Мы играем в пистолеты

– Да. Через пятьдесят лет я такой же буду.

Он взгляд на моё лицо перевёл и усмехнулся.

– Ты уверена?

– Конечно. Но если ты мне не веришь, то у тебя есть все шансы это утверждение проверить. Лично.

– Лиса.

Я рассмеялась, вполне довольная его реакцией на прошедший вечер.

Уж не знаю, на ком и как он жениться собрался, но прошла неделя, пришла другая, а невеста его о себе знать никак не давала. Правда, Кирилл на пару дней уезжал в Москву, я за это время вся извелась, но он вернулся, и ничего не изменилось. Никаких новостей он не привёз, или мне просто не потрудился их сообщить, приехал, я встретила его у него дома, и всё вернулось на круги своя. Я практически жила у него, к себе домой заезжала лишь для того, чтобы захватить что-нибудь из одежды. И Кирилла, видимо, совершенно не волновало, что невеста его может неожиданно нагрянуть и меня у него дома, если не в спальне, застать. Все эти мысли меня несказанно воодушевляли, правда, через некоторое время я узнала, что радоваться мне нечему, так как невеста Филина не то чтобы не желала здесь появляться, а просто путешествовала по Европе. Мне об этом Гена поведал, и не по секрету, а с явным намерением понаблюдать, как я от злости зеленеть буду. Я, может, и позеленела, слегка, но при этом не забыла ему на ногу наступить, заметила, как он от боли скривился, и тогда уже ушла от него, гордо вскинув голову.

– Опять опоздала, - проворчал Лёва, когда я в тот день на работе появилась.

– Я к дизайнеру заезжала, - сообщила я с порога и на весь офис.

Шильман обернулся и посмотрел непонимающе.

– Зачем тебе дизайнер?

– Ну как же? Новый кабинет оформлять. И стену я всё-таки снесу.

Лёва на сотрудников оглянулся, которые замерли от такой наглости, а потом с укором на меня посмотрел. Кивнул на дверь в свой кабинет. Я пальто сняла, на спинку своего кресла его кинула и отправилась за шефом, с лёгкостью игнорируя все возмущённые взгляды.

– Ну что? – спросил Лёва, когда я вошла, и дверь за собой прикрыла.
– Ты второй день злая ходишь.

Я напротив него присела, руки на коленях сложила, как примерная ученица, и пожаловалась:

– Не знаю, что делать.

– Филин не поддаётся?

– Да не в этом дело. Не поддаётся… Всему он поддаётся, но он просто упёрся, и слушать меня не хочет.

Лёва в кресле развалился, и конец своего галстука потеребил.

– Деньги, Ника, деньги.

– А мне кажется, что он просто боится. Он как ёжик, весь колючий. Ему со мной хорошо, но он старательно избегает разговоров об этом. Просто не представляю, что мне делать.

– В таких вещах я тебе не помощник.

– Почему? Ты мужчина, вот и скажи мне, как поступить. Вот тебе как было бы легче?

– Бросить невесту с миллионами и жениться на тебе? – Лёва расхохотался, меня не стесняясь. – Никак мне не было бы легче.

Я обиделась.

– Ты такой же, как и он.

– Мы все такие, Никуль.

– Не правда. Вот мой первый муж…

– Когда это было.

– К твоему сведению, не так уж и давно.

– И всё равно, с того времени, у него характер испортился, поверь мне.

Вечером я была молчалива и грустна. Не притворялась, просто на самом деле настроение было на нуле. Кирилл, появившийся дома уже после одиннадцати вечера, что-то мне рассказывал, но грусть-тоску мою, в конце концов, заметил, и спросил:

– Ника, что с тобой?

– Ничего. – Я вполне искренне отмахнулась, не желая снова рассказывать ему о своей печали. Он о ней и так всё знал, а разговоры на эту тему его раздражали. Кирилл тут же выходил из себя, просил меня не выдумывать лишнего и начинал заверять, что у нас и так всё прекрасно. Мы же не ругаемся по мелочам, нам вместе хорошо, даже всегда есть о чём поговорить. Что ещё нужно?

Я к нему подошла, рядом присела и предложила:

– Давай в выходные куда-нибудь съездим. Или ты занят?

– Да почему, можно. А куда ты хочешь?

Я улыбнулась и голову на бок склонила.

– А ты куда хочешь?

Он рассмеялся.

– А ты куда?

– Я знаю, куда хочешь ты. К деду.

– Сейчас поздняя осень. Представляешь, что там творится? Ты поедешь?

– Поеду. – Я на стуле развернулась и взяла Филина под руку, чтобы поближе быть. – Я вчера была в обувном магазине, босоножки себе покупала…

Кирилл подул на горячий чай.

– Зачем тебе зимой босоножки?

Я жестом заставила его замолчать.

– Пригодятся. Так вот, я там видела резиновые сапоги, в цветочек. – Я уставилась на Кирилла сияющими глазами. Он, как я и ожидала, рассмеялся.

– Ну, давай, давай. Все жители деревни выйдут на тебя посмотреть.

– И что? Пусть. Я для этого туда и еду, чтобы себя показать.

– Ты – испорченная девчонка.

– Да ничуть. Ты ещё и не начинал меня портить.

– Хочешь сказать, что будет хуже?

– Определённо. – Я ближе придвинулась и голову ему на плечо положила. – Фая нас на ужин приглашает. Пойдём?

– Не знаю. Это удобно?

– Она же сама приглашает, - удивилась я. – Конечно, удобно.

– Тогда – почему нет?

– Тебе у неё понравится. У неё дома почти музей.

– У неё дети есть?

– У неё я есть.

Филин взглянул с интересом.

– Да? А в каком смысле музей? В смысле ценностей?

Я отодвинулась и в плечо его пихнула, хоть и знала, что он надо мной смеётся.

– Да. В смысле ценностей. И в том, что я – наследница.

– Тогда точно пойдём. Надо оценить твоё приданное.

Я со стула слезла.

– Зачем? Тебе оно всё равно не достанется.

Сделала шаг назад, а Кирилл меня за руку схватил и к себе потянул. Я сопротивляться не стала, даже ради смеха, за шею его обняла и на поцелуй ответила. Потом, неожиданно для самой себя, в него вцепилась.

– Я люблю тебя. Я так тебя люблю.

Кирилл смотрел на меня так, словно ни одному моему слову не верил. Очень внимательно, в глаза заглядывал, потом по щеке погладил.

– Ника…

Тут же стало обидно, я воздух в себя втянула, глаза опустила. Позволила себя обнять.

– Надеюсь, что когда ты решишь это мне сказать, слишком поздно не будет.

Он в мою шею уткнулся, носом потёрся, и я почувствовала, как усмехнулся.

– Это что, угроза?

– Нет. Но второй я не буду, Кирилл. Я не умею.

Он не поверил. Я поняла это по его поведению, по тому, как он держался в этот вечер. Он не просто меня целовал, Кирилл будто доказывал свои права, и спорить с ним было бессмысленно. Он мне хотел доказать, что я без него теперь не смогу. Но я-то знала, что всё наоборот, что он не сможет. А я умру без него, но второй точно не буду. Делить его с женой не буду. Ведь тогда получается, что всё бессмысленно.

Но всё-таки я слишком многого про него не знала. Филин до сих пор сопротивлялся, не рассказывая мне многого о своей жизни. Я знала о его детстве, о том, что для него важно и что, в принципе, его сделало таким, что именно, какие события в прошлом подталкивали его к тому, чтобы лбом стены пробивать, ради своей цели в настоящем. А вот какие-то факты, достаточно значительные, из его теперешней жизни, порой становились для меня сюрпризами. Как например в одно прекрасное утро обнаружить на кухне его дочь. Чего я совсем, признаться, не ожидала. Проснулась пораньше, оставив Кирилла отсыпаться после того, как он домой в третьем часу ночи вернулся (такая уж у него работа, я почти смирилась), отправилась на кухню блины печь, и на пороге остановилась, глядя на незнакомую девушку, которая сидела за кухонным столом, и, судя по пустым коробочкам, третий йогурт уже доедала, с завидным, надо сказать, аппетитом. Худенькая, невысокая, с милыми ямочками на щеках и румянцем, а вокруг головы целое облако вьющихся тёмных волос. Милое такое создание, лет шестнадцати, которое без спроса на мою кухню забралось и спокойно йогурты ест. Вот только глаза озорные, чертенята так и прыгают, что у малознакомых людей, у меня например, сразу вызывает опасение.