Мы играем в пистолеты

– А столь близкое соседство с тобой их не компрометирует?

– Может быть, - ухмыльнулся он. – Но зато как удобно зайти ко мне по-соседски, и кредит попросить в казино. Соседу не откажешь.

– Ты серьёзно?

– Насчёт кредитов?

– Насчёт того, что не откажешь.

Кирилл мне не ответил, только ухмыльнулся шире и дверь передо мной распахнул, приглашая войти.

Признаться честно, раньше мне не приходилось бывать в таких квартирах. И дело даже не в интерьере и дорогой мебели, не в технике, которой в каждой комнате было в избытке. Дело в самой квартире. В просторе и огромном количестве окон. Находясь на самом верхнем этаже высотного здания, из окон открывался просто потрясающий вид. Внизу проспект, чуть дальше жилые пятиэтажки, потонувшие за многие годы в зелени, что скрашивало их, зачастую, убогий вид, а вот дальше, куда взгляд сам собой и обращался, старый город, с его церквями, узкими улочками и пёстрыми домишками, многим из которых больше сотни лет. В самой дали – сияние. Это уже не от святости куполов, это череда торговых центров на центральной улице, они, как один, блестели начищенными окнами. А я и не представляла насколько это красиво издали, возможности оценить никогда не было, и в голову не приходило, что такой вид они могут создать. А вот если в другую сторону посмотреть, можно увидеть не весь, но маковку и купола главного городского собора. Я немного нервно сглотнула, разглядывая всё это, а потом обратила внимание на само огромное окно в гостиной, едва ли не во всю стену. Теперь ясно, почему Кирилл, привыкший к подобному, в моей маленькой квартирке чувствовал себя неуютно. Простора ему явно не хватало.

Я задёрнула лёгкую штору, заставив себя оторвать взгляд от куполов Успенского собора, а когда к Кириллу обернулась, постаралась выглядеть невозмутимой.

– Теперь понятно, как тебе удаётся быть всегда в курсе того, что в ресторане происходит. Из дома в бинокль наблюдаешь?

Он рассмеялся.

– Ну почти. Высоты не боишься?

– Прыгать боюсь. А вид из окна просто невероятный.

– Да. Поэтому я и квартиру эту купил.

– Сколько комнат?

– Шесть.

Я удивлённо посмотрела, а Кирилл руками развёл, словно оправдываясь.

– Здесь красивый вид из окон. И кстати, сейчас в Галерее выставка картин, так вот там это всё увидеть можешь.

– В смысле?

– У моего друга жена художница. Она у меня месяц почти жила, можно сказать, пока рисовала.

Я заметила, как Кирилл нервно усмехнулся, но недовольства в его усмешке не было, просто посетовал, вспомнив:

– Закормила меня.

– Квартиру не пытались у тебя перекупить?

– Из-за вида? Нет. У них не хуже. У них квартира недалеко отсюда, правда, в старом доме, но оттуда такой вид. И выход на крышу. Женя там рисует. У них на крыше дача, - рассмеялся он. – Цветочки, качельки, фонтанчики. Правда, оттуда вид только на Старый город.

Я внимательно наблюдала за тем, как он снимает пиджак, подходит к бару и вынимает из шкафчика бутылку коньяка.

– И чем она тебя кормила? – вкрадчиво поинтересовалась я.

Филин посмотрел непонимающе. Видимо, уже отвлечься успел на какие-то свои мысли, а я своим вопросом его в тупик поставила. Я пояснять не спешила, села в кресло и улыбнулась. Кирилл коньяка глотнул, и я увидела, как его лицо в один момент разгладилось.

– А… Женька вообще готовить любит, для неё это, как таблетка от нервов. Да и Мартынова прокормить, ещё постараться надо. Вот и… А ты зачем спрашиваешь? – вдруг удивился он.

Я плечами пожала.

– Да так. Пытаюсь побольше узнать о твоих вкусах.

Кирилл одной рукой на стол опёрся, а на меня посмотрел насмешливо.

– Сколько лет ты была за Арзаусом замужем? Хватка у тебя ментовская, Никуль.

Я улыбку с лица убрала.

– Ну тебя.

Он рассмеялся.

– Да ладно. – Подошёл ко мне и по спине успокаивающе погладил. – Я шучу.

Само то, что Кирилл меня в свой дом привёл, о многом говорило. По крайней мере, я на это надеялась. Я планы строила, свои дальнейшие действия обдумывала, и хоть Филин не скрывал, что намерений своих по поводу женитьбы менять не собирается, я уже не столь сильно по этому поводу переживала. Кирилл когда об этом говорил, мне в глаза глядя очень серьёзно, видимо таким способом пытался мой пыл умерить и предупредить, чтобы я заранее все глупости из головы своей выкинула, я только кивала и улыбалась. Я, в отличие от него, точно знала, как всё будет. Теперь уже знала. Мужчины, они ведь невнимательные. Они идут к своей цели, и иногда настолько вживаются в роль и настраиваются на преодоление проблем и трудностей, что на всё остальное, что вокруг происходит, обращать внимание перестают. Даже про самих себя порою забывают, им результат подавай. А Филин вообще отдельный случай, ему от предвкушения возможной выгоды крышу срывает. Я всё больше убеждалась, что он любит просчитывать ситуацию, ему так проще, легче, а на чувства и эмоции он не полагается. Поэтому ему так важно получить выгоду. Ему нужен результат. Но ведь результат – это не всегда деньги. Придётся ему это объяснить.

