Мы должны говорить друг с другом

– Я тебе говорил, чтобы ты положила!
– возмущенно вскрикивал мужчина, Говорил,а ты не положила! Не понимаю!

– Это ты должен был положить, ты!
– так же отвечала женщина, Подумайте, он говорил! Взял бы да и положил сам!

– Нет, ты пойми, пойми: я говорил, го-во-рил, чтобы ты положила! Мужчина даже пытался останавливаться во время разговора, прижимая руки к груди, - Говорил ведь! Ясно!

За спинами у них висели рюкзаки. Видимо, они забыли взять что-нибудь необходимое и теперь возвращались раздраженные, вошли в подъезд. Костя проскочил мимо.

В районной библиотеке ойкуменско-русского словаря не оказалось, а женщину, которая заведовала межбиблиотечным абонементом, Костя прождал несколько часов.

– Ждите, - со смешочком сказали ему, - Людочка у нас каждый день тут недалеко от

лучается, ха-ха.

Она вошла - молодушка черненькая, - распространяя томность, неторопливость, странный запах духов и еще чего-то резкого, неприятного. Костя вскочил со стула в углу, она выслушала его равнодушно, закатывая глазки и, кажется, вспоминая о недавно испытанном. Костя еще не знал, когда женщины бывают довольны усталостью.

По кошачьему лицу Людочки скользнула снисходительная улыбка превосходства.

– Нет такого словаря, милый мальчик.

– Есть! Должен быть!

– Нету!
– Она вздохнула и, чуть покачивая головой, странно взглянула на Костю, словно оценивая, - Нет... Но, если хотите, я закажу в Москве в Ленинке. Заказывать? Зайдете через неделю? Нет? Ну, я не понимаю, чего вы хотите... Н-да, - добавила она игриво, - трудно договориться нам, - И нагло пропела: - На-ам... Милый мальчик...

Костя вспомнил, что в Доме пионеров тоже была библиотека, и полетел туда, уже не надеясь, но все ж бесконечно желая, желая обрести словарь. В Доме пионеров - он уж закрывался - неохотно достали старый Костин читательский формуляр, поинтересовались, сколько Косте лет, Костя сказал шестнадцать.

– Здесь ошибка, что ли?
– просто спросили у него, - Тут получается восемнадцать с половиной, а у нас -до десятого класса.

– Ошибка, ошибка!
– нервно сказал Костя

– Не понимаю. У вас паспорт с собой?

– С собой, - быстро сказал Костя и язык прикусил.

– Ну, вот видите, паспорт уже выдан, - добродушно проговорила библиотекарша, - Вы уж взрослый, молодой человек, а нам с детьми-то некогда. Ну, ну, не огорчайтесь. Не понимаю, как можно огорчаться в вашем возрасте, не понимаю... Идите в городскую библиотеку, вас запишут. А у нас и межбиблиотечного нет...

Напряжение дня наконец отпустило Знамеровского, и он, с трудом переставляя ноги - обычная после взрыва энергии депрессия пригибала к земле, - поплелся домой, прошел сквер, улицу Фадеева - у дома, где ругались туристы, стояла машина "Скорой помощи", шофер курил, свесив ноги из кабины, - сел в троллейбус, ходивший по единственному в Кратове маршруту No 1 "Спаские бани - рынок" (через вокзал), ехать было две остановки. Уже совсем стемнело.

"В клуб пойти, что ли?
– вялая мысль мелькнула в гудящей Костиной голове, - Этих дурачков разыскать, может быть?.. Посмотрим, - он зевнул, положил голову на руки, держащиеся за спинку переднего сиденья, Посмотрим..."

Он еще подумал, что сейчас эти двое -Хочуван и Скобликова - изучают, наверное, язык, стараются.

Скобликова действительно читала - сыну сказки братьев Гримм. Она сидела - нога на ногу - в раскрывшемся красном халате. Володечка ее лежал в кроватке и уже засыпал, а она все удивлялась, как здорово - раз, раз! расправляются хорошие люди со злыми колдуньями - на костер в два счета, и готово! Даже дрожь берет! А принцесса - молодец женщина, не упустила своего. Так и надо, собственно. Смахивая со страницы распущенные волосы, она, склонившись, читала уже про себя, все удивляясь. Не лучше ли было старшему брату договориться с матерью, в самом-то деле? Ну как же не найти общего языка? Она заснула на пустой сегодня постели, слушая тишину в комнатке сына и все удивляясь, удивляясь жестоким сказкам.Король сказочный - кладовщик, принимая от Хочувана горючку, покрутил в руках смятую, но восстановленную крепкими хочувановскими пальцами пломбочку.

– Маста-ак, - протянул, - маста-ак!

– Давай, давай, хозяин, - хмуро сказал Хочуван, щурясь от солнца, - че там!
– И сунул в карман брезентовых штанов кладовщика трешку. От хочувановской машины и серебряного куба совхозной канистры для бензина пахло метров на двести, - Заливай давай - Первый раз, что ли?

– Не понимаю, что и говоришь, парень,"

сморщился улыбочкой кладовщик, - Эт ты очем?

– Все о том!-заорал Хочуван,-Нечего девку неструганую из себя показывать! Вы-пендрюжник, бля. Не первый месяц хором кочумаемся! Пощупай последний трояк - больше не будет. И не щелкай клешней! Ну!

– Так, значит?
– спросил кладовщик, и плоская морда его побелела, - А если, парень, я тебе сейчас сдаточный не подпишу? Не приму накладную? И директору доложу в этаком разрезе? Это как?

– Только вякни, - вполне определенно выразился Хочуван, ни на минуту не испугав

шись, - Только вякни! Хошь - фотографию ща попорчу? А? Ну! Хочешь? На прощанье? А?

Он бросил шланг, который заправлял в держатель над правым колесом, и выпрямился.

– Ну! Подписывай, зараза!

– На, сука! Жри!

– Во! И не кипишись, дед. Бум теперь по-хорошему встречаться. Бум... Бум белькербау... эта... думча. Вот оно и то!

Хочуван улыбнулся в усы. Дрожащий от испуга и ненависти кладовщик засеменил от машины, остановился, плюнул в пыль.

– Хо-хо-хо, - удовлетворенно сказал Хочуван. Он отметил бумаги в дирекции - село и Хочуван не знали суббот и воскресений, работали по своему графику, порулил обратно в город.

Где-то за городом,

сука, недорого

папа!

купил!

автомобиль!..

Автомобиль!

Автомобиль!..

На окраине Кратова, у небольшого деревянного флигелька, Хочуван заметил знакомые зеленые "Жигули". Владельца было не видать. Да, это тот "Жигуленок" -17-48, номер всплыл из подсознания.

– Живи, водила, - с какой-то непонятной самому доброжелательностью пробормотал Хочуван, - живи, ешь твою...

Тут он подумал, что надо сказать дурачку, что он, Хочуван, зла не держит и вообще - все, кончик, завязывает с этим делом - отсасывать по-тихому - себе дороже, что он колесо заворачивает к большому пути.

Бензовоз могуче остановился у начинающегося тротуарчика, Хочуван вылез и подошел к чужой машине. Внутри, на заднем сиденье, чуть прикрытая мокрой тряпицей, лежала не замеченная им раньше гора огромных багровых роз. Они представлялись искусственными, химическими, рожденными не нашей простой землей, а колбой, соплом хитрого выдувного устройства на заводе - настолько тяжкими, втягивающими внимание, останавливающими взгляд были они. Но нет Хочуван пригляделся, - это живые. Дрожала на лепестках влага, и нежные, чуть заметные полутона цветовых переходов играли на таких же нежных, с прожилочками, кулачках. Листья курчавились, темные, мрачно торжественные, в желтых пятнах ожогов по краям.