Мы идиоты

Но, если быть честным перед самим собой, то я во все этом не уверен. Чувствую, что мой мозг, здесь, в Германии испытывает огромную перегрузку от резкого торможения. Представь, что ты идешь по широкому проспекту большого города, где рядом шумят сотни проносящихся машин, и мелькают тысячи спешаших людей. Ты скован тисками города, урбанизированной жизнью, и хоть и жалуешься слегка, но это – твое нормальное состояние. Однако, стоит резко свернуть в подворотню, зайти в в небольшой дворик, окруженый домами, где растут деревья, стоят садовые скамейки и все сразу меняется. Здесь попадаешь в болото времени, где кажется, что даже воздух, солнечный свет, все звуки застыли. И в этот момент невыносимое давление тишины зовет к возврату в водоворот жизни. Но постоишь или посидишь во дворе и потихоньку почувствуешь прелесть этой тишины, рождающей в теле негу и дающей расслабиться душе. Теперь уже ничего не надо, уже не хочется назад. Я чувствую, что в Германии, попал в такой двор-отстойник, где жизнь нельзя увидеть, нельзя услышать, а можно лишь поддаться неге и созерцать, как она засасывает тебя.

Глупым мыслям поддаваться долго нельзя, я взял Хэмигнуэля.

Заснул я, видя радужный сон: в сиянии лучей стоял большой зеленый и определенно немецкий паспорт с моей фамилией.

Следующую пару дней мы поднимались в семь утра и совершенно сонные таскались в Швальбах проходить всякие формальности. Сначала терзали нас медосмотром. Флюрография, кровь – вся процедура для приезжающих заняла битый час, а потом мы семь часов толкались во все том же битком набитом холле. Озверевший от семичасового ожидания неизвестно чего, я остановил в коридоре немца, который тут много чем распоряжался, и стал злобно на чистом английском языке говорить о том, что все эти процедуры можно было сделать за один раз. И работникам и нам было бы легче. «Легче», согласился служащий, но добавил, что есть инструкция, и ее в Германии не обходят, здесь, мол, не Россия… В этом он прав. Здесь не Россия, хотя дураков явно не меньше. Еще мне указали, что без паспорта я тут вообще никаких мнений иметь не могу, впрочем это обстоятельство до меня уже дошло.

Второй день врезался в память сильнее. Нас повезли уже не в Швальбах, а в другой маленький городок, где по общему мнению и происходит пресловутое интервью.

В комнате за столом сидела полная тусклая блондинка, перед которой стояла пишущая машинка. Там же на столе лежало наше дело. В комнату вошел мужчина и представился переводчиком. Русский у него оказался достаточно корявый. После первых фраз выяснилось, что интервью никакого не будет, что сегодня моя судьба никого еще не волнует, а проблема всего лишь в наших паспортах, которые мы сдали.

– Вы граждане какого государства? – обвинительно уставился на меня переводчик, исковеркав и «граждан» и «государство».

– Советского Союза, к моему глубокому сожалению, – ответил я, потупив взгляд в направлении стола.

– Но Советского Союза нет. Какого нового государства вы граждане?

Конец ознакомительного фрагмента.