессора с учеником добродушно улыбнулась, склонив голову. Несколько кудрей подлетело вверх.

— Мистер Малфой, разве вам не говорили, что опаздывать плохо? — противным голосом задала вопрос она, толстыми пальцами взяв за ручку. Поднесла ко рту чашку и сделала несколько глотков, не снимая глупую улыбочку.

— Это я его задержал, — отозвался Снегг, стоящий перед Драко.

— Надеюсь, — приторно продолжила она, — на то были веские причины?

— Весьма.

— Что же, впредь попрошу не опаздывать. Мисс Грейнджер даже пришлось ждать, — глаза-бусинки посмотрели на девушку.

Драко слегка поддался вперед, чтобы ее увидеть. И действительно, “гордость” школы была в кабинете, однако сидела в кресле у камина. Он не заметил ее сразу, потому что темная фигура Снегга закрывала ему вид на ту часть кабинета.

Грейнджер, тихо кашлянув, перевела взгляд с Северуса на него и поджала губы. Затем опустила голову, поправив неопрятные волосы.

Он даже представить себе не мог, что такого страшного случилось, что эта женщина-жаба позвала его и грязнокровку. Или они что-то не то сделали во время дежурства, или это было задание для старост.

Он понадеялся, что все же они провинились как-то, потому что делать что-то совместное с Грейнджер, кроме как патрулировать школу, было бы сущим Адом.

Да его могло бы стошнить от нее так же, как и от этого кабинета с ядовито-розовым цветом.

— Вы можете быть свободным, Северус. Спасибо, - она коротко кивнула на раскрытую дверь за спиной Драко, вновь улыбаясь дурацкой улыбочкой идиота.

Профессор, холодно посмотрев на нее, кивнул головой и, даже не глянув на ученика, покинул кабинет. Видимо, от этого взгляда Снегга, к которому уже привыкли все, она была не готова, потому что все еще удивленно наблюдала за удаляющейся фигурой. Затем, взяв себя в руки, женщина заулыбалась и “по-доброму” смотрела то на Гермиону, то на Драко.

Первая сжалась в кресле, желая раствориться на месте. Мало того, что она приперлась раньше и выслушивала “интересные” истории от Амбридж, так еще и человек, которого они так ждали, был Малфой.

К сожалению, она даже представить себе не могла, зачем их здесь собрали. Вроде как, ничего плохого они не сделали. По крайне мере, вдвоем.

Она хмыкнула. Они ничего не делали вдвоем, так что это вариант можно было бы смело вычеркивать.

— Хочу сообщить вам радостную новость! — весело начала она. Гермиона покосилась в сторону Драко и еле воздержалась, чтобы не засмеяться.

Потому что это не человек стоял, готовый выслушать “радостную новость”, а статуя из музея. У него было совершенно отстраненное выражение лица, словно оно окаменело. Глаза холодно смотрели на женщину, которая все сидела с улыбочкой. Его подбородок был гордо поднятым вверх, плечи расправлены, а руки засунуты в карманы.

Он прохладно перевел взгляд на Гермиону, но, как только Амбридж снова заговорила, так же безразлично вернулся к ней.

Фу, Грейнджер. Тебе нельзя даже смотреть в его сторону.

Фу-фу-фу.

Его раздражали ее спутанные волосы, которые выглядели, как сено на голове. И то — в разы хуже. Это маленькое лицо, которое делало умный вид. Карие глазки, которые периодически глядели на него.

Фу, блин. Его даже передернуло от мысли, что эта грязнокровка смотрит на него.

— Министерство в этом году решило ввести новые правила. Они заключаются в том, что мы должны были выбрать двух главных старост, а в конце года определиться, кто же из двух учеников является действительно лучшим.

Он бросил короткий взгляд на Гермиону, которая увлечено слушала.

Что, хочешь стать лучшей, Грейнджер? Тебе до этого звания, как Англии до Америки.

— Двух лучших старост мы выбрали, — Амбридж быстро перевела взгляд с него на нее и обратно. — И это вы!

Гермиона закусила губы и непроизвольно глянула на Драко.

Что это могло значить? Она не читала этого в “Истории Хогвартса”. Из года в год было двое старост с одного факультета, которые должны были следить за порядком и выполнять определенные инструкции. Но об этом девушка слышала впервые.