– Я своего добьюсь, - говорила я Фае, поведав ей о переменах в своей личной жизни. – Мне всё это тоже надоело. Если все думают, что я не могу упрямой, то очень сильно ошибаются.

– Это кто же так думает?

– Да все! Привыкли, что я отмалчиваюсь по большей части.

– Пригласи его к нам на ужин.

Я призадумалась, но в конце концов отрицательно покачала головой.

– Нет. Он это воспримет не так, как надо. Решит, что я его в сети заманиваю. – Я провела пальцем по краю фарфоровой чашки, и хитро улыбнулась. – Лучше ты возьми Тосю, и приходите в «Три пескаря», поужинать. Я вас приглашаю.

– Может быть, может быть, - согласилась со мной Фая. А потом назидательным тоном добавила: - А замуж тебе всё-таки нужно. Это неприлично, по квартирам порхать туда-обратно. И Кириллу твоему я об этом обязательно скажу.

Я усмехнулась.

– Он, наверняка, впечатлится.

– Если ему об этом скажу я, то наверняка. Поверь мне.

Я поверила. В способностях Фаи я никогда не сомневалась. И искренне впечатлившийся Кирилл мне тоже понравился. Когда я их с Фаей познакомила, то с Филина очень быстро вся спесь слетела. Я с удовольствием наблюдала за тем, как он вначале непонимающе хмурится, Фаю слушает, и то, что она говорит, его не совсем устраивает, но когда он послушно замолчал, только от одного её короткого жеста рукой, я почувствовала острое моральное удовлетворение. И мысленно призналась тётке в любви. Вот именно это нужно было Кириллу, чтобы до конца меня понять. Потому что о Фае я ему рассказывала много и часто, но он никогда не принимал меня всерьёз, ему было не интересно, знакомиться с Фаей он не собирался ни под каким предлогом, необходимости не видел, а вот оказавшись рядом с ней, да ещё когда она вела себя столь высокомерно и свысока, словно королева Англии, не меньше, то Филин растерялся. А уж когда Фая начала обсуждать его ресторан – интерьер, кухню, обслуживание, он проглотил всё, до последней пилюли, и льняные салфетки, единственное, что получило строжайший выговор, он после долго рассматривал.

В тот вечер знакомство с моей любимой родственницей должно было стать для него последней каплей, это я уже после сообразила. Кирилл появился в ресторане поздно, был на взводе, и то, что всё-таки не сорвался, а всё от Фаи выслушал, да ещё лично её до дверей ресторана проводил, очень о многом говорило. Он попал. Кажется, Тосю, которая всё же согласилась составить тётке компанию и в ресторан вместе с ней сходить, даже не заметил. Да та и молчала весь вечер, только по сторонам оглядывалась, и время от времени качала головой, приходя к каким-то своим неутешительным выводам. Но для меня было главное, что Кирилл серьёзно отнёсся к Фае. Слушал внимательно, смотрел ей в лицо и только иногда его взгляд опускался на бриллиантовое колье на её хрупкой шее, которое придавало Фае солидности и определённый колорит, а Филин это ой как уважал.

Гена получил личное поручение хозяина отвезти гостий домой, подали лучшую машину, а Фая, прикладываясь губами к моей щеке, прощаясь, шепнула:

– Твой выход. Я сделала всё, что могла.

Я улыбнулась.

Когда мы с Кириллом оказались тем вечером у него дома, а к тому моменту уже было за полночь, он всё ещё был молчалив, видимо, впечатлился не на шутку. Я украдкой за ним наблюдала, посмеивалась, зная, что на самом-то деле Фая устроила специально для него представление, рассчитывая именно на такую реакцию. Это несомненный талант – привлекать мужское внимание, даже в таком почтенном возрасте.

– Они с мамой не ладят, - объяснила я ему, когда Филин всё-таки решился на язвительное замечание о том, почему я не пригласила для знакомства с ним всю свою семью. – Встречаются крайне редко и почти каждый раз ссорятся.

– Почему?

– Ну, они совершенно разные. Мама считает, что Фая меня испортила. А Фая в свою очередь говорит, что мама бессловесное существо, которая боится всего, из чего состоит наша жизнь.

Кирилл прищурился, видно решил, что я над ним издеваюсь в некотором смысле.

– А ты?

– А что я? Мама – это мама. А Фаю я люблю, она удивительная.

– Да уж, - проговорил Кирилл, откидывая край одеяла. Откинул и замер на пару секунд, снова задумавшись о чём-то. Я наблюдала, стараясь спрятать улыбку. Потом за руку его потянула. – Кирилл, ложись.

Он лёг, а я ближе придвинулась, чтобы в лицо ему заглянуть.

– Она тебе понравилась?

Филин над ответом подумал, брови сдвинул, потом выдал что-то вроде:

– Интересная особа.

Я кивнула